Игорь Зимин - Зимний дворец. Люди и стены. История императорской резиденции. 1762-1917
Несмотря на огромные затраты, у аммосовской системы отопления вскоре выявили ряд недостатков. Уже в 1839 г. Аммосов по настоянию В.П. Стасова пытался внести изменения в конструкцию печей[373]. Тогда попытались заменить металлические трубы на глиняные, но, убедившись, что они очень медленно нагревают воздух и при усиленной топке трескаются и пропускают дым, решили вернуться к металлическим трубам[374]. Такая попытка была сделана в связи с тем, что раскаленные металлические трубы давали неприятный запах, отчетливо ощущавшийся в парадных залах.
Душник на Салтыковской лестнице
Душник в Помпейской галерее
Но самой серьезной проблемой стал пересушенный воздух. Уже в начале 1840-х гг. бытовало мнение, что новые печи пересушивают воздух, вредя здоровью. Причем речь шла о здоровье царских детей. Об этом упоминает в мемуарах дочь Николая I великая княгиня Ольга Николаевна. Она вспоминала, что в Зимнем дворце «устроили новое отопление, подобие центрального, которое совершенно высушило воздух. Чтобы устранить этот недостаток, к нам в комнаты внесли лоханки со снегом и водой, и я думаю, что это произвело очень неблагоприятное действие на наши легкие»[375].
Дело в том, что в декабре 1840 г. Ольга Николаевна заболела «сильным кашлем», и поэтому по настоянию врачей Маркуса и Рауха ее в феврале 1841 г. перевели в Аничков дворец под предлогом того, что сухой воздух Зимнего дворца ей вреден. Николай I согласился с предложениями медиков, и «вся семья с восторгом переселилась в любимое гнездышко. По прошествии одной недели мой кашель исчез. После этого призвали специалистов, чтобы исследовать свойства воздуха в Зимнем дворце, и выяснилось, что содержание влажности в нем слишком недостаточно, как для людей, так и для растений. Построили всюду камины, но и в Аничковом приделали к печам сосуды с водой»[376].
Действительно, Н. Аммосова пригласили в Зимний дворец в марте 1841 г., где он измерял влажность воздуха во всех дворцовых помещениях. При этом отклонений от нормы он не выявил, а таблицы измерений влажности для пресечения слухов опубликовал. Тем не менее слухи о «вредном воздухе» получили широкое распространение.
Видимо, таблицы влажности никого в царской семье не убедили. Все ощущали неприятный запах из душников, видели пыль и грязь, сгоравшую на калориферах и оседавшую в виде копоти на бесценных произведениях искусства в парадных залах Зимнего дворца. У печей Аммосова имелся и «эффект буржуйки»[377]. Когда пневматические печи топились, в залах и жилых комнатах дворца было очень жарко, а когда топка прекращалась, то моментально становилось холодно, поскольку теплый воздух буквально вылетал через каналы системы вентиляции.
К тому же горячий пересушенный воздух от пневматических печей Аммосова плохо влиял на художественные ценности в царских жилых комнатах. Да и сам Императорский Эрмитаж также отапливался печами Аммосова. В отчете, представленном в 60-х гг. XIX в. специалистом по отоплению, чиновником особых поручений при Кабинете Е.И.В. инженер-генерал-майором М.П. Фабрициусом, подробно описано, что недостатки аммосовской системы отопления «гибельно сказываются на хранимых в Эрмитаже сокровищах. Некоторые из них, как, например, древние картины, писанные на дереве, страдают в особенности: доски то коробятся, то выпрямляются, краски лупятся, отстают от грунта, образуются в лаке и красках трещины, в кои забирается гарь и пыль. Лак изменяется химически и дает пятна. Все это вызывает реставрацию картин, а всякая реставрация картин, помимо стоимости, портит их и, конечно, крайне нежелательна. Скульптурные произведения также страдают от указанной системы отопления: в статуях, состоящих из частей, выкрашивается связывающий их состав, и их также приходится реставрировать»[378].
Этот недостаток печей Аммосова пытались исправить, для чего в «пневматические печи» встраивали «железные ящики» с водой, которая, испаряясь, повышала влажность воздуха[379], но это все были полумеры, не решавшие проблему. Воду надо было постоянно подливать, да и уровень влажности невозможно было регулировать, и влажность в комнатах резко менялась «от пустыни» до «тропиков», что не шло на пользу ни людям, ни художественным ценностям.
Поэтому уже в 1850 г. часть печей демонтировали. Прежде всего убрали печи, отапливавшие комнаты болезненной императрицы Александры Федоровны. В июне 1850 г. министр Императорского двора направил записку генерал-лейтенанту Готману, который отвечал за всю инженерную инфраструктуру Зимнего дворца с момента его восстановления. В записке генерал извещался, что «Государю Императору угодно, чтобы во всех комнатах Ея Величества в Зимнем Дворце уничтожено было отопление амосовскими печами». Далее указывалось, что отапливать комнаты императрицы должны дровяные шведские печи. Новую систему отопления предполагалось устроить, используя имеющиеся дымовые каналов в парадных гостиных. Министр спрашивал, возможно ли, «чтобы в тех комнатах, где ныне имеются по два камина, один обращен был в шведскую печь, а другой остался по-прежнему камином?»[380].
Печи, естественно, поставили, декорировав их зеркалами и отделав боковые части печей мраморными плитами. Такие же шведские печи соорудили и «в комнатах на половине Государя Императора». Всего в ходе ремонта 1850 г. установили 10 шведских печей, причем не только «на половинах Их Императорских Величеств», но и на половине великой княгини Ольги Николаевны на первом этаже северо-западного ризалита. Как распределялись эти печи по помещениям, из документов не ясно, упоминается только о двух шведских печах, установленных в Малиновой гостиной и Угловом кабинете императрицы. В 1853 г. такие же дровяные шведские печи устроили на половине цесаревны Марии Александровны на втором этаже юго-западного ризалита[381]. В результате в начале 1850-х гг. большая часть помещений второго этажа западного крыла Зимнего дворца отапливалась привычными дровами. С ними было, конечно, больше суеты и грязи, но все это окупалось ровным и здоровым теплом шведских (голландских) печей.
Ремонт 1853 г. стал последним, больше изменений в системе отопления вплоть до конца царствования Николая I не делали, и шведские печи работали на жилых царских половинах Зимнего дворца до 1880-х гг. Парадные залы и Эрмитаж продолжали отапливаться аммосовскими печами (калориферами). По сей день в подвалах Зимнего дворца кое-где остались элементы конструкций этих печей.
Отметим и то, что при всех системах отопления «строка коммунальных платежей за тепло» в бюджете Министерства императорского двора всегда была довольно значительной. Например, в 1868 г. на отопление Зимнего дворца потратили 173 567 руб. сер. (по смете – 173 650 руб. сер.)[382].
Как это ни странно, но аммосовские калориферы продолжали обогревать комнаты Александра II, с детства страдавшего астмой. Поэтому по Зимнему дворцу продолжали ходить разговоры о «вредном воздухе». Эта молва оказалась необычайно живучей, поскольку чиновник Министерства императорского двора В.С. Кривенко в записках упоминал, что величавый Зимний дворец «совершенно не подходил для частной жизни. Александр II, больной эмфиземой легких, страдал от амосовского отопления, от сухого сильно нагретого воздуха, от плохой вентиляции; в спальне его форточки плохо затворялись, по ночам комната выстывала»[383]. Поэтому с 1863 г. в Зимнем дворце начинает создаваться новая, локальная система отопления, которую закончили во второй половине 1870-х гг.
Для семьи Александра II вопросы, связанные с отоплением и вентиляцией жилых помещений, имели особое значение. Дело в том, что императрица Мария Александровна страдала хроническим легочным заболеванием. Астенически сложенная, легко простужавшаяся, Мария Александровна постоянно болела. Ее старались удалить на осень-зиму из Петербурга, на что императрица соглашалась крайне неохотно. Поэтому новую систему отопления в 1872 г. начали устанавливать именно под неё. Занимался реализацией этого проекта инженер полковник Г. Войницкий, автор брошюры «Отопление и вентиляция». Калориферы его конструкции отличались компактностью и равномерностью нагрева, а их КПД составлял от 72 до 80 %.
Прежде чем начать рассказывать об этом ремонте, следует отметить, что еще в первой половине 1840-х гг. рассматривался экологичный вариант отопления царских половин «горячею водою по методе Свиязева»[384]. Однако этот вариант тогда не прошел, поскольку его сочли крайне дорогостоящим (новая система коммуникаций, строительство котельной, устройство батарей, искажение облика дворцовых интерьеров и т. п.)[385].
