Мартиросян А.Б. - Заговор маршалов. Британская разведка против СССР
Теперь о наиболее убойном «гвозде» обеих «версий» Кривицкого - якобы имевшей место причастности гестапо к сотворению подложного компромата на Тухачевского и его подельников.
Сразу надо подчеркнуть, что поскольку речь идет о «версиях» Кривицкого, являющихся как бы «основоположниками» всей этой лжи, то в рамках этой главы будут затронуты только те аспекты, которые относятся к подоплеке истории происхождения этого мифа. Все остальное будет исследовано в связи с «мемуарами» Шелленберга - очередным «творением» британской разведки на эту же тему.
Еще в первой главе подчеркивалось, что «почерк» разведки при проведении операции - это родовое проклятье, ибо рано или поздно он непременно подведет. Именно это и случилось с т.н. «причастностью гестапо» к «делу Тухачевского» - потому как в который раз англичане прибегли к веками возлюбленному ими методу «Амальгамы».
Правда, если в отношении того же Скоблина этот метод сработал фактически в автоматическом режиме, то вот с «причастностью гестапо» дело обстоит чуточку сложнее. Дело в том, что весной 1937 г. имел место один факт, предшествовавший и особенно последовавший фон свершения которого позволил британской разведке целенаправленно привязать к этой истории еще и гестапо. И вот что характерно - даже спустя много десятилетий британская разведка по-прежнему «держала марку» по этому вопросу, вынудив перо профессора Лондонской школы экономических и политических наук Дональда Камерона Уотта вывести следующее: «Как бы ни развивались события на деле, чехословацкий источник свидетельствует о повторении в начале апреля (1937 г. - A.M.) сообщений о германо-советских контактах (речь идет о «миссии» Канделаки». - A.M.), что побудило посла Польши в Германии Ю. Липского обратиться за разъяснениями к К. Нейрату, а итальянского посла в Советском Союзе Россо - к Шулленбургу. Об этом же также сообщали послы разных стран. Эти донесения совпадали с действиями Геринга, который 7 апреля встретился в Берлине с Мастны. Содержание их беседы неизвестно, но Мастны немедленно выехал в Прагу, где 17 апреля был принят Бенешем. Президент Чехословакии направил сразу же главу чехословацкой тайной полиции К. Новака в Берлин, где он встретился с ведущей фигурой СД Мюллером.
Бенеш, получив информацию от Мастны, в период с 22 апреля по 7 мая имел четыре встречи с послом СССР. В них принял участие Крофт. На первой встрече Александровский отверг сообщение чехословацкой стороны как абсурдное. Но затем показанное досье поколебало его позиции. Видимо, это сыграло какую-то роль в том, что запрос МИДу Великобритании о выдаче визы Тухачевскому для поездки на коронацию Георга VI был отменен 4 мая. В качестве причины была названа болезнь Тухачевского».
Ничего не утверждая категорически и конкретно (попутно отметим, что многое перепутав), профессор как бы ненавязчиво выстраивает не имеющие друг к другу отношения события в один ряд и исподволь принуждает любого читающего к априорному восприятию всего этого «варева», как якобы имевшей место глубинной причинно-следственной связи между событиями. Ничего не подозревающий об элементарном подлоге читатель уже с третьего после только что процитированного абзаца начинает со следующих слов профессора: «Материал, который СД и Бенеш снабдили Сталина…» Ничего не утверждая и не объясняя, тем не менее утверждается, что-де «снабдили Сталина»…
Обратимся к британскому сборнику документов под названием «Germany and Chechoslovakia 1937 - 1938». На странице 40 читаем: «Прошлой весной, когда он (речь идет о весне 1937 г., он - это Бенеш. - A.M.) услышал об эмигрантском плане организации тайных убийств, он предложил чехословацкой полиции сотрудничать с немецкой полицией (гестапо)…» Это выдержка из донесения германского посланника в Праге Эйзенлора весной 1938г.
А на странице 33 того же сборника с еще большим удивлением обнаруживаем, что никакой внезапности в тех контактах между чехословацкой и германской полициями не было. Тот же В. Мастны, по утверждению чиновников МИДа Германии, тогда же, в 1937 г., добросовестно настаивал перед руководством Чехословакии на удовлетворении просьбы германской полиции об установлении связи между ней и чехословацкими коллегами, вследствие чего два высших чиновника чехословацкой полиции все-таки приехали в Берлин. Причем, ссылаясь на самого Мастны, германские дипломаты подчеркивали, что чехословацкий посол добивался этого в течение нескольких месяцев. Элементарная проверка и весь этот «профессорский ряд» рухнул, как карточный домик. Ведь причина этих контактов была в следующем.
Во- первых, Бенеш был крайне озабочен в то время резко усилившейся активностью троцкистов в Чехословакии. И не потому, что на том настаивал Сталин, как это пытаются многие представить со ссылками на беглых предателей Рейсса и Кривицкого, а потому, что деятельность троцкистов резко осложняла и без того до крайности сложные отношения Праги с Берлином. Именно весной 1937 г. озабоченность Бенеша по противодействию троцкистам в Чехословакии сконцентрировалась на деле Антона Грилевича, который, спасаясь от нацистов, еще в 1933 г. бежал из Германии и обосновался в Праге. Грилевич руководил издательством, выпускавшим книги Троцкого, был официальным издателем «Бюллетеня оппозиции» и редактором журнала «Перманентная революция», органа немецких сторонников ГУ Интернационала (троцкистского. -A.M.). Пропагандистская деятельность возглавляемых Грилевичем троцкистов в Чехословакии вызывала резкое недовольство со стороны германских властей, т.к. своим острием она была направлена против Германии и нацистов. Вынужденный считаться с мощным и агрессивным западным соседом Бенеш, чтобы не дать повода нацистам вмешаться во внутренние дела Чехословакии, инициировал уголовное преследование Грилевича и в связи с этим приказал чехословацкой полиции вступить в контакт с германской полицией (именно полицией, которая - в 1937 г. - по факту структуры карательных органов Третьего рейха входила в состав гестапо) в целях получения необходимых материалов для выдворения Грилевича из страны. Это тем более объяснимо, если учесть, что штаб-квартира «Интерпола» тогда находилась в Берлине. В конце концов, продержав несколько месяцев под арестом, Грилевича выдворили в Австрию.
Во- вторых, по агентурным каналам своих спецслужб Бенешу стало известно, что Организация Украинских Националистов (ОУН) разработала план осуществления ряда политических убийств с тем, чтобы добиться создания т.н. Закарпатской Украинской Республики. Бенеш попал в трудное положение: с одной стороны, ОУН всегда пользовалась мощной поддержкой Чехословакии, где она и была создана, в т.ч. и поддержкой лично Бенеша. С другой -после того как еще 15 июня 1934 г. боевики ОУН по приказу абвера убили польского министра внутренних дел Бронислава Перацкого (который был категорически против гитлеровских притязаний на Данциг и данцигский «коридор»), а убийца - Мацейко - при помощи чехословацкой полиции укрылся в Чехословакии, Бенеш вынужден был отдать приказ о разгроме структур ОУН в стране (тогда были захвачены явки, множество документов, лица, причастные к ОУН). С тех пор отношения резко ухудшились - вышедшая из-под контроля Праги ОУН при поддержке своих новых хозяев в лице абвера наглела не под дням, а по часам. Однако управу на них можно было найти, только контактируя с германскими властями, на содержании которых и находилась тогда ОУН. Для Бенеша борьба с ОУН была тем более важна, что украинские националисты откровенно посягали на суверенитет и территориальную целостность Чехословацкой республики, президентом которой он являлся. Территории, на которые зарились оуновцы, входили тогда в состав Чехословакии. Германские же власти предлагали контакт между полициями двух стран в рамках того самого зондажного политического флирта осени '1936-го - начала 1937 г., о котором говорилось выше.
Все это имело смысл для Бенеша еще и потому, что над ним как дамоклов меч висела еще и проблема судетских немцев, также требовавших самоопределения и присоединения к нацистской Германии. Пронацистские организации судетских немцев не отличались спокойным нравом и, подстегиваемые из Берлина, все чаще шли на острые, в т.ч. и террористические мероприятия.
В каком- то смысле понять Бенеша можно и нужно -два мощных сепаратистских движения, управляемых из одного центра (Германии), да еще и резко антигерманская деятельность троцкистов для его маленького государства - это чересчур. Не говоря уже о периодически вспыхивавших т.н. шпионских скандалах между Прагой и Берлином, в т.ч. и при участии советской агентуры. Все это в определенной степени действительно требовало официальных контактов с германской полицией. Короче говоря, все это свидетельствует о том, что профессор Уотт, как и за пять с лишним десятилетий до него его же коллеги, попросту соврал. Но соврал, четко подстроившись под точно известный и достоверный факт - между чехословацкой и советской военными разведками действовало соглашение о сотрудничестве, в рамках которого происходил обмен разведывательной информацией, вот откуда корни этого самого «снабдили Сталина»…
