Сергей Кремлёв - 10 мифов о 1941 годе

Обо всём этом сказано в монографии А. Г. Фёдорова «Авиация в битве под Москвой». Однако «демократически» продвинутая часть общества «совковую» информацию ныне игнорирует, и поэтому далее в этом кратком очерке я обращусь ко всё тому же служебному дневнику генерала Гальдера, приведя ниже некоторые из его записей 1941 года, касающихся советских ВВС…

22 июня 1941 года, 1-й день войны:

«Командование сообщило, что за сегодняшний день уничтожено 850 самолетов противника, в том числе целые эскадрильи бомбардировщиков, которые, поднявшись с воздух без прикрытия истребителей, были атакованы нашими истребителями и уничтожены».

26 июня 1941 года, 5-й день войны:

«Численность авиации противника: перед группой армий «Юг» — 1200 самолетов, перед группой армий «Центр» — 400 самолетов, перед группой армий «Север» — 300 самолетов».

30 июня 1941 года,9-й день войны:

«Отмечено усиление активности авиации противника перед фронтом группы армий «Юг» и перед румынским фронтом».

1 июля 1941 года,10-й день войны:

«Наше командование серьезно недооценивало силы авиации противника в отношении численности. Русские, очевидно, имели в своем распоряжении значительно больше, чем 8000 самолетов. Правда, теперь из этого числа, видимо, сбита и уничтожена почти половина, в результате чего сейчас наши силы примерно уравнялись с русскими в численном отношении. Но боеспособность русской авиации значительно уступает нашей (эта оценка проникнута излишней эйфорией от успехов первой недели войны. — С.К.) вследствие плохой обученности их летного состава…

В настоящее время командование группы армий «Юг» считает, что перед фронтом группы армий «Юг» противник располагает 800 — 1000 первоклассных самолетов, перед фронтом группы армий «Центр» действуют 400–500 первоклассных самолетов противника, перед фронтом группы армий «Север» также 400–500 первоклассных самолетов».

Как видим, на пятый день войны германский генштаб оценивал силы советских ВВС в 1900 единиц всех самолётов, а на десятый день войны — в 2000 единиц максимально и в 1600 минимально только «первоклассных» самолётов. И это отнюдь не подтверждает «демократический» тезис о якобы «авиационном погроме» советских ВВС в 1941 году.

10 июля 1941 года, на 19-й день войны, в дневнике Гальдера появляется запись, которая будет впоследствии не раз варьироваться в количественном отношении при сохранении сути:

«…Разведывательные эскадрильи дальнего действия… крайне ослаблены, лишь в одной эскадрилье имеется три боеспособных самолета, в остальных эскадрильях — ни одного».

В тот же день Гальдер прибавил:

«Численность авиации противника: всего на фронте действует, предположительно, около 1500 самолетов…»

Вот как! Война идёт, марки солонины давно разгромили советские ВВС и сдали в плен их пилотов, а оценки их численного состава германским генштабом практически не меняются. Более того, 12 июля 1941 года, на 21-й день войны, Гальдер озабочен:

«Авиация противника проявляет большую активность, чем до сих пор, в полосах групп армий «Юг» и «Север»…»

При этом он, по состоянию на 12 июля 1941 года, оценивает количественный состав советских ВВС в 1743 самолета только против групп армий «Центр» и «Юг», поскольку перед фронтом группы армий «Север» авиаразведка не велась «из-за неблагоприятных условий погоды».

Обращаю внимание читателя на то, что погодные условия, мешавшие немцам вести разведку перед фронтом группы армий «Север», не помешали усилению активности советской авиации в полосе этой группы войск.

При этом безвозвратные потери войсковой разведывательной авиации на 13 июля 1941 года составили: по «Хеншель-126» — 24 %, по «Фокке-Вульф-189» — 15 %, по «Юнкерс-88» — 33,3 %. по «Мессершмитт-110» — 39 %.

Эскадрильи ночной разведки потеряли «Дорнье-17» — 20 %, «Физелер-156» — 13 %.

Немало…

И их ведь кто-то сбивал!

Зато численность нашей авиации, действующей против трёх немецких групп армий, Гальдер, по состоянию на 13 июля 1941 года, определяет уже в «примерно 2500 самолетов».

Похоже это на «погром»?

15 июля 1941 года Гальдер подсчитывает:

«Сегодня действовало на фронтах: группы армий «Север» — 208 самолетов, группы армий «Центр» — 855 и группы армий «Юг» — 626 самолетов противника. Эти цифры все время резко колеблются. Они не отражают переноса главного направления действий авиации…»

Итого, по оценкам Гальдера, — 1689 самолётов только непосредственно на фронте к 24-му дню войны.

17 июля 1941 года Гальдер после разговора с главкомом Браухичем, вернувшимся из штаба группы армий «Север», записывает:

«Превосходство в авиации на стороне противника. Боевой состав наших соединений, действующих на фронте, резко сократился».

Для сравнения приведу воспоминания Гудериана:

«23 июля я… отправился в дивизию СС «Рейх», находившуюся севернее Ельни… Сильные бомбардировочные удары русских с воздуха задержали дальнейшее продвижение дивизии…»

А с начала войны не прошло и месяца…

И пошло-поехало!

26 июля 1941 года Гальдер записывает:

«Отмечено усиление активности авиации и танков (и танков! — С.К.)противника, в особенности на левом фланге танковой группы Гота».

27 июля 1941 года:

«На фронте группы армий «Центр»…активность авиации противника возрастает, что на ряде участков вызывает серьезные затруднения».

30 июля 1941 года:

«Численность боеспособных самолетов в разведывательных эскадрильях резко снизилась».

31 июля 1941 года:

«…тактическая разведка страдает от уменьшения истребительного прикрытия…»

5 августа 1941 года Гальдер сквозь зубы признаёт:

«…нельзя добиться всего и всюду одновременно, причем не столько из-за сухопутных войск, сколько из-за авиации».

Это записано почти в тот же день, когда Гитлер признался Гудериану, что если бы он знал, сколько у русских танков, он войны бы не затевал.

Начиналось отрезвление, хотя до похмелья было ещё далеко.

26 августа 1941 года Гальдер помечает, что на 21 августа по разведывательным данным «противник… имеет в наличии 750 истребителей, 650 бомбардировщиков, 300 самолетов прочих типов и 700 самолетов (из состава дальневосточной авиации)». «Всего противник, следовательно, — подытоживает генерал, — имеет 2400 самолетов… Из этого количества боеспособными следует считать 225 истребителей и 195 бомбардировщиков».

К слову, по последним двум цифрам читатель может судить, насколько широкими могут быть возможности «жонглировать» теми или иными статистическими данными, если использовать их недобросовестно. Ведь из формальных пятнадцати тысяч советских самолётов, на которые ссылаются солонины и резуны, боеспособными была не такая уж большая часть — такой уж оказалась специфическая конкретика состояния советских ВВС на 22 июня 1941 года. В то время как в люфтваффе на 22 июня 1941 года боеспособными были почти все самолёты — иначе их на образующийся Восточный фронт просто не послали бы!

Впрочем, на фронте многие, даже не сбитые самолёты быстро перестают быть боеспособными в ВВС всех стран мира. Ведь ресурс боевой машины невелик, поскольку её среднестатистическая боевая жизнь значительно короче ресурса, и машины надо часто ремонтировать.

6 сентября 1941 года Гальдер приводит соотношение сил авиации — по разведывательным данным — с раскладкой по всем типам самолётов и итогом: 1919 немецких самолётов против 1175 советских.

Превосходство велико, особенно если знать, что у нас заявлено немцами до 400 транспортных самолётов против ноля у немцев. Но это — очень неточные данные, и 12 сентября 1941 года Гальдер засчитывает нам уже 2940 самолётов, из них 670 истребителей и 600 бомбардировщиков, а 8 октября 1941 года — примерно 1300 истребителей и бомбардировщиков суммарно.

Причём надо учесть, что в этот период многие наши авиационные заводы уже эвакуировались на восток и производство самолётов и авиадвигателей временно резко снизилось.

Резко спал, впрочем, и германский напор… 19 ноября 1941 года Гальдер, готовясь к докладу у Гитлера, записывает:

«Обстановка в воздухе. Авиация, по-видимому, сможет осуществлять только операции с ограниченными целями и не сразу, а последовательно. Отсюда просьба (Гитлеру от ОКХ. — С.К.) — там, где возможно, предусмотреть, когда и какие потребуются авиационные соединения».

Эту запись немецкий послевоенный издатель дневника Гальдера сопроводил показательным примечанием: «Авиация вследствие ее слабости не могла одновременно участвовать в нескольких крупных операциях. Она могла использоваться лишь последовательно».