Пайпс - Русская революция. Россия под большевиками. 1918-1924
Большие споры вызвала политика в отношении профсоюзов. Для Ленина инфильтрация профсоюзов и подрывная деятельность в них были второй по важности задачей в рабочих планах Коминтерна, поскольку поддержка организованного труда являлась необходимым условием европейской революции. Это, однако, становилось неимоверно сложной задачей, поскольку организованный труд на Западе склонялся к реформистской политике и сотрудничал со Вторым Интернационалом. Европейские тред-юнионисты, присутствовавшие на Втором конгрессе Коминтерна, напрасно пытались пояснить, что их организации абсолютно не были пригодны для революционной работы, ибо их члены ставили перед собой экономические, а не политические задачи. Самое сильное сопротивление исходило от британской и американской делегаций. Британцам не по нраву пришелся приказ вступить в Лейбористскую партию: им было известно, что туда коммунистов не принимают, и потому такая попытка не могла принести им ничего, кроме унижения. Американскому поклоннику большевиков Джону Риду не дали говорить, когда он пытался объяснить, почему коммунисты в США не могут пытаться вступить в Американскую федерацию труда. В конце концов ему удалось внести предложение, но в официальном отчете нет даже упоминания о соответствующем голосовании54. В знак протеста против таких недемократических методов он впоследствии вышел из Интернационала.
На конгрессе была сделана вялая попытка переместить руководство Коминтерна. Первоначальным замыслом большевиков было создать штаб-квартиру Третьего Интернационала в Западной Европе, но они оставили эту идею, боясь разделить участь Люксембург и Либкнехта55. Голландский делегат после того, как внесенное им предложение расположить штаб-квартиру ИККИ в Норвегии отклонили голосованием, сказал, что конгресс не должен делать вид, будто создал действительно международную организацию, тогда как на самом деле он отдал «всю исполнительную власть в руки Российского исполнительного комитета»56. Исполком Коминтерна обосновался в Москве, заняв роскошную резиденцию немецкого сахарного магната, где в 1918 г. размещалось посольство Германии.
Прежде чем закончить работу, Второй конгресс принял самый важный документ, содержащий 21 «условие», на основании которых проводится прием в Коминтерн. Его автор Ленин намеренно сформулировал требования, предъявляемые к кандидатам на вступление, в такой бескомпромиссной манере, чтобы предотвратить соискательство умеренных социалистов. Самыми важными «пунктами» были следующие:
Статья 2. Все вступающие в Коминтерн организации должны были исключить из своих рядов «реформистов и центристов»;
Статья 3. Коммунисты должны были создавать везде «параллельные нелегальные организации», которые в решающий момент обнаружат свое присутствие и возьмут на себя руководство революцией;
Статья 4. Им следовало вести пропаганду в рядах вооруженных сил с тем, чтобы предотвратить использование последних в целях «контрреволюции»;
Статья 9. Им следовало взять на себя руководство профсоюзами;
Статья 12. Они должны были быть организованы по принципу «демократического централизма» и следовать жесткой партийной дисциплине;
Статья 14. Им предписывалось помогать Советской России в ее борьбе с «контрреволюцией»;
Статья 16. Все решения, принимаемые съездами Коминтерна и ИККИ, оказывались обязательными для партий — членов Коминтерна*.
* The Communist International, 1919—1943. Documents / Ed. by J.Degras. London, 1956. Vol. 1. P. 166—172. Гитлер, перенявший многие методы Ленина, принял «программу в 25 пунктов» для вступления в нацистскую партию (см.: Bracher K.D. Die deutsche Diktatur. Frankfurt a/M, 1979. P. 60).
Почему делегаты конгресса проголосовали в конце практически единогласно за правила, лишавшие их независимости, несмотря на все сомнения и возражения? Отчасти они сделали это из восхищения большевиками, которые, по их мнению, совершили первую успешную революцию в истории и потому должны были знать лучше остальных, как и что делать. Но высказывается и иная точка зрения: только поверхностно знакомые с теорией и практикой большевизма, члены Коминтерна не представляли себе, какие практические последствия могли иметь подобные требования57.
* * *
Ко времени закрытия Второго конгресса Коминтерна падение Варшавы и установление там советской республики казались делом решенным. Польская армия отступала со скоростью 15 км в день; в ней царили хаос, уныние, не хватало предметов первой необходимости. Численно она также уступала противнику: по оценкам Пилсудского, у Красной Армии под ружьем было в Польше от 200 000 до 220 000 человек, в то время как силы поляков не превосходили 120 000*58. Однако у обороняющейся стороны имелось географическое преимущество: наступающая Красная Армия оказалась вынуждена разделиться надвое, двигаясь к северу от припятских болот и к югу от них, польские же военные силы действовали как единое целое59.
Военные круги Германии ликовали, предвкушая неминуемое поражение Польши: как и Ленин, они верили, что это снимет с них проклятие Версальского договора. Веймарское правительство, объявившее о нейтралитете в польско-советской войне, ответило 25 июля отказом на просьбу Франции позволить провезти в Польшу через территорию Германии военное снаряжение и боеприпасы. Чехословакия и Австрия следовали примеру Берлина, так что Польша оказалась практически отрезана от своих западных союзников.
28 июля Красная Армия взяла Белосток, первый польский город к западу от линии Керзона. Два дня спустя Полревком специальным воззванием доводил до сведения населения, что занимается «закладыванием фундамента будущей Польской советской республики» и с этой целью «низлагает предыдущее дворянско-буржуазное правительство». Все фабрики, земли (за исключением крестьянских наделов) и леса объявлялись государственной собственностью60. Ревкомы и советы создавались во всех населенных пунктах, занимаемых Красной Армией. Обращаясь к своим агентам в Польше, Ленин настаивал на «беспощадном разгроме помещиков и кулаков... равно на реальной помощи крестьянам панской землей, панским лесом»61. Ему принадлежит также «прекрасный план» вешать «кулаков, попов, помещиков» и свалить вину на «зеленых»; он даже предлагал выплачивать 100000 рублей за каждого повешенного62. Однако вскоре Ленину пришлось столкнуться с различиями в политической культуре Польши и России, так же как и с трудностью расшевелить примитивные анархистские побуждения в иначе устроенном, более западном окружении. Ни польские рабочие, ни польские крестьяне не откликались с готовностью на призыв убивать и грабить. Даже напротив: перед лицом иностранного нашествия поляки объединились, несмотря на сословное расслоение. К полному изумлению Красной Армии, ей пришлось столкнуться с неприязненным отношением польских рабочих и обороняться от партизанских отрядов.
* Согласно советским источникам, численное превосходство было за поляками: в них читаем, что у Красной Армии на Юго-Западном (Украинском) фронте было 15 000 пехоты и сабель, а у наступавших поляков — 50 200 (см.: Суслов П.В. Политическое обеспечение советско-польской кампании 1920 года. М., 1930. С. 34).
Силы наступавших были сведены в Юго-Западный фронт под командованием Егорова, туда входили Двенадцатая армия и конница Буденного, и в Западный фронт — в нем под командованием Тухачевского соединялись четыре армии: Третья, Четвертая, Пятнадцатая и Шестнадцатая, усиленные Третьим кавалерийским корпусом генерала Гайка Бжишкяна (Г.Д.Гая), родившегося в Персии армянина, ветерана царской армии. Сталин получил направление в Юго-Западную армию в качестве политкомиссара. (Изначально он был приписан Троцким к буденновской кавалерии63.) Сталин побуждал высшее партийное руководство нацелить основной удар на южный сектор. Его не послушали. 2 августа Политбюро приказало пехотинцам Егорова и конникам Буденного перейти под командование Тухачевского64. Тем не менее, по доселе не выясненным соображениям, С.С.Каменев, протеже Сталина, отложил исполнение этого приказа. Только 11 августа он распорядился временно приостановить операцию по взятию Львова и назначил Тухачевского главнокомандующим как Юго-Западного, так и Западного фронтов. Двенадцатая армия и конница Буденного получили команду идти на Варшаву65. Сталин отказался подчиниться этим инструкциям66. По мнению Троцкого, непослушание Сталина привело в конечном счете к поражению Красной Армии в Польше67.
Терпящие жестокую нужду поляки просили союзников о боеприпасах. Ллойд Джордж, уже довольно сильно углубившийся в торговые переговоры с советскими представителями Красиным и Львом Каменевым, высказал им свое мнение об агрессии России и даже предъявил ультиматум, однако Ленин, справедливо полагавший, что британцы не станут ссориться с ним из-за Польши, счел возможным не обратить на это внимания68. Британский тред-юнионистский Совет действия, находившийся на содержании у советских властей (он получал выручку от продажи тайно ввозимых Каменевым в Англию драгоценностей)69, остановил отправку боеприпасов Варшаве, повторив угрозу начать всеобщую забастовку.
