Всеслав Зинькевич - «Несвядомая» история Белой Руси
В начале 1990-х годов националистическая концепция истории Белоруссии была широко представлена в научной и научно-популярной литературе, а также в учебной программе белорусских школ и вузов. Как считает белорусский историк Пётр Петриков, во второй половине 1990-х годов влияние националистов на историческую науку стало постепенно ослабевать. «Особая заслуга в этом принадлежит президенту Республики Беларусь А.Г. Лукашенко, – пишет Петриков. – В своих выступлениях глава государства говорил о необходимости тесных, союзных отношений с братской Россией, использовании в новых реалиях жизни положительного опыта советского периода. Это сыграло решающее значение для конкретной научной критики некоторых базовых положений сторонников новых подходов (имеются в виду приверженцы националистической концепции белорусской истории. – Прим. авт.), их отказа прежде всего от антирусского и антисоветского векторов изложения истории Беларуси. Значительный вклад в этот процесс внесла созданная президентом Республики Беларусь А.Г. Лукашенко Комиссия по подготовке учебников и учебных пособий в обществоведческой сфере»[317].
С позицией Петрикова можно согласиться лишь отчасти. Действительно, после прихода к власти Александра Лукашенко русофобские мотивы в изложении белорусской истории были несколько приглушены. Однако начиная примерно с середины 2000-х годов, когда явственно обозначился кризис в строительстве Союзного государства России и Беларуси, в официальную историографию стали постепенно возвращаться элементы прежней националистической концепции.
Белорусский историк Александр Гронский, проанализировав ряд вышедших в 2009–2011 годах школьных учебников истории, пришёл к следующим выводам: «Если белорусы или их предки проживают совместно с русскими или их предками (Российская империя, Советский Союз) или даже однозначно являются одним народом (Древняя Русь), тогда эти «общие» государства не рассматриваются в белорусских учебниках как «свои». Если же белорусы или их предки проживают в одном государстве совместно с балтами-литовцами, украинцами или поляками, но отдельно от русских или их предков (Великое княжество Литовское, Речь Посполитая), тогда такое государство рассматривается только в курсе истории Белоруссии, т. е. является «своим». Таким образом, если столицей государства, в которое входила современная территория Белоруссии, является русский город (Киев, Москва, С.-Петербург), такое государство воспринимается как «не своё»; если столицей являлся «нерусский город» (Вильна, Варшава), тогда государство представляется как «своё». В итоге у потребителей подобной информации формируется убеждённость в том, какие государства были для белорусов чужими. Эти представления переносятся на современные межгосударственные отношения»[318]. В отдельной работе, посвящённой исследованию образа Российской империи в школьном учебнике истории Беларуси за 9 класс, Гронский пишет: «Несмотря на внешне нейтральную подачу материала, в учебнике содержится большое количество намёков на то, что во всех прошлых и настоящих бедах Белоруссии виновата Россия. Прямого упоминания об этом нет, школьники, читая учебник, должны сами сделать подобный вывод. А поскольку вывод сделан якобы самостоятельно, он приобретает для человека определённую ценность»[319].
В нашей книге мы постарались представить иной взгляд на белорусскую историю, показать на основе объективных исторических фактов, что Белая Русь неразрывно связана со всей остальной Русью. Напомним читателю основные положения нашей концепции белорусской истории.
Исходя из генетических и антропологических исследований, можно сделать однозначный вывод о славянском происхождении белорусов. «Свядомый» миф о том, что белорусы – балты, не имеет под собой научных оснований. При этом балтские этносы всё-таки жили на территории Белоруссии, однако с течением времени они без остатка растворились в славянском море.
Исторические источники ясно показывают, что, вопреки утверждениям местечковых националистов, территория Белоруссии являлась в ІХ-ХІІІ веках неотъемлемой частью Древней Руси – первого государственного образования на восточнославянских землях. Полоцкое княжество, как и другие русские княжества, со временем получило определённую политическую и экономическую самостоятельность, однако вплоть до татаро-монгольского нашествия оно оставалось частью политического и этнокультурного пространства, именуемого Русью или Русской землёй.
Полоцкие князья были представителями одной из региональных ветвей династии Рюриковичей, а не образовывали отдельную династию. Военные конфликты, которые вспыхивали между полоцкими и другими русскими князьями, обуславливались в основном территориальными спорами. То есть в период междоусобиц одни русские князья во главе своих дружин воевали против других русских князей за контроль над русскими городами.
Великое княжество Литовское возникло в XIII веке в результате захвата литовцами части западнорусских земель. Центром формирования нового государства было не белорусское Понеманье (как считают «свядомые» историки), а юго-восточная часть современной Литвы. Высший слой ВКЛ был исключительно литовским в этническом плане, и это при том, что русские (предки белорусов и украинцев) занимали 90 % территории государства. Русское культурное влияние в ВКЛ, безусловно, было велико, поскольку литовцы стояли на более низкой ступени развития, нежели предки белорусов и украинцев. Однако это было влиянием подвластных на власть имущих.
После заключения в 1385 году Кревской унии между Великим княжеством Литовским и Польшей русское влияние в ВКЛ начинает ослабевать, а польское, напротив, усиливается. Русское православное население ВКЛ, не смирившись со своим второразрядным положением в государстве, в котором оно составляло подавляющее большинство населения, вело упорную борьбу за свои права и за свою этнокультурную особость. Однако победу одержала польская партия. В 1569 году была образована Речь Посполитая – польское государство, в котором ВКЛ отводилась роль одной из провинций.
Двухсотлетнее нахождение белорусских земель в составе Речи Посполитой – самая печальная страница в истории Белоруссии. В этот период предки белорусов подвергались национальному, социальному и религиозному гнёту со стороны польских властей. В 1596 году была заключена Брестская уния, представлявшая собой подневольное решение ряда западнорусских епископов о принятии католического вероучения и переходе в подчинение римскому папе с одновременным сохранением богослужения византийской литургической традиции на церковнославянском языке. Церковная уния оторвала белорусов от веры предков, нанеся им страшную духовную рану.
За время польского господства на территории Белой Руси высшие слои западнорусского общества были полностью полонизированы: шляхтичи Минска, Гродно и Витебска полагали себя частью польского народа. Русскость в Белоруссии была сохранена лишь на уровне «попа и холопа». Соответственно, воссоединение Белой Руси с остальной Русью после трёх разделов Речи Посполитой (1772, 1793, 1795 гг.) полонизированные шляхтичи восприняли крайне болезненно, а крестьяне и православное духовенство, напротив, с восторгом встретили возвращение в лоно русской государственности.
В период существования Российской империи была отменена навязанная поляками Брестская уния, государство чётко артикулировало идею национального единства велико-, мало– и белорусов, существенно улучшилось положение белорусского крестьянства, наконец, в Белоруссии появилось собственное образованное сословие. Белорусы воспринимали Россию как своё Отечество, за которое они сражались во время Отечественной войны 1812 года, польских мятежей 1830–1831, 1863 годов и других вооружённых конфликтов.
С нашей точки зрения, имперский период является для народа Белоруссии «золотым веком», то есть эпохой, на воспоминаниях о которой следует строить историческое самосознание и национальную идентичность. Не Великое княжество Литовское, не Речь Посполитая, а именно Российская империя, воспринимаемая как преемница Древней Руси, должна стать тем идентитарным зеркалом, глядя в которое белорусы увидят, кто они есть.
В 1917 году белорусы без энтузиазма восприняли крушение Российской империи, а потому затея горстки местечковых националистов создать самостийную Белорусскую Народную Республику бесславно провалилась. Не получила широкой поддержки у белорусского населения и большевистская «белорусизация», предполагавшая внушение белорусам особого, нерусского самосознания, внедрение в общественную жизнь белорусского литературного языка, а также создание и тиражирование национального мифа, основанного на идее этнической обособленности белорусов от великорусов.
