Михаэль Вик - Закат над Кенигсбергом
В сущности, я человек не избалованный, поэтому мне не слишком мешало то, что в гостинице «Калининград» протекала крыша, не работал лифт, время от времени отключали холодную воду, а горячую подавали лишь изредка. Но если такое положение сохраняется десятилетиями, несмотря на стремление его исправить, то, конечно, призадумаешься, что же здесь не так. Ответ не вызовет затруднений у тех, кто привык смотреть за животными или растениями, — они знают: главное, чтобы условия ухода отвечали природе питомцев. Коммунистическое представление о людской природе было неверным, отчего и не работали общественные структуры, выстроенные в соответствии с этим представлением. Недостижимость идеалов предопределила крах усилий.
Наше посещение тех мест, где прежде был Кенигсберг, напоминало иррациональное чередование сцен у Феллини. В ресторане гостиницы всего за три марки, а то и меньше подают несколько блюд, а у гостиницы попрошайничают дети, снуют уличные торговцы, зазывают проститутки, стоят такси. С утра я репетирую с русской пианисткой сонаты Шумана, Моцарта и Бетховена, а после обеда мы едем в бывший концлагерь Ротенштайн, где некогда истязали немецких гражданских лиц. Вечером слушаем трогательное пение еврейского детского хора, а сестра напоминает, что делали с такими милыми детьми полвека назад. Председатель местного фонда культуры Иванов рассказывает, что хорошо помнит, как в 1947 году на танцах я играл на скрипке, а он танцевал.
Вся эта смена настроений слишком стремительна, приспособиться к ней непросто, и только поездка на Куршскую косу позволяет расслабиться — главным образом, благодаря ландшафтам, которыми мы так восхищались еще в детстве. Светлый балтийский пляж, большие песчаные дюны на берегу залива, приветливые леса — все это почти не изменилось, а вот бывшие рыбацкие поселки вынуждены были уступить место многочисленным домам отдыха. Прогулка на весельной лодке по тихому заливу, мимо светло-желтых дюн, вспыхивающих, стоит проглянуть солнцу из-за бегущих по небу облаков, успокаивает нервы и навевает счастливые думы. И когда вечером дорогу нам вдруг перебежала лосиха, остановившись шагах в двадцати от шоссе и позволив себя сфотографировать, это показалось чуть ли не эффектной инсценировкой — или то был, на самом деле, отчаянный призыв животного, становящегося редким видом, не уничтожать его в нашей безоглядной погоне за материальным благополучием?
Дорогие друзья, в 1945 году нашему Кенигсбергу исполнилось бы 690 лет, если бы высокомерие, ненависть и разрушительные инстинкты не погубили его. Так что погибшему Кенигсбергу стоило бы стать призывом людей к сотрудничеству и грозным предостережением для всех тех, кто снова разжигает ненависть, не задумываясь о ее ужасных последствиях, для всех тех, кто мысленно, или вслух, или на бумаге повторяет агрессивные лозунги типа «Вернуть Германии ее земли!» и «Долой иностранцев!», не отдавая себе отчета в том, к каким катастрофическим результатам это может привести.
Мы с облегчением вздохнули, вернувшись в Штутгарт, ибо тяжело наблюдать ближнего в беде и не иметь возможности помочь ему, тяжело повсюду встречать следы прошлого и нигде не видеть признаков того, что ближайшее будущее принесет обнадеживающие изменения. И хотя успехи восстановления послевоенной Германии становятся после этого особенно очевидны, меня не оставляет тревожная мысль, что от повторения прежних ошибок никуда не деться и что неспособность людей ограничивать свои желания угрожает разрушить достигнутое.
Михаэль Вик.
Указатель переименованных мест
(сост. Ю. Волков)От переводчика
Идея перевода настоящей книги возникла у меня еще в середине 90-х, и к работе я приступил в 1999 году. С автором я знаком не был. Была лишь увлеченность читателя, захваченного необычностью подхода к теме у автора книги. Но, поставив в сентябре 2000 года последнюю точку в черновом варианте перевода, я узнал, что Михаэль Вик приезжает в Калининград для участия в научной конференции. Что за счастливая случайность! Мы встретились в Немецко-русском доме и следующий день посвятили обходу памятных для Михаэля Вика мест.
Хочу выразить сердечную благодарность председателю еврейской общины «Адат Исраэль» города Калининграда Виктору Шапиро за помощь в работе над переводом, а также поблагодарить сотрудников общины за техническую помощь и доброжелательное отношение.
Иллюстрации
Гедвига Вик с Михаэлем. 1928–1929 гг.
Мириам и Михаэль. Май 1935 г.
Кенигсбергский струнный кварте г. Гравюра Эмиля Штумпа 1927 г.
Кенигсбергский струнный квартет. 1920-е гг.
Курт Вик. 1920-е гг.
Тетя Фанни с Мириам. 1926 г.
Новая синагога на Линден-штрассе, школа и сиротский дом еврейской общины.
Синагога общины «Адат Исраэль».
Ее интерьер, уничтоженный в «Хрустальную ночь».
Учителя еврейской школы: Д. Ф. Кельтер, Л. Нусбаум, Г. Эрлебахер, Р. Вольфф и К. Хиллер. Первые двое спаслись, уехав в Палестину.
Звезда Михаэля, сохраненная его матерью.
Михаэль накануне бар-мицвы.
Товарные склады.
Они же после бомбардировки.
Южные кварталы города.
Они же после бомбардировки.
Замок и Кайзер-Вильгельм-плац.
То же после бомбардировки.
Советская армия на Штайндамме. Апрель 1945 г.
Дом на углу Шреттер-штрассе и Штайнмец-штрассе, в котором Вики жили до апреля 1945 г.
Восстановление трамвайного движения на Кайзер-Вильгельм-плац. 1948–1949 гг.
Гедвига и Михаэль Вики на снимках для удостоверений личности. 1947 г.
В Берлине. 1949 г.
Встреча с Мириам в Эдинбурге. 1949 г.
Выступление на Берлинском радио. 1950 г.
Михаэль Вик — скрипач Штутгартского оркестра. Снимок Гуго Йене ок. 1980 г.
