Константин Гордиенко - Буймир (Буймир - 3)
Матери очищали решетом ячмень, просо, отбирали куколь, горошек, а щирец просеивался.
Пять девушек за весну пять гектаров вскопали, железными граблями боронили, ладно хоть грабель понаделали Аверьян с Келибердой. Понятливые такие, подбадривали девчат:
- Лопатным трудом будем двигать сельское хозяйство!
Опять-таки: откуда лопат набраться?
Перегной собирали по дворам, носили на поле мешками, не хватало тачек, тысячи пудов перегноя, золы перетаскали на спине под картошку. Земля раскисла, колеса грузнут, тачками возили на поле зерно, кони были в плугах, боронах, сеяли ячмень, овес.
Соломия с Татьяной, которые притаились было, не показывались на люди, помаленьку освоились и опять глумятся над девчатами, мол, ворочают тяжести, в грязи бултыхаются:
- Напоказ стараются, выхорашиваются... Платки подносились, новые зарабатывают.
Наталка Снежко нарочно при всех сказала - знала, донесет ветер до языкастых молодиц:
- Мы вам еще свое отдадим, коли мало награбили...
Заносчивых молодиц никто принимать не хотел в свою компанию, - еще не забыли нагайки, когда староста с полицаями на селе заправлял. Да и в работе они не больно востры, лень одолевает, весь век за мужнины спины прятались.
Четверо девчат впряглись, тянули маркер, Наталка правила - ладони горят, обрывает руки, намечали рядки на пахоте, - вдоль и поперек, - после чего каждая засаживала свой гектар.
Наталка копала лунки, клала горсть золы, перегноя, кидала картофелину или две, если мелкие, - сорняки прошлый год заглушили огород, какие семена?
Да и солнце жгло нещадно, долго не всходила картошка, удобрения в сухой земле не действовали, еще могли и корень обжечь.
Картошка запекается, мучается, а дивчина того больше...
На коромысле из Псла носила воду, поливала невзошедшие кусты.
Варвара Снежко корила:
- Ну чего ты не спишь не ешь? Сергей и тот тебя не узнает через эту картошку, так иссохла!
- А что я Сергею скажу? Лежит в госпитале, не знаю, чем его кроме и утешить...
Чудная девушка, нет силы живительнее, чем ласковое задушевное слово!
У матери хватало забот с огородом да с печкой, до разговоров ли тут, едва ноги таскает. Наталка брала лопату, тихо вокруг, месяц светит, в воздухе благоухание, перевертывала лопатой тяжелые пласты. Весенняя ночь коротка, только приляжешь - рассвет, опять в поле.
Затянуло небо тучами, зарядили дожди, земля напиталась влагой, - и картошка проклюнулась, сочная, зеленая, как рута. Мотыга проворно, легко стругала сорняки, окучивала кусты.
Стоял погожий летний день. Наталка писала Сергею в госпиталь: картошка зацвела что полотно - белым-бело!
Пусть порадует раненого бойца цветущее поле, выхоженное девичьей рукой.
Вечерней порой ехал молодой всадник, остановил коня, залюбовался:
- И как ты, дивчина, над ним колдуешь, что картофель цветет так буйно? Словно снегом замело поле!
- Вокруг куста делаю канавку, кладу удобрение, дождь пойдет, растворит кислоты, земля потянет соки...
- Все ушли с поля, а ты чего осталась?
- Воду носила с речки, поливала слабые всходы, вон, где хуже ботва... Хочу для победы вырастить урожай.
- А чья ты, дивчина?
- Материна.
- И друг-товарищ у тебя есть?
- Не сирота.
- Пишет?
- Не забывает.
- Что пишет-то?
- "На Берлин спешим".
Всадник скрепя сердце пустился своей дорогой, а Наталка пошла в село.
Не любит огорчать людей сентябрь. Щедро одарил он и Наталку. Вышла дивчина картошку копать, удивляется, чего это фотограф топчется в поле?
...Картошка одна к одной, крупная, чистая, лоснится на солнце. Куста не вывернешь, и как только земля выдержала, три куста - ведро!
- Хороша уродилась, лучше нигде не видел, - сознался фотограф.
Пошла окрест слава: щедрый подарок фронту вырастили девчата.
Наталка держала в ладонях огромную картофелину, - что-то уж очень легкой показалась она ей, - стирала пальцами сухую землю, а казалось, стирала радость с лица...
Прокуренная борода участливо спрашивает:
- Чего, Наталка, зажурилась?
- Как же не журиться - проволочник повыедал дупла!
Мусий Завирюха успокаивает звеньевую:
- Я век свековал в поле, а такой картошки еще не видел!
Наталка упрямо свое твердила:
- Не научились мы еще бороться с вредителями.
- Не пройдет и двух лет, как поле по-прежнему станет давать тучный колос. Заезжена, запущена была земля при немцах.
Мусий Завирюха на ветер слов не бросает.
11
Аверьян мельницу мастерит, Келиберда подсобляет, Салтивец руководит, а Родион доставляет лес.
Какая сила требуется, чтобы втащить наверх вал, на котором крылья держатся? Помогли красноармейцы - молодые, силы у них не занимать стать.
Когда прогнали немца, Салтивец обратился к председателю:
- Товарищ председатель, давай поставим мельницу...
- Я только об этом и думаю, - говорит Мусий Завирюха. - Мне из-за этой мельницы бабы уже голову прогрызли. Не иначе как тебя сам бог послал.
В помощь дал Родиона - лес будет доставлять. По указанию Салтивца, ясное дело. Кто еще в лесе так разбирается - какое дерево на кулаки, какое на ползуны, на леток, из чего порхлицу, веретено сделать, муфту?
А уж в колесе, кроме Аверьяна, никто не разбирается - какой диаметр, да сколько надо кулаков... Дуб треснет, а берест жилистый, век будет крутиться. Гнуткое дерево.
Ковать жернов вызвался Гаврила, потому как лучше кто ж сумеет? Издавна слава идет - легкая рука у него, с дедов-прадедов мельник. Кует камень так, что искры летят!
Мусий Завирюха глянул на него и говорит:
- Это ты на дерть ковал?
Салтивец подтвердил:
- Не на тот строй камень выкован.
Бородачи обступили мельника, слушают, как Салтивец отчитывает Гаврилу:
- Это тебе не паровая сила. Или ровный ветер. А на Псельских холмах ветер идет валами, набегает бурунами - насыплет крупы в муку.
Все убедились, какая это хитрая штука ветряк.
Вот уж когда Салтивец камень выковал - это да... Чародей, да и только! Мелко кованный жернов передирает зерно на крупы, перетирает в муку. Для семерни, кулаков, крыла легче, когда хорошо выкован жернов. Думаете, простая штука жернов? Да еще смотри в оба, чтобы не слишком мягок был, не то песок посыплется в муку.
Кулаки кленовые, они гонят жернов, сила-то какая, крепкие, скользить будут. На семерне шестьдесят четыре кулака - сложная грамота! - угадай, чтобы веретено попало в кулаки.
- Это вам не топчак дедовских времен - чумацкая техника! пренебрежительно кивает Салтивец в сторону Гаврилы. Тот набычился, но промолчал. Что он мог сказать? И верно, что ковал с думкой - поставят мельником, опять начнет ворочать делами Гаврила, на этом деле спокон веку никто не прогадал.
Аверьян мастерил мельницу, Келиберда у него под рукой - тешет, строгает, а уж Салтивец наблюдает, чтобы крыло было в меру выгнуто, указывает, куда какое дерево дать, чтобы не слишком мягкое было, не трескалось, было плотное и скользило хорошо.
Когда ставили ветряк, вокруг Салтивца всегда сбивалась куча любознательных людей послушать сложную грамоту, можно сказать, установку, которую давал мельничный мастер возчикам и плотникам:
- Дуб на четыре метра закапывай, на нем все основание держится, а чтобы в земле не гнил, осмолить надо.
По всей округе славится мельничный мастер Салтивец. А сколько осколков повынимали из него в госпитале! Все тело иссечено было! Спасли от смерти полушубок и ватник. А нынче Салтивец опять верховодит на селе, строит мельницу, дает указания:
- В густом лесу не руби дуб - жидковат, не обогрет солнцем, под солнцем дерево крепче. Руби, пока дерево спит, не побежали соки, не то скоро трухлявым станет...
Привезли тот дуб красноармейцы на машине, потому - коням не под силу. Когда отмечали "валовщину" (аккурат поставили вал), Салтивиц и рассказал красноармейцам историю своей жизни. В институтах-де не учился, до всего своей головой дошел.
Бывало, как соберутся друзья, что ни борода - опыт, как заведут спор про семерик да восьмерик, про крыло с парусом или без паруса, про ветряк двухпоставный или простой - сколько бы вы ни слушали, ничего не поймете, потому что опыта нет.
Мельницу поставили - лучше быть не может, кого хозяйки благодарить будут? Перед кем склонится колосистая нива?
За обедом Мусий Завирюха поздравлял плотников с победой, объявил благодарность от правления, а там еще скажет свое слово собрание.
Строители, конечно, не молчали.
Салтивец, мастер на прибаутки, зачастил скороговоркою: чтоб легко крутилась семерня, чтобы ветер гонял крылья, хорошо муку молол... И чтоб мы жили да подскакивали, а у фашистов глаза чтоб повыскакивали... Знал, что сказать!
Тут друзья повздорили.
Аверьян:
- Я поставил мельницу!
Келиберда:
- А помогал кто?
Салтивец:
- А жернов кто ковал?
Родион:
- Лес-то я вам доставлял!
Салтивец:
