Давид Голинков - Крушение антисоветского подполья в СССР. Том 2
В этот раз задуманное эсерами покушение на жизнь В. И. Ленина не состоялось.
В мае 1918 г. начальник эсеровской боевой дружины в Петрограде Семенов предложил образовать при ЦК партии «центральный боевой отряд» и начать организованный террор против виднейших представителей Советской власти. Члены ЦК партии Гоц и Донской, с которыми Семенов вел переговоры об этом, дали от имени партии санкцию на образование такого отряда под начальством Семенова. Тот привлек в отряд эсеров, которые и раньше действовали в этом же направлении (Коноплеву, Иванову-Иранову, Усова, Сергеева и других), и отряд начал свою преступную работу. Решено было убить видных петроградских большевиков В. Володарского, М. С. Урицкого и других. Эти цели были тайно санкционированы членами ЦК эсеровской партии. В результате 20 июня был убит В. Володарский.
Не скрывая своей ответственности за это преступление, начальник отряда Семенов на суде показал: «Когда один из моих боевиков — Сергеев — направился на очередную слежку на Обуховскую дорогу, он спросил меня, что, если будет случайная возможность легко произвести покушение, как быть? Я указал, что… вопрос ясен, тогда нужно действовать, поскольку вопрос санкционирован ЦК, а (право определить. — Д. Г.) время и день действия, бесспорно, принадлежит боевой организации… Как раз такая возможность представилась, и товарищ Володарский был убит. Сергееву удалось благополучно бежать».
Не имея возможности опровергнуть показания Семенова и других членов его отряда, подсудимые — члены ЦК и их единомышленники из эмигрантской группы — вынуждены были признать, что они знали об убийстве В. Володарского членом эсеровской боевой группы Сергеевым, который якобы «не стерпел», встретившись случайно с В. Володарским. Тем не менее 22 июня 1918 г. Гоц от имени петроградского бюро ЦК партии эсеров опубликовал дезориентирующее извещение о том, что «ни одна из организаций партии к убийству комиссара по делам печати Володарского никакого отношения не имеет».
Центральный комитет партии социалистов-революционеров сохранил террористическую группу Семенова и после убийства Володарского, лишь перебазировав ее в Москву. Группа продолжала террористическую работу, готовя покушение на жизнь В. И. Ленина. 30 августа 1918 г. Ленин был тяжело ранен в результате покушения Фани Каплан.
Долгое время обстоятельства этого злодеяния не были полностью раскрыты. Через 4 года на суде показаниями участников «центрального боевого отряда» при ЦК партии эсеров Семенова, Коноплевой, Усова, Федорова-Козлова, Зубкова, Пелевина, Ставской, а также Дашевского и других было установлено, что покушение на жизнь В. И. Ленина являлось делом «отряда». Они заявили, что члены ЦК Гоц и Донской в июле 1918 г. санкционировали это тягчайшее преступление.
На суде выяснились такие подробности.
Террористка Каплан начала готовить свое преступление еще в феврале — марте 1918 г., приехав специально для этого в Москву. Она считала, что «будничной работой» сейчас заниматься не время, нужно «вспомнить старые заветы партии», и организовала небольшую эсеровскую террористическую группу для совершения покушения на жизнь В. И. Ленина. Осуществить тогда этот злодейский план Каплан не удалось, она совершила покушение только после вступления в отряд Семенова.
«Центральный боевой отряд» Семенова, переехавший в Москву, насчитывал в то время около 15 человек. Каплан была принята в состав отряда по рекомендации члена военной комиссии партии эсеров Дашевского. В начале июля он узнал о твердом намерении Каплан совершить террористический акт против Ленина. Дашевский считал необходимым, чтобы такого рода выступления, могущие иметь серьезнейшие последствия, совершались под контролем и руководством ЦК. Поэтому он решил связать Каплан с Семеновым, работа которого санкционировалась и проходила под контролем ЦК.
Отряд Семенова деятельно готовил покушение. В то время в Москве еженедельно по пятницам проходили митинги на предприятиях города, и В. И. Ленин часто выступал на них. Заговорщики разделили город на части и назначили исполнителей, которые должны были стрелять в Ленина, когда он прибудет на митинг. На крупные предприятия посылались дежурные террористы, которые при появлении Ленина должны были сообщить об этом исполнителю. Один из членов террористической группы, подсудимый Усов, говорил на суде: «Все наши руководящие лица: Семенов, Елена Иванова и Коноплева — категорически настаивали, чтобы убийцей Ленина непременно был рабочий. Это, мотивировали они, послужило бы большой агитацией против Коммунистической партии…». Кроме Усова исполнителями террористического акта были назначены Федоров-Козлов, Каплан и Коноплева. Усов, встретив на одном из митингов В. И. Ленина, не смог выполнить преступное задание. На суде он объяснял это так: «Ленин был встречен громом аплодисментов и восторженными криками, и, конечно, вырвать бога у полуторатысячной рабочей массы я… не решился. Я стрелять не стал». Так же поступил в другом случае и Федоров-Козлов.
30 августа на заводе Михельсоиа дежурил член террористической группы Новиков, который и сообщил Каплан о приезде Ленина. Она явилась на завод. Когда Ленин, окруженный рабочими, выходил из помещения, где только что закончилось собрание, Новиков умышленно споткнулся и застрял в двери, сдерживая выходящих людей. В это время Каплан произвела выстрелы.
Уличенные в организации покушения на жизнь В. И. Ленина, подсудимые — члены ЦК партии эсеров — вновь прибегли к версии, которую неоднократно выдвигали на процессе. Они пытались изобразить действия Каплан и Семенова как самовольные. Когда же на суде выяснилось, что накануне покушения Каплан встречалась с членом ЦК партии Донским, который одобрил ее преступный план, Донской поспешил опровергнуть последнее утверждение. Он не отрицал, что виделся с Капли и, но заявил, что во время встречи якобы сказал ей, «что партия террористической борьбы не ведет», и добавил, что она поставит себя вне партии, если выступит. «Когда произошло покушение, у меня явилась первая мысль о ней… удалось встретиться с моими товарищами но бюро. Обсудивши и выяснивши положение, мы решили выпустить сообщение… о непричастности партии к этому покушению».
Отказ эсеровских лидеров признать покушение на В. И. Ленина «партийным делом» вызвал недовольство у членов «центрального боевого отряда». Семенов рассказывал: «После покушения на Ленина в газетах появилось сообщение от московского бюро ЦК о том, что партия эсеров непричастна к этому покушению. Это произвело на наш отряд впечатление ошеломляющее… На собрании я указал на недопустимость отношения ЦК и предложил, чтобы кто-нибудь из боевиков вместе со мной пошел бы к Донскому… Донской сказал, что партия обратно не возьмет этого решения, что сейчас идет красный террор, что если мы это решение возьмем обратно, то вся партия в целом будет подвергнута разгрому». Семенов показал, что в связи с отказом ЦК признать покушение «партийным делом» в боевой организации создалось тяжелое настроение и она дальше существовать не могла. Только пятеро из отряда решили продолжать «работу» от имени «боевой группы эсеров». Когда он рассказал об этом Донскому, то последний сказал, что «единственная возможность, которая осталась, — эта мысль ему понравилась — действовать как народные мстители, черные маски, вот это дело хорошее, тут партия будет в стороне, и, с другой стороны, капитал приобретем, удар основательный нанесем Советской власти…».
Причастность членов ЦК партии эсеров к покушению на жизнь В. И. Ленина подтверждали и другие данные. Донской, Гоц, Тимофеев, Морозов признали на суде, что Каплан являлась членом их партии, и подтвердили, что эсеровские боевики, уверенные в том, что ЦК партии санкционировал применение террора, выражали свое возмущение отказом признать покушение 30 августа «партийным делом». Коноплева рассказала о своей беседе в июле 1918 г. с Гоцем, который говорил: «Сейчас нужны террористические акты на Ленина и других… Партия эти акты если сейчас не признает, то она их позже признает». Коноплева также рассказала, что член ЦК партии Донской предложил Новикову, участвовавшему в покушении, написать воспоминания об этом, с тем чтобы оставить их в архиве партии. А позже, весной 1919 г., член ЦК партии Морозов приобрел карточку Каплан для партийного архива. Когда Морозова спросили на суде, для чего ему понадобилась карточка Каплан, он сказал: «Я был секретарем, и все бумаги, которые имели касательство к партии, я всегда собирал». Так эсеровские лидеры, официально отрицая причастность своей партии к покушению, фактически руководили им и пытались увековечить в партийном архиве злодейское преступление Каплан.
На суде было установлено, что Каплан стреляла из пистолета системы браунинг, данного ей Семеновым — командиром эсеровского «центрального боевого отряда». Вот почему в 1918 г. Каплан упорно не отвечала на вопросы следователей о том, где она взяла браунинг. Теперь стало понятно и то, почему у Каплан в портфеле находился железнодорожный билет Томилино — Москва. Из показаний участников семеновского отряда выяснилось, что на даче в Томилино находилась конспиративная квартира отряда и там неоднократно бывала Каплан, приезжавшая из Москвы.
