Эдуард Буйновский - Повседневная жизнь первых российских ракетчиков и космонавтов
Все познается в сравнении! Мудрые слова. Судьбе было угодно, чтобы я продолжил исследовательские сравнения на тему: «А как у них? А у нас — хуже или лучше?» Правда, для этого мне пришлось уволиться из армии и устроиться на работу в Министерство иностранных дел. Побывал я и в Европе, и в Азии, и, что особенно примечательно, в Южной Америке. Так что было с чем сравнить нашу тогда еще советскую действительность. Каждая такая поездка, каждая страна — масса впечатлений, множество исторических мест и легенд, местный колорит, многовековые обычаи и традиции. Это были уже времена, когда наши магазины (во всяком случае, в Москве) стали ломиться от западного «изобилия». Так что извечная проблема дефицита потихонечку сводилась на нет.
Меня волновал уже другой вопрос: вот ведь такие же люди, почти те же проблемы, что и у нас, но почему местные жители там отличаются от нашего «среднестатистического» русского, почему они живут в каком-то другом измерении и почему у них нормой является то, что у нас пока большое еще исключение из общих правил? В Лондоне мы демонстративно валялись на прекрасной травке в сквере у королевского дворца — ни тебе бумажек и пакетов, ни тебе собачьих кучек, ни тебе огрызков, ни тебе разбитых бутылок и окурков. Как-то даже и неинтересно! А хозяева собачек бегают за своими любимцами с совочками, аккуратненько собирают собачьи экскременты, которые при выходе из сквера выбрасывают в специальные контейнеры. Кто-нибудь видел у нас такие контейнеры в сквере у Кремлевской стены или в парках Петродворца?
В эти же годы мне пришлось побывать и в других странах, но уже в качестве туриста. И в Испании, и в Турции, и на Кипре картина приблизительно та же, где-то чуть лучше, где-то чуть хуже, но что-то мне не припомнится, что в стельку пьяный испанец или финн, не говоря уже о религиозных пакистанцах, материл на местном диалекте окружающих сограждан. Или вот лондонский полицейский. Это что-то такое фундаментальное, солидное и внушающее с большим авансом уважение к себе. Это действительно воплощение порядка, спокойствия и силы. Самое интересное, что по английским законам никто не имеет права сказать обидное слово или даже просто дотронуться до этого блюстителя порядка — сразу попадешь за решетку. У меня даже где-то есть фотография: я стою рядом с этим холеным, самодовольным, пышущим здоровьем полицейским. Мне кажется, что они за свой труд получают столько, что им просто стыдно брать взятки. Бедная (во всех смыслах) наша российская милиция — все, что я могу сказать по этому поводу. Да если и безо всяких сравнений и аналогий, то мне просто повезло посмотреть на мир собственными глазами, а не через кадры «Клуба путешественников».
Вот, например, Тихий океан. В районе Южной Америки он суров, холоден и непредсказуем. Даже местные жители на пляже боятся далеко заходить, а куда уж там заплывать — унесет так, что на обратную дорогу сил уже не хватит. А знаменитое расположенное на границе двух стран озеро Тити-Кака (боливийцы шутят: Тити — у нас, Кака — в Перу), где на высоте 4000 метров оказалась вода соленой. Откуда? Почему? А Чили… Кровавого Пиночета весь мир требует к ответу, а чилийцы его боготворят и чуть ли не носят на руках. А ночной полет над всей Европой при прекрасной видимости. Это что-то волшебное и сказочное! Что ни город — море огней, широченные бульвары, реклама полыхает всеми цветами радуги, даже с такой высоты ощущается, что там весело, спокойно, празднично. А поездка в горы в общем-то бедном Пакистане. Горы все в линиях электропередачи, к каждому селу или даже отдельному дому подключено электричество. Ночью это сказочное зрелище, кажется, горы, как новогодняя елка, опутаны гирляндами украшений. А пакистанские автобусы! Ему лет тридцать, он еле-еле двигается, но весь раскрашен неимоверно яркими, фантастическими узорами, пассажиры везде: на капоте, на крыше, и все, включая и водителя, довольны и счастливы. А в Лиме, столице Перу, запросто на центральной улице может двигаться легковой автомобиль, у которого нет, например, капота и крыльев или вообще нет никаких фонарей освещения. И ведь едут же! Помню, как-то по дороге на пляж обогнали машину, у которой был открыт багажник, а там сидело и лежало человек пять детишек, веселых и довольных. И все это в порядке вещей. А посадка в аэропорту посредине Атлантического океана на одном из островов экзотической страны — Острова Зеленого Мыса. Взлетно-посадочная полоса — это вся территория одного острова, кажется, чуть-чуть летчик ошибись в расчетах — и можно запросто скатиться в океан. Ощущение не для слабонервных.
Как-то проще, естественнее живут там люди. Не могу сказать, что у них дома ломятся от изобилия. Бедно живут, во всяком случае, в тех странах, где мне пришлось побывать. Наверное, проблем у них поменьше, а если их и столько же, то не такие они глобальные. Им не надо соблюдать паритет с Америкой в извечной космической гонке, им не надо было строить развитой социализм, у них не было колоссальнейших проблем перехода к капитализму, минуя обязательный для нашей страны этап светлого коммунистического будущего. Ну а если уж совсем просто, то они — индивидуалисты, думающие только о себе, а для нас главное — коллектив, а о себе — потом. К тому моменту, когда отдых в Турции стал дешевле, чем поездка в Сочи, я перестал мучить себя сравнительным анализом и воспринимал окружающее таким, каким оно есть в реальной действительности.
Да и в нашей стране к этому времени было столько необычного, не укладывающегося в голове простого советского труженика, что какие уж там сравнения! Бурными были эти годы перехода к рыночной экономике! Горбачев, перестройка, разгул демократии, как грибы после дождя, появляются новые партии, разворовывание «новыми русскими» народного достояния, развал экономики, разброд и шатания в культуре, практически развал мощнейшего военно-промышленного комплекса — основы космических наработок страны, непомерный вал залежалого импортного барахла, безработица (!), забастовки, пикеты и голодовки (это не там, на загнивающем Западе, а у нас, в самой передовой и процветающей стране в мире, где, как нас учили, этих явлений вообще быть не должно!), две революции — 1991 и 1993 годов (громко сказано: обстреливают танками Белый дом, а рядом, у метро «Парк культуры», лица «кавказской национальности» бойко торгуют фруктами), чуть ли не запрет компартии, жалкий уход с политической сцены Горбачева и превращение народного героя Ельцина в «царя Бориса». Где-то мои все знающие коллеги-политработники? Как бы они это все объяснили?
Летом 1987 года Максимов назначает меня начальником отдела по ракетно-космическому комплексу многоразового использования «Энергия — Буран». Почетнейшая должность! Но если честно, то для многих, включая и меня самого, несколько неожиданное назначение. И дело не только в том, что на эту должность были и другие, может быть, более достойные претенденты, что вполне естественно. Ведь комплекс «Энергия — Буран» — этот апофеоз космической деятельности советского государства (так уж получилось) — разрабатывался и создавался огромной кооперацией на протяжении более 10 лет. За этот период и у заказчика сформировалась практически постоянная группа специалистов, непосредственно связанная с контролем разработки и создания «Бурана». Я до момента своего нового назначения не входил в их число. Почетно, конечно, будучи начальником комплексного отдела, возглавить работу по созданию такого уникального комплекса, но и очень ответственно, учитывая, что его создатели к этому времени уже выходили на летные испытания. Пришлось попыхтеть, поездить по предприятиям (в основном Подлипки), проработать ворох документации, входить в давно и хорошо отлаженный коллектив разработчиков, и не просто входить как новичок, а сразу, с ходу принимать ответственные решения как старший от заказывающего управления. Трудновато мне пришлось! Но я не мог не оправдать доверие, оказанное мне Александром Александровичем!
МКС «Буран»
15 ноября 1988 года… Завершается полет многоразового космического корабля «Буран». Напряжение в бункере достигает максимального предела. И вот шасси беспилотного корабля касаются бетона посадочной полосы. Уму непостижимо! Восторг, объятия, слезы радости, взаимные поздравления. Среди участников этого исторического события — начальник отдела по многоразовой космической системе «Энергия — Буран» полковник Буйновский.
Как это не раз бывало и ранее, все началось с провокационных действий (случайных или преднамеренных) наших «коллег» по «космическим гонкам». Где-то в середине 70-х годов наши разведчики заимели материалы американских специалистов по созданию супероружия космического базирования «Спейс-Шаттл» — космического «челнока». Где-то в этих материалах было прописано, что этот самый «челнок» будет иметь большую возможность маневрирования и что это, в свою очередь, позволит ему сделать, например, над Москвой нырок из космоса и прицельно сбросить… Страшно даже подумать!
