Касильда Жета - Секс на заре цивилизации. Эволюция человеческой сексуальности с доисторических времен до наших дней
САМКА БОНОБОФОТО:
www.friendsofbonobos.org
Люди – не единственные приматы, у самок которых знаки плодовитости демонстрируются на груди. Родственники павианов – гелады – ещё один пример обезьян со склонностью к прямохождению, самки которых имеют сексуальные вздутия на груди. Естественно, эти вздутия появляются и исчезают в соответствии с периодами сексуальной восприимчивости.
ВИКТОРИАНСКИЕ ТУРНЮРЫ
ФОТО: Strawbridge & Clothier's Quarterly (зима 1885–1886 гг.)
Поскольку самка человека постоянно сексуально восприимчива, её груди более или менее увеличены всегда, начиная с момента полового созревания371.
Не у всех приматов гениталии у самок набухают, чтобы визуально анонсировать состояние овуляции. По отчётам Мередит Смолл, лишь 44 из 78 рассмотренных видов «имеют хорошо заметные морфологические изменения в течение менструальных циклов», и что половина из них демонстрирует лишь «очень незначительное покраснение». Ещё раз напоминаем, что наши два ближайших родственника из приматов выдаются из общего ряда своей несдержанной сексуальностью, а также экстравагантно и ярко окрашенными набухшими половыми органами. У самки шимпанзе красные фонари загораются и гаснут, отражая сезоны плодовитости, но, как утверждает Смолл, у бонобо «вздутие почти не изменяется, так что самки бонобо всегда посылают сигнал плодовитости, так же как и люди»372.
ЛИФЧИК НА ПОПУ
ФОТО: Sweet and Vicious LLC Company СЛОГАН: «ПРЕВРАТИ СВОЙ ГЛЮТЕУС В МАКСИМУС!»
Хотя в соответствии со многими теориями самка человека имеет «скрытую овуляцию», на самом деле она совсем не скрыта, если знаешь, как и на что смотреть. Марти Хасельтон и её коллеги показали мужчинам фотографии 30 женщин, одни из них были сделаны в периоды, близкие к овуляции, остальные – нет. Мужчины довольно неплохо различили, когда женщины «стараются выглядеть привлекательнее», и это соответствовало их менструальному статусу. Авторы нашли, что женщины склонны одеваться более соблазнительно в периоды максимальной плодовитости. «Более того, – пишет Хасельтон, – чем ближе женщина к овуляции в момент фотографирования, тем чаще выбиралась её плодовитая фотография»373.
Другие исследователи нашли, что мужчины предпочитают запах тела женщины, когда она близка к овуляции, а сами женщины чем ближе к состоянию плодовитости, тем более склонны к провокационному поведению – носят больше украшений, используют больше косметики, чаще выходят в свет, чаще ищут случайных сексуальных знакомств и реже используют презервативы с новыми любовниками.
Придёте ещё?
Если женские груди очаровали теоретиков эволюционного развития, то женский оргазм попросту поставил их в тупик. Как и груди, женский оргазм – главная загадка для всех основных теорий человеческой сексуальной эволюции. Если он не нужен для зачатия, зачем же он существует? Долгое время учёные заявляли, что женщины – единственные самки в животном мире, испытывающие оргазм. Но когда биологи и приматологи вышли на сцену, стало явно, что оргазм свойственен самкам многих приматов.
Причина, по которой женский оргазм считался уникальной человеческой чертой, лежит, вероятно, в том значении, которое имеет этот подход для общепринятого представления. В соответствии с этим взглядом, оргазм развился у женщин, чтобы облегчить поддержание долговременных парных связей – основ нуклеарной семьи374. Если вы купились на это, то вам трудно будет признать, что самки других приматов так же знают, что такое оргазм. А самое ужасное – если окажется, что самые оргазмичные животные ещё к тому же и самые беспорядочные в связях, – а судя по всему, так оно и есть.
Как пишет Алан Диксон, это объяснение женского оргазма, удобное для поддержки моногамии, «похоже, притянуто за уши. В любом случае самки других видов приматов, в особенности практикующих [беспорядочную] схему совокупления с участием множества самок и самцов, как, например, макаки и шимпанзе, проявляют оргазмические реакции, не имея парных связей или сформированных парных семей». С другой стороны, Диксон отмечает: «Гиббоны, в основном моногамный вид, не проявляют заметных признаков оргазма у самок»375. Хотя Диксон в своём обзоре о сексуальности приматов классифицирует людей как умеренно полигамный вид, у него, похоже, есть сомнения, например, когда он пишет: «Можно сказать, что… оргазм самки – это вознаграждение, которое усиливает её желание к совокуплению со множеством самцов, а не с одним партнёром. Таким образом провоцируется конкуренция сперматозоидов»376.
Дональд Саймонс и другие доказывают, что «оргазм – это как минимум потенциал, имеющийся у всех самок млекопитающих». Саймонс считает, что «техники предварительных игр и сношений с интенсивной непрерывной стимуляцией женщин, доводящие их до оргазма»377, помогают реализовать этот «потенциал» в некоторых человеческих сообществах. Иными словами, Саймонс
ДОНАЛЬД САЙМОНС СЧИТАЕТ, ЧТО ЖЕНЩИНЫ ИМЕЮТ БОЛЬШЕ ОРГАЗМОВ, ЧЕМ КОБЫЛЫ, ПРОСТО ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО МУЖЧИНЫ ЛУЧШИЕ ЛЮБОВНИКИ, ЧЕМ ЖЕРЕБЦЫ.
считает, что женщины имеют больше оргазмов, чем кобылы, просто из-за того, что мужчины лучшие любовники, чем жеребцы. Топните трижды, если вы поверили в это.
Для подтверждения своей теории Саймонс цитирует работы исследователей вроде Кинси, показывающие, что менее половины опрошенных женщин (американки 1950-х годов) испытывали оргазм, хотя бы девять раз на десять совокуплений. В других же сообществах (он ссылается на жителей острова Мангайа в южной части Тихого океана) оргазм у женщин почти повсеместен благодаря практике замысловатых и продолжительных сексуальных игр. Он заключает: «Оргазм не следует считать самопроизвольным и неизбежным явлением для женщин, каковым он является для мужчин». По теории Саймонса, Стивена Джея Гулда, Элизабет Ллойд378 и других, некоторые женщины испытывают оргазм лишь иногда, потому что мужчины испытывают его всегда. Они считают женский оргазм эквивалентом мужских сосков: структуральный отголосок безо всякой функциональности у одного пола и жизненно важная особенность для другого.
При том, что завоевать право на вход в женский репродуктивный тракт довольно непросто, он, на удивление, оказывается не таким уж гостеприимным местом для сперматозоидов. Исследователи Робин Бейкер и Марк Беллис выяснили, что примерно 35 % спермы удаляется из женского организма в течение получаса после сношения, а та, что осталась, тоже не может похвастаться лёгкой жизнью379. Для женского организма сперматозоиды – это антигены (посторонние объекты), и они немедленно подвергаются атаке специальных лейкоцитов, которых больше, чем сперматозоидов, в 100 раз. Лишь один из 14 миллионов сперматозоидов человека достигнет фаллопиевой трубы380. Кроме женского организма, сперматозоидам-счастливчикам придётся сразиться со спермой других самцов (по крайней мере, если наша модель человеческой сексуальности хоть немного похожа на правду).
Однако, создавая препятствия для большинства сперматозоидов, женское тело может помогать избранным. Есть удивительные наблюдения, доказывающие, что женская репродуктивная система способна принимать решения на уровне химических маркеров на сперматозоидах от различных мужчин. Это неуловимое суждение гораздо глубже, чем анализ общего здоровья, и может основываться на тонкостях иммунологической совместимости. Генетическая совместимость разных мужчин с данной женщиной значит, что качество спермы есть характеристика относительная. Таким образом, как объясняет Энн Пюсей, «самки могут выигрывать от того, что сравнивают многих мужчин, и разные самки не обязательно выиграют от совокупления с одним и тем же „высококачественным" самцом»381.
Это важнейший момент. Не всякий «высококачественный» самец одинаково хорошо подойдёт данной, конкретной женщине даже на чисто биологическом уровне. Поскольку взаимодействие родительских ДНК при оплодотворении есть вещь крайне сложная, мужчина, который, казалось бы, имеет преимущества при совокуплении (квадратная челюсть, симметричное тело, хорошая работа, твёрдое рукопожатие, «платиновая» кредитка), может на деле оказаться мало подходящим генетически для данной женщины. Так что для женщины (и в итоге для её ребёнка) лучше «попробовать нескольких самцов» и дать телу решить самому, чья сперма оплодотворит его. Иными словами, организм женцины лучше знает, чем её рассудок.
Таким образом, в терминах репродукции «пригодность» наших доисторических предков-самцов не решалась во внешнем социальном мире, где, как говорят общепринятые теории, всё основано на борьбе самцов за статус и материальное благосостояние, – и всё ради завоевания самки. Наоборот, отцовство определялось внутри женского репродуктивного тракта, где у каждой женщины имеются механизмы для выбора из числа потенциальных отцов на клеточном уровне. Вспомните это, когда в очередной раз прочтёте нечто вроде: «Стремление к власти, имуществу и престижу есть просто самовыражение самца, который афиширует себя, чтобы добиться расположения женщин для совокупления», или: «Соперничество самцов включает борьбу за ресурсы, которые необходимы жёнам для воспитания детей»382. Для большинства современных людей, возможно, это так и есть, но наши тела свидетельствуют о том, что предки наши действовали по совершенно другому сценарию.
