Руслан Скрынников - Минин и Пожарский: Хроника Смутного времени
В Ярославле все повторилось сначала. Минин призвал местных купцов вносить средства па очищение Москвы. Но те остались глухи к его призывам. Богатые гости Никитников и Лыткмн заявили, что их приказчики уже внесли свою долю в казну ополчения в Нижнем Новгороде. Ярославские лучшие люди искоса поглядывали на нижегородского старосту. Они видели и слышали своего брата «торгового мужика» и тте понимали, почему им падо-слушаться его. Прения в Земской избе затянулись. Тогда выборный человек показал всем, что с ним шутки плохи. Он послал за стрельцами и велел им окружить земскую избу. Никитникова и прочих торговцев забрали «не в. честь» и отвели в воеводскую избу к Пожарскому. Перед воеводами и приказными Минин объявил вины купцов и потребовал лишить их всего имущества. Пожарский? поддержал выборного человека своим авторитетным елсом. Видя «жестокость» Кузьмы и свою «неправду», лучшие люди пали на колени и покорились.
Переворот в таборах смешал все планы Минина и Пожарского. Надежды на скорое освобождение Москвы рухнули. Пожарский не мог выступить к столице, пока там распоряжались сторонники самозванца. Государевым «изменникам», не желавшим признавать доброго Дмитрия, грозил самосуд.
Осада Москвы связала Заруцкого по рукам и йогам. Благодаря этому Пожарский получил возможность утвердиться в замосковпьгх городах без больших трудов и усилий. Еще в Костроме к Пожарскому прибыли посланцы Суздаля, просившие прислать к ним воеводу и ратных людей, чтобы унять Просовецкого и его казаков. Нижегородцы немедленно отрядили в Суздаль князя Романа Петровича Пожарского. Просовецкий не желал начинать братоубийственную войну и, заслышав о приближении отряда нижегородских стрельцов, ушел под Москву.
Войска Миштна и Пожарского утвердились в Ярославле. Но на дорогах к северу от Ярославля еще находились казачьи отряды, сохранявшие верность Заруцкому. Чтобы очистить путь на север и в Поморье, князь Дмитрий направил в Пошехонье Лояату Пожарского с ратниками. Воевода разбил находившихся там казаков. Их атаман Василий Толстой бежал в Кашин, где находился воевода князь Дмитрий Черкасский с отрядом. Черкасский нес службу в подмосковных таборах. Но оп вскоре же перешел на сторону ярославского ополчения.
В мае 1612 года жители Переяславля Залесского попросили Пожарского защитить их от Заруцкого. Совет направил туда воеводу Ивана Наумова. Тот отогнал казаков и укрепился в городе. Дело обошлось без кровопролития.
Ярославль стал подлинной Меккой для земских городов, отказавших в поддержке «вору». Замосковные, волжские и поморские посады посылали в Ярославль свои военные силы, либо запрашивали к себе воевод с подкреплениями. Ратники Пожарского направились в разные стороны - в Тверь, Владимир, Ростов, Касимов. Они взяли под контроль дороги, связавшие Ярославль с севером. Поморье и северные города стали теперь базой снабжения нового земского ополчения.
Раскол земского освободительного движения привел к распаду территории земщины. Объединив вокруг себя многие города, ярославский совет поневоле должен был взять на себя управление ими. Смена власти сопровождалась, как обычно, хаосом и неразберихой. Но среди хаоса
все выше вздымалась волна патриотического воодушевления. Именно она вынесла наверх Кузьму Минина. Скромный нижегородский мещанин стал душой нового правительства. Его титул выглядел необычно и внушительно: «Выборный всею землею человек». Минин обладал поистине неиссякаемой энергией.
Множество дел свалилось на плечи выборного человека и его ближайшего окружения. В течение короткого времени он заново организовал систему управлепия обширной территорией, отказавшейся признать власть. Лжедмитрия Ш. В Ярославле стал действовать свой Поместный приказ, Казанский дворец, Новгородская четверть. В Ярославль стекались со всех сторон дворяне, стрельцы, пушкари. Воеводы производили смотр вновь прибывшим и определяли им жалованье. Выдавая деньги, они требовали, чтобы помещики выставляли поручителей и давали письменное обязательство службу служить и со службы не сбегать. Поместльгй приказ приступил к раздаче земель оскудевшим дворянам.
В отличие от своих помощников - дьяков - «выборный человек» не прошел длинных и извилистых коридоров бюрократической службы в приказах. Он не был зиа-током приказного крючкотворства. Там, где поседевший в приказах делец складывал руки перед неразрешимыми трудностями, Кузьма одним ударом разрубал гордиевы узлы. В обычных условиях требовалась уйма времени, чтобы провести описание земель. Минин в считанные дни разослал дозорщиков в Суздаль, Кииешму, Торжок. Таким образом, Ярославский совет смог выяснить реальные возможности налогоплательщиков.
Новая власть взыскивала налоги повсюду, где было возможно. Особого внимания она удостоила богатые обители. В Ярославле был организован Монастырский приказ. Его главою стал судья Тимофей Витовтов, человек безупречной репутации. Витовтов получил чин-думного дьяка на службе в первом ополчении под Москвой.
Монастыри обладали крупными богатствами, и Минин
охотно обращался к ним за займами. Соловецкий мона
стырь согласился ссудить земскую власть деньгами.
Но он выразил сомнение по поводу полномочий нечинов
ного человека Минина. Монахи потребовали, чтобы По
жарский сам расписался на заемном письме.
Купцы и солепромышленники Строгановы оказались сговорчивее старцев. По настоянию Кузьмы Минина их приказчики дали ополчению в долг четыре тысячи рублей. Староста договорился о займе также с тремя московскими и четырьмя ярославскими купцами. Так удалось раздобыть еще тысячу рублей. Кузьма обязался возместить деньги, когда нижегородские денежные доходы «в сборе будут». Но шла войпа, и расходы перекрывали новые поступления. Вождям ополчелия приходилось думать не о погашении старых, а о заключепии новых займов.
Земская казна постоянно пополнялась за счет добровольных пожертвований. В грамотах к населению выборный человек вновь и «новь просил народ «поревновать» о родине, «пожаловать» земскую власть и самим «промеж себя» произвести обложение, «что кому с себя дать на подмогу ратным людям».
Из городов в Ярославль везли добровольно собранную
казну. Вместе с пожертвованиями ополчение получило
немало серебряных вещей. Кузьма мгновенно оцепил ситуацшо и устроил в городе Денежный двор. Мастера переплавляли вещи и били монету, которую казна тут же
использовала на жалованье ратным людям.
Минин обладал талантом подлинного организатора и умел подчинить своей воле и направить к общей цели даже своих недругов. После кратковременного ареста Ни-китииков и другие ярославские купцы были привлечены им на земскую службу и заняли место в Совете земли.
Приступая к сбору средств в той или иной волости, Совет тотчас приглашал волостных старост, целовальников и лучших людей «для земского совета». При решении более важных вопросов Совет вызывал в Ярославль местных представителей л требовал, чтобы «сословия» снабжали их письменными инструкциями. В таких случаях города получали наказ «по всемирному своему совету присылать изо всяких чинов людей человека по два (и п$ три) и совет свой отписать за своими подписями». Выборные с мест постоянно приезжали к Минину и Пожарскому. Воеводы либо задерживали их при себе, либо отпускали домой с поручениями. С Белоозера в мае прибыли в Ярославль протопоп, двое посадских людей, один крестьянин из черных государственных волостей. Минин отпустил посадских, но задержал при себе протопопа и крестьянина для совета,
Второе земское правительство включало многих авторитетных руководителей первого земского правительства
Прямо из Подмосковья явились сюда боевые воеводы Мирон Вельяминов и Исак Погожий со многими детьми боярскими, подьячими и даже торговыми «добрыми лгодь-ми», пе желавшими целовать крест «.вору».
Пожарский делал все возможное, чтобы сплотить вокруг Ярославля все национальные сил-ы. Такой курс пе мог не сказаться на составе ярославского Земского собора. В нем было больше знати и посадских представителей. Старшими членами Совета числились бояре князь Андрей Петрович Куракин, Василий Морозов, князь Владимир Долгорукий и окольничий Семен Головин. Родственники Куракина и Головина входили в семибоярщину, а сам Долгорукий сидел в Кремле с «литвой» до марта 1611 года. Членами Совета в Ярославле стали князь Никита Одоевский, князь Петр Пронский, князь Иван Черкасский, Борпс Салтыков, князь Иван Троекуров, князь Дмитрий Черкасский, братья Шереметевы и другие.
Наплыв богатых дворян в Ярославль имел многообразные последствия. Знать не забыла о своем унижении в подмосковном совете и домогалась особого положения в новом соборе. Ее притязания привели к неурядицам в ополчении. Распри вспыхнули после того, как в Ярославль прибыла казанская рать.
