Борис Горбачевский - Победа вопреки Сталину. Фронтовик против сталинистов
…Мы должны были форсировать Волгу. Нам сказали: «Искупите свою вину кровью и тогда станете в общие ряды защитников Родины». Атака началась внезапно, и стремительно наступали тремя эшелонами. Два эшелона успели проскочить на другой берег, а третий немцы расстреляли из пулеметов. К отзвукам боя тут же прибавились истошные крики, стоны и ругань, этакими многоэтажными словечками. Это шел скоротечный рукопашный бой в немецких окопах на другом берегу. Немцы не выдержали натиска и отступили. Мы захватили территорию дома отдыха и закрепились на захваченном плацдарме.
Моя задача заключалась в оказании первой помощи раненым и эвакуации их через Волгу. Эту работу приходилось делать только ночью… Бои были тяжелые, нас осталось только несколько человек. За три месяца боев я ни разу не сняла ватник, не то что помыться, а глянув на себя однажды в зеркало, ужаснулась — я была вся седая. Все эти дни за нами следом шел заградотряд и подпирал нас пулеметами, которых у нас явно не хватало. Наши ребята дрались смело и умирали не потому, что нас подпирал заградотряд, а потому, что всеми двигал один порыв — бить захватчиков…
После освобождения Ржева жалкие остатки батальона отправили с передовой в Москву, где выдали новую форму, вернули звания, только на одну ступень ниже, наград никому не вернули… Меня направили в железнодорожный батальон. В ноябре 1945 года моя служба в армии закончилась…»
Но над ней еще долго висела тень подозрительности. Ее неоднократно вызывали и предупреждали молчать, как она попала в штрафной батальон, тревожили ее душевную рану, рану человека, без вины приговоренного к той судьбе, из которой, казалось, не было выхода. Что это было: жалкие потуги палачей выкрутиться, оправдаться перед суровым гласом народа?
(Леонид Малышев) «…Вы лучше лес рубите на гробы». Сборник воспоминаний ветеранов боев за Ржев. — Это было на Ржевско-Вяземском плацдарме. Книга вторая. Ржев, 2000. С. 86–89.
Вспоминает Ф.С.Иванов, солдат отдельного 149-го лыжного батальона: «Я оказался сраженным. Тяжело ранен. Я лежал окровавленный и с обезображенными конечностями, постоянно впадал в беспамятство при попытках ползти. Нашли меня утром, а подобрали к вечеру санитары… Таких тяжелораненых набралось пять человек. Везли нас на машине до города Великие Луки. Вместо дороги — настил из бревен поперек, их называли лежевкой. От дикой тряски я не раз впадал в беспамятство, а когда приходил в себя, слышал мольбы раненых остановиться, дать немного отдохнуть. Машина неслась в дикой пляске без остановки. Казалось, этой казни не будет конца. Многие молили бога—уж лучше сразу конец, чем такие муки.
Уже в госпитале, когда нас перекладывали на носилки, подошел шофер, упал на колени и сказал: «Ребята, простите меня Христа ради! Не мог я остановиться, у меня строгий график, если б я не вернулся вовремя — меня б расстреляли».[83]
Ох, как мало на фронте стоила жизнь солдата, кем бы он ни был: пехотинцем, сапером, артиллеристом, танкистом…
Очень важный вопрос, который нельзя обойти, — это понимание сталинского приказа № 227 от 28 июля 1942 года, который называли «Ни шагу назад!». Что означало, по разумению общества, артиллерист в любой ситуации должен оставаться при орудии, танкист не имел права бросить танк, а если надо, сгореть вместе с ним, а уж о пехотинце говорить нечего: «Никакого шевеления!»
Командиры рассуждали иначе: без разрешения отступать нельзя. А если тактически это выгодно или противник обошел тебя, как поступить? Некоторые хитрили, но если попадались, их ждал трибунал.
Советская пропаганда вовсю стала пропагандировать значение жертвенности во имя Победы, появились десятки Матросовых, в том числе в нашей 220-й стрелковой дивизии солдат Иванов повторил «подвиг» Александра Матросова. Его имя попало в передовую газеты «Правда», а весь фронт в короткий срок назвал имена 300 матросовых.
В моем архиве по поводу того, что я рассказал, сохранилась песня танкистов, которую они называли своим гимном. Ею закончу первую часть главы.
Припев.
Любо, братцы, любо,Любо, братцы, жить.В танковой бригадеНе приходится тужить…Первая болванка попала танку в лоб.Механика-водителя загнала прямо в гроб.
Припев.
А потом и башня трещину дала.Мелкими осколками поранило меня.Припев.Башенный с радистом вяжут раны мне,А моя машина догорает в стороне.
Припев.
Потом вызывают в Особый-то отдел.— Почему ты с танком вместе не сгорел?
Припев.
Я им отвечаю, простите, говорю.В следующей атаке обязательно сгорю!
Припев.
«Охотники за черепами»
Дьяволиада продолжалась всю войну. По мере продолжения военных действий она становилась все ожесточеннее. Со страшной силой, как черные небесные дыры на небе, а нет лучших и худших, оказывала пагубное влияние на армейский дух. В качестве примера приведу припомненный мной разговор в конце 43-го е командиром артиллерийской батареи. Вот что мне сказал старший лейтенант: «Я стою у орудия и молю бога, чтобы меня поскорее убило. Не хочу видеть трагедию и гибель своей батареи. Меня убьют, и отвечать некому….» Что я ему мог возразить?
Особенно события в армии приобрели роковой характер с весны 1943 года, а точнее с 19 апреля, когда стало известно, что Сталин придумал— создать новый орган устрашения: и своих, и чужих. Назвал этот орган наш отец родной — военной контрразведкой СМЕРШ (смерть шпионам) — знай наших!
Чтобы ни у кого в Красной Армии, за линией фронта, на оккупированной территории не возникало ни малейших сомнений в зловещем названии нового органа и в его действиях, нарком обороны поставил во главе СМЕРШа проверенного палача В.С.Абакумова.
К моменту своего назначения начальником СМЕРШа Абакумов дослужился в НКВД до должности заместителя Берии.
В чем состояла суть военной контрразведки? Не трудно догадаться, что Сталин создал специальный орган, подчиненный лично ему, как наркому обороны, чтобы больше не допустить 41-го года. Война вступила после битвы под Москвой и разгрома немцев под Сталинградом в новую решающую фазу. Как поведут себя военачальники, да и вся армия — трудно предположить. СМЕРШ был создан именно для того, чтобы поставить всю армию под надежный контроль Сталина. А главное — расправиться с теми, кто его предал, как он считал, в первые дни войны, расправиться с коллаборационистами, предававшими советскую власть, особенно в Прибалтике, на Украине и в Белорусии.
Выдвиженец 30-х годов, с двуклассным образованием, зато член ВКП(б), с изуверскими наклонностями, крепчайшими кулаками прибил не одного генерала…
Трудно представить, что более полумиллиона человек на оккупированных территориях Украины, Белоруссии, прибалтийских республик служили в вермахте, в войсках СС, в местной полиции.[84]
«Контора» эта была представлена в трех лицах: СМЕРШ в армии, в составе наркомата обороны и подчинялся — непосредственно наркому Сталину. Второй СМЕРШ был организован в Военно-морском флоте и подчинялся командующему флотом. И, наконец, контрразведка организована в НКВД. Все офицеры СМЕРШа по званиям приравнивались к офицерским званиям в армии, их одели в армейскую форму. А все особые отделы, ранее подчиненные НКВД, перешли в ведение СМЕРШа.
Чем же должна была заниматься военная контрразведка? Прежде всего обеспечить всеобщий надежный контроль над армией. При этом особое внимание должно было быть обращено на военачальников. С этой задачей, как показала практика, смершевцы справились блестяще. Ни одного «бунта на корабле» в командовании Красной Армии не произошло. Закончив победную войну, маршалы и генералы покорно отправились на заранее придуманные Верховным для них посты.
Что касается военных лет, то из данных известного публициста Леонида Млечина, опубликованных в журнале «Профиль», СМЕРШ за годы войны арестовал 101 генерала и адмирала. 12 из них не выдержали следствия и умерли, 8 освободили за отсутствием состава преступления. 81 — осудили. Военная коллегия Верховного суда СССР или Особое совещание.[85]
Пресекать так называемые изменческие действия в армии — вот, пожалуй, область, где особые отделы особенно усердствовали (дезертирство, самострелы, перебежчики, распространители вражеской пропаганды и др.).
1943 год вошел в историю войны не только Курской битвой, но и усилением ожесточенной борьбы СМЕРШа и абвера — немецкой разведки и контрразведки. Масштабы тайной войны, которую вела германская разведка в годы войны, не имели равных в истории.
