Марк Солонин - 22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война
В пешие эшелоны включили весь остальной состав дивизий, не обеспеченный автотранспортом, а неисправные танки оставили на ремонтной базе в Новоград-Волынском... 213-я моторизованная дивизия, передвигавшаяся из-за недостатка автотранспорта комбинированным маршем, к утру 25 июня подтягивалась в район Полонное» (т.е. отстала на 150 км от основных сил корпуса и в дальнейшем воевала в составе 16-й армии генерала Лукина у Шепетовки, а в боевых действиях 19-й МК участия не принял). Таким образом, и 19-й мехкорпус (как и корпус Рокоссовского) остался без мотопехоты, что еще более снизило его скромные боевые возможности.
Первым из всех мехкорпусов Ю-3. ф. 19-й МК вступил в танковое сражение у Дубно.
В ночь на 26 июня передовые отряды 40-й и 43-й танковых дивизий вышли на окраины Дубно, где и завязался встречный бой с мотопехотой и танками 11-й танковой дивизии вермахта, а затем — со срочно переброшенными в этот район 13-й танковой, 299-й и 111-й пехотными дивизиями противника.
Отдавая должное инициативе и решительности генерала Фекленко, примем во внимание и тот факт, что в силу развала всей системы связи и управления на Юго-Западном фронте командир 19-го МК был на протяжении четырех дней избавлен от получения каких-либо указаний от вышестоящего начальства. Еще неизвестно, какая бы сложилась ситуация, если бы он (как, например, командир 8-го МК Рябышев) получал по три разных приказа в сутки...
Танковый падеж
Из всего вышеизложенного следует, что из 16 танковых и 8 моторизованных дивизий Юго-Западного фронта в боевых действиях первых четырех дней войны приняло активное участие только две танковые (10-я и 19-я) и две моторизованные (215-я и 131-я) дивизии.
То, что большая часть механизированных сил фронта не была втянута в бой в первые дни войны, было бы совсем неплохо — если бы эта пауза была использована для организованного отмобилизования частей, для доукомплектования их личным составом и материальной частью.
Если бы... Вот мы и подошли наконец к одной из главных «тайн» июня 1941 г. Речь пойдет, разумеется, не о том, «почему Сталин проспал войну», а о том, что и танковые, и авиационные, да и все прочие части и соединения Красной Армии охватила загадочная «неучтенная убыль» боевой техники.
Как сон, как утренний туман растаял так и не вступивший в бой с главными силами противника мощнейший 4-й МК. Когда к 12 июля 1941 г. остатки корпуса добежали до восточного берега Днепра, то выяснилось, что из 101 танка KB в строю осталось 6, из 313 «тридцатьчетверок» осталось только 39, из 565 легких танков в Прилуки пришло 23 танка БТ.
Разумеется, какая-то часть легких танков могла быть потеряна в стычках на улицах Львова, не обошлось без потерь и при боестолкновениях с немецкой пехотой 23— 26 июня в районе Немиров — Яворов. Имеющиеся документы и материалы дают основание предположить, что несколько десятков танков 4-го мехкорпуса участвовали в составе сводной группы комдива Соколова в боях у Бердичева (7—15 июля). Однако все эти уточнения никак не могут считаться объяснением причины загадочного исчезновения девяти сотен танков. Причем большая часть потерь произошла уже в первые 5—10 дней войны. Так, в 63-м танковом полку 32-й тд из 150 танков к 3 июля исправных и годных к бою оставалось только 32 единицы [8].
Надо полагать, одной из лучших в округе была 8-я танковая дивизия 4-го МК. Такое предположение можно обосновать хотя бы тем, как была вооружена 8-я тд: 50 KB, 140 Т-34, 68 трехбашенных Т-28, 31 БТ-7 и 36 Т-26, всего 325 танков. По количеству новейших танков одна только 8-я тд превосходила четыре мехкорпуса Северного и Северо-Западного фронтов.
А вот как описывает Н.К. Попель командира 8-й танковой дивизии:
«...смотрю на него и восхищаюсь — ничего природа не пожалела для этого человека: ни красоты, ни ума, ни отваги, ни обаяния... Красноармейцы рассказывают легенды о его подвигах в Испании и Финляндии. У Фотченко уже четыре ордена... Командиры на лету ловят каждое его слово. Начальство на совещаниях ставит в пример. И это не дешевая популярность, не плоды легкого заигрывания. Фотченко предан армейской службе...»
Теперь нам остается только открыть отчет 15-го МК и прочитать, в каком же виде эта образцовая дивизия прибыла в исходный район для нанесения контрудара на Берестечко:
«...приданная на усиление 15-го мехкорпуса 8-я танковая дивизия имела сводный танковый полк в составе 65 танков...»
65 из 325. И это при том, что, находясь в составе 4-го МК, дивизия в серьезных боях практически не участвовала. О том, куда же пропали четыре из каждых пяти танков 8-й тд, история пока умалчивает...
Как мы уже отмечали, не участвовала в боях первой недели войны и 41-я тд 22 МК, тем не менее из 415 танков (31 KB и 384 Т-26 разных модификаций) к 29 июня в строю осталось 106 танков Т-26 и 16 KB [8, 92]. За семь дней без вести пропало 293 танка! Выше мы уже говорили о том, что из 163 танков 19-й танковой дивизии до места боя у Войницы дошло только 45 танков. Без следа пропал танковый полк 215-й моторизованной дивизии того же 22-го МК.
Точными данными о размере небоевых потерь в 8-м МК автор пока не располагает. Имеющие источники дают весьма разные оценки. Так, в известном обзоре действий механизированных соединений фронтов, составленном в Главном автобронетанковом управлении РККА уже после расформирования мехкорпусов [ВИЖ, 1988, № 11], сообщалось, что 8-й мехкорпус «оставил на дорогах за время маршей до 50% имевшейся в наличии боевой матчасти».
Командир 8-го мехкорпуса Рябышев в своих воспоминаниях пишет, что «во время марша протяженностью почти 500 км корпус... потерял до половины танков устаревших конструкций», что уже не совпадает с предыдущим утверждением. Далее Рябышев приводит данные о потерях и числе оставшихся в строю танков, суммирование которых позволяет сделать вывод о том, что даже после боев и потерь первого дня наступления (26 июня) корпус располагал еще шестью сотнями танков (в том числе более ПО KB и Т-34), что составляет не половину, а две трети его начальной численности.
Наконец, из мемуаров Н.К. Попеля следует, что 25 июня, к моменту выхода в исходный для контрудара район г. Броды, в корпусе было порядка семисот танков.
Конкретное представление о том, как происходил этот «падеж» танков, дает уникальный документ, опубликованный в Интернет-сайте «Мехкорпуса РККА». Это полный перечень всех тяжелых пятибашенных танков Т-35 из состава 34-й тд 8-го МК с указанием даты, места и причины выхода танка из строя.
Напомним читателю, что эти танки (к лету 1941 г., безусловно, устаревшие) представляли собой сочетание очень мощного вооружения со слабой противопульной бронезащитой. Любая немецкая противотанковая пушка могла гарантированно пробить бортовую броню этого чудища трехметровой высоты. Казалось бы, боевые потери среди танков этого типа должны были быть особенно велики. А в действительности только у 6 танков из 47 (13%) причиной потери названо «подбит в бою 30 июня» (это последний бой 8-го МК у Дубно, о котором мы расскажем чуть позднее). Где же все остальные?
Один танк «пропал без вести», два увязли в болоте, два — упали в реку с моста. Остальные 36 танков (77%) потеряны по причине всякого рода технических неисправностей. Например, танк № 715/62 оставлен экипажем во Львове по причине «поломки привода вентилятора», причем произошло это 29 июня, т.е. через пять дней после того, как 34-я тд покинула этот район и ушла к Бродам. Танк № 234/42 оставлен в северном пригороде Львова, якобы по причине «сожжен главный фрикцион», аж 3 июля, т.е. через четыре дня после захвата Львова немцами!
Вообще, «история» и «география» в этом отчете никак не совпадают. По меньшей мере у 12 танков в качестве места, в котором они были потеряны, названы районы, из которых дивизия ушла несколько дней назад. Главной технической неисправностью, послужившей причиной потери 22 танков, названы поломки КПП и трансмиссии («сгорел фрикцион»), что в равной степени может быть связано как с износом техники, так и с безграмотными (или преднамеренными) действиями механика-водителя.
Два последних по счету танка сломались 9 июля в районе Волочиска (50 км восточнее Тернополя), и на этом история «боевого применения» Т-35 навсегда закончилась.
Лучше других документирована история разгрома 15-го МК — в нашем распоряжении есть три отчета о боевых действих (как корпуса в целом, так и каждой из его танковых дивизий) [8].
Из этих документов мы узнаем, что в 10-й танковой дивизии по состоянию на 22 июня числилось 363 танка. Из них оказались технически исправными и вышли в поход 318 танков, т.е. 88% от общей численности. В скобках заметим, что это очень приличный для техники того времени показатель — так, в вермахте по состоянию на 1 июня 1941 г. числились боеготовыми 92% от наличного числа танков [1, с. 484].
В бою у Радехова (23 июня), а также в других прямо упомянутых в докладе боевых действиях 24—26 июня 10-я тд потеряла 53 танка. Вопрос для первоклассника — сколько танков должно было остаться в дивизии?
