Александр Островский - Солженицын – прощание с мифом
Издательство «Бодли хэд» забило тревогу и срочно вызвало П.Личко для обсуждения сложившегося положения. «В июле 1968 г., – пишет Н.Бетелл, – Личко приехал в Лондон и 1 августа в присутствии нашего адвоката Питера Картера-Рука дал письменные показания под присягой о том, что он действовал по поручению и от имени Солженицына». После этого подготовка повести к изданию была продолжена (22).
«Cчастливей того лета, – вспоминает Александр Исаевич, – придумать было нельзя – с такой легкой душой, так быстро доделывал я роман…в сентябре я закончил, и значит спас, “Круг” – 96. И в тех же неделях, подмененный, куцый “Круг”- 87 стал выходить на европейских языках” (23). На английском языке в издательстве «Харпер энд Роу» он появился 11 сентября. (24).
Роман был посвящен той самой марфинской шарашке, в которой с 1947 по 1950 г находился А.И.Солженицын. Но замысел автора не ограничивался только показом жизни заключенных. В центре романа – история с ученым, который изобрел лекарство, необходимое всему человечеству. Однако у него нет уверенности, что оно будет использовано за пределами его страны. Поэтому он передает его за границу (25).
Роман ставил перед читателем важную этическую проблему. Можно ли рассматривать данный шаг как преступление? И что выше: интересы страны или интересы человечества. Автор романа подводил читателей к мысли, что интересы человечества выше и важнее интересов любой страны. С этим нельзя не согласиться. Единственно, что при этом нужно иметь в виду: до сих пор человечество – это лишь абстракция, обозначающая сложный конгломерат отдельных стран и народов, находящихся друг с другом не только в состоянии сотрудничества, но и ожесточенной борьбы.
В 1968 г. роман «В круге первом» появился за границей на русском языке (Београд, Лондон, Нью-Йорк, Франкфурт-на-Майне). В том же году в Лондоне, Милане, Париже и во Франкфурте-на-Майне на русском языке был издан «Раковый корпус». Одновременно с этим последовали публикации обоих произведений на иностранных языках: в Милане – на итальянском языке, в Нью-Йорке – на английском, в Париже – на французском, в 1968 – 1969 гг. во Франкфурте на Майне – на немецком, в 1969 г. – в Нидерландах на голландском, в Токио – на японском. В Лондоне на английском языке в 1968 г. смогли издать только роман «В круге первом», «Раковый корпус» увидел здесь свет в 1968 – 1969 гг. Именно в это время он был издан на шведском языке в Стокгольме, в 1969 г. на датском в Копенгагене и на норвежском в Осло, в 1969 г. роман «В круге первом» появился на испанском языке и на шведском. В 1968 – 1969 гг. оба романа увидели свет в Югославии. Тогда же во Франкфурте-на-Майне «Посев» переиздал однотомник «Сочинений» А.И.Солженицына (26).
Все эти публикации были осуществлены примерно в течение одного года, что свидетельствует о хорошо спланированной и организованной издательской акции, которая требовала значительного первоначального капитала. По замыслу ее организаторов, она должна была оказать определенное влияние на решение комитета по присуждению Нобелевских премий. Позднее Ольга Карлайл прямо писала, что рассматривала издание романа «В круге первом» как средство помочь А.И.Солженицыну получить Нобелевскую премию (27) Однако в 1968 г. этот издательский залп оказался холостым.
К середине сентября работа над «Кругом-96» была завершена, и Александр Исаевич отправился с его рукописью в Москву. 13 сентября А.И.Кондратович записал в дневнике: «В середине дня пришел Солженицын. Вид бодрый. Но жалуется на усталость, головные боли, давление. Я спросил: «Сколько?» «180-190 верхнее». Да, это уже прилично. Солженицын сам сказал, что переработался и надо отдохнуть». С А.Т. они беседовали полтора часа. «Как сказал А.Т, – читаем мы далее в дневнике Кондратовича, – Солженицын в тревоге и панике. Оказывается, в его сторожку неожиданно нагрянул Виктор Луи. Солженицын не ожидал его приезда и вместо того, чтобы сразу же выгнать этого типа, повел с ним какой-то разговор. Но больше всего его беспокоит, что сторожку знают (наивный человек). Он боится ареста, провокации и убийства и решил жить у К.Чуковского» (28).
Однако если А.И. Солженицын и уединился в Переделкино, то ненадолго. 20 сентября «веселый» и «оживленный» он снова появился в редакции «Нового мира» (29). 21-го мы видим его в Борзовке (30), 23-го – в Обнинске (31), 24-го вместе с приехавшей к нему Натальей Алексеевной он отправился домой (32).
О том, чем он занимался в эти осенние дни после завершения «Круга-96», мы имеем очень скупые сведения. Тем ценнее для нас запись в «Хронографе», из которой явствует, что с 25 сентября по 7 октября Александр Исаевич работал с отзывами на «Один день Ивана Денисовича» – «Читают Ивана Денисовича» (33). Эта запись приобретает особое значение, если учесть, что в «Пятом дополнении» к «Теленку» А.И.Солженицын пишет: «За эту работу взялись Аничкова и Левитская (Энэны). «Читают «Ивана Денисовича» от начала и до конца все Энэны сделали весной 1968 г.- и напечатали, и распустили по рукам» (34).
Неискренность приведенных слов становится очевидной, если вспомнить, что первый вариант этой работы был сделан Александром Исаевичем еще весной 1965 г. и учесть, что во «Втором дополнении», к «Теленку», он не только прямо называет себя «составителем» этого обзора, но утверждает, что именно он «пустил» его в самиздат (35). Для чего же ему понадобилось отрекаться от своего детища и скрывать свою причастность к его появлению на свет? К этому вопросу мы еще вернемся.
8 октября А.И.Солженицын снова отправился в Москву и провел здесь почти две недели (36), а 21-го вместе с приехавшей к нему Натальей Алексеевной уехал в Борзовку (37), которую 24-го они покинули теперь уже до следующей весны (38). Сделав небольшую остановку в столице, 28 октября Александр Исаевич вернулся в Рязань (39) и 30-го сел за «Тунеядца» (40)
В первых числах ноября его неожиданно вызвали в Москву: из США прилетел Генри Карлайл. «Генри, – пишет О.В.Карлайл, – вылетел в Москву в самом начале ноября 1968 г.», сначала он посетил К.И.Чуковского, затем Н.И.Столярову, потом – на четвертый день своего пребывания имел встречу с А.И.Солженицыным. Речь шла о некоторых практических вопросах, связанных с изданием «Архипелага» (41).
Закончив киносценарий, Александр Исаевич отправился в столицу. «22 ноября, – вспоминала Н.А.Решетовская, – муж повез «Тунеядца» в Москву. Режиссер Алов от сценария в восторге» (42). Однако его мнение не получило поддержки, и 9 декабря Мосфильм отклонил сценарий, правда, «с оставлением аванса» (43).
29 ноября Александр Исаевич посетил в редакции «Нового мира» А.Т.Твардовского. Во время этой встречи, тревожась по поводу его материальной необеспеченности, Александр Тифонович уже не в первый раз предложил ему помощь: «…Денег опять мне предлагал, – пишет А.И.Солженицын, – «Тысячу? Две тысячи? Три тысячи?»…Я снова отклонил. Мне бы вот – за «Раковый» 60% получить, а не 25%. Мне нужны официальные поступления по годам, на какие средства живу». И хотя было очевидно, что «Раковый корпус» не будет напечатан в «Новом мире», хотя его уже публиковали за рубежом, А.Т.Твардовский устроил ему «и эту последнюю выплату»: «семь бед – один ответ» (44). Тогда же он попросил сценарий «Тунеядца», а ознакомившись с ним, вернул его, сказав с добродушной улыбкой: «Нет, сажать вас надо, и как можно быстрей!» (45).
В преддверии эпопеи
1968 г. был знаменательным для А.И.Солженицына не только потому, что он завершил и отослал за границу «Архипелаг», не только потому, что к зарубежному читателю пошли два его главных произведения, не только потому, что его фамилия оказалась в списках кандидатов на Нобелевскую премию, но и потому что у него появилась новая помощница – Н.Д.Светлова.
Как мы знаем для начала он предложил ей взять на себя перепечатку романа «Круг-96». «Наташа, – пишет он, – взялась охотно (хотя – кончала математическую аспирантуру, вела практикум со студентами, времени льготного было у нее – два вечерних часа, когда 6-летний сын уже спать ляжет. Но напечатала за 4 месяца», т.е. за сентябрь-декабрь 1968 г. «И встречу на 4-5-ю я, в благодарности и доверии, положил ей руки на плечи…И… стала она, Алей, моей второй женой» (1).
Наталью Дмитриевну отличало от Натальи Алексеевны и то, что она вращалась среди столичной интеллигенции, и то, что у нее было много знакомых в диссидентских кругах, и то, что она имела связи с иностранцами.
Случайно или нет, но именно в 1968 г. происходит расширение связей с зарубежьем и у самого Александра Исаевича. До этого, если верить ему, единственным человеком, через которого он имел выход за границу, являлась Н.И.Столярова. Не ранее лета – не позднее осени 1968 г. у него появился новый канал связи, который он условно обозначает «Барабанов-Дурова» и связывает его появление с именем А.В. Меня (2).
«Отец Александр, – вспоминает А.И.Солженицын, – был духовным руководителем тогда еще небольшого ищущего направления в подсоветском православии, вел неофициальные семинары и направлял группу молодежи» (3). «Главным организатором» это группы был Евгений Викторович Барабанов, о котором нам известно, что он родился в Ленинграде в 1943 г., являлся сыном директора военного завода в Москве, закончил МГУ по специальности искусствоведение и работал в Музее А.С.Пушкина (4).
