Старообрядцы и евреи. Триста лет рядом - Бондаренко Григорий Владимирович
Обо всем этом мы рассказываем в нашей книге.
ЧТО ПИСАЛИ НА ЭТУ ТЕМУ РАНЬШЕ
Как мы уже говорили, детального и всестороннего анализа еврейско-старообрядческих контактов на территории современной России и сопредельных стран до написания этой книги еще никто не предпринимал. Несмотря на то что наше исследование фактически пришлось начинать с чистого листа, отдельные статьи о еврейско-старообрядческих этнокультурных и межэтнических связях уже публиковались – как в России, так и за рубежом. Занимал это вопрос как серьезных ученых, таких как Татьяна Шор, Виктор Боченков, Валерий Дымшиц, Наталья Душакова, Светлана Амосова, Елена Королева, Мария Вятчина, Илья Магин, так и откровенно тенденциозных авторов. Так, например, публицист Сергей Фомин в статье «По-соседски» (2005) попытался представить старообрядчество как привлекательное для масонов и евреев движение, принимавшее участие в «разного рода заговорах, волнениях, восстаниях и бунтах». У него же есть еще более курьезная заметка «Старообрядцы и хасиды в союзе против России» (2012), объединяющая старообрядцев и… евреев-хасидов как врагов России во время французского вторжения 1812 года. В связи с этим отметим, что наш респондент Константин Т. из Самары, чьи предки были из поморских старообрядцев, говорил о сходстве старообрядцев и хасидов, а также предположил, что русских сектантов-субботников в иудаизм могли обратить именно старообрядцы. Впрочем, здесь речь идет не столько о фольклорных, сколько о научных знаниях информанта – историка по образованию.
В 2013 году вышла крайне спорная книга Александра Пыжикова «Грани русского раскола: Заметки о нашей истории от XVII века до 1917 года» (переиздавалась с еще более интригующим подзаголовком «Тайная роль старообрядчества от XVII века до 1917 года»). Несмотря на то что автор явно преувеличивает роль старообрядцев в революционной деятельности, в исследовании можно найти полезные сведения о связях старообрядцев с евреями-революционерами.
Еще менее убедительна другая книга этого же автора, «Корни сталинского большевизма» (2015), в которой он пытается доказать, что значительная часть соратников Сталина была выходцами из старообрядческих семей. Предположим, что аргументация автора соответствует истине и Калинин, Ежов, Ворошилов, Шверник и ряд других советских деятелей и впрямь были выходцами из старообрядческой среды (что совершенно не столь очевидно). Тем не менее, вступив в ряды большевиков, они полностью порывали связи с общиной, переставали посещать церкви, то есть фактически переставали быть старообрядцами. По этой причине говорить о них как о старообрядцах так же неверно, как, скажем, говорить о баптистском происхождении человека, принявшего, к примеру, буддизм. Более того, согласно Пыжикову, вся история становления советской номенклатурной элиты – это история противостояния «выходцев из никонианской среды» (так пишет сам автор) и «старообрядческого крыла ВКП(б)». Нет нужды говорить о том, что все это – конспирологические теории, не имеющие никакого отношения к исторической реальности. Атеисты-большевики по большей части не имели никакого отношения к православию вообще.
Некоторые исследователи (о них мы расскажем ниже) явно выдают желаемое за действительное, показывая старообрядцев группой, в какой-то степени ассоциирующей себя с евреями в настоящем или прошлом. На наш взгляд, это не так. Несмотря на ряд внешних сходств и параллелей в обычаях и отношении к ним государства, старообрядцы всегда четко отделяли себя от евреев и крайне редко говорили о себе «мы как евреи» или «мы похожи на евреев». Внешние наблюдатели действительно часто говорили о староверах как о «белых жидах» или «белых евреях», однако сами они практически всегда четко проводили линию между собой и евреями.
К примеру, старообрядцы из Брянской области сообщили исследовательнице Н. Душаковой, как некая женщина-еврейка, приехавшая в музей города Стародуба, говорила о местных старообрядцах и евреях как о «святых людях», совместно развивавших этот регион, на что респонденты ей коротко ответили: «Мы такого не знаем», – добавив, что евреи в Брянской области были, по сути, пришлым элементом, который вклинивался в местную торговлю и с которым старообрядцам приходилось «бодаться».
Единственной контактной зоной, где проводились достаточно серьезные исследования еврейско-старообрядческих взаимоотношений, являются страны Балтии и Брянская область в России. В 2010‐х годах московский Центр научных работников и преподавателей иудаики в вузах «Сэфер» проводил полевые работы в Латгалии, Северной Литве (город Биржай и окрестности), а также в Брянске и на Стародубье – в регионах совместного проживания евреев и старообрядцев. В результате было опубликовано несколько сборников статей, ряд из которых имеет прямое отношение к теме нашей книги.
Несмотря на то что в рамках этих экспедиций были собраны ценнейшие сведения, отметим: видимо, зная о том, что интервьюеры центра «Сэфер» сами являются евреями, респонденты-старообрядцы сознательно (на наш взгляд) не сообщали им негативной информации о евреях. При этом латвийской исследовательнице Елене Королевой (этнической русской) информанты Латгалии предоставили значительно более полный спектр сведений о евреях, включая и резко отрицательные.
Мария Вятчина и Владислав Иванов в статье «„Белые жиды“: этимология понятия и контекстуальные границы» пишут со ссылкой на Е. Королеву: «И сами старообрядцы подчас указывают на некоторые сходства между староверами и евреями». Однако в статье Королевой «Образ инородца в традиционной культуре староверов Латгалии» этого нет: в ней указывается на типологические представления старообрядцев о евреях; разбираются бранные слова, которые старообрядцы употребляли в адрес евреев; анализируются события времен Холокоста; указывается на то, что, по мнению старообрядцев, они «вторые после жидов, т. е. после евреев, которые стояли у истоков христианства». Таким образом, в этой статье нет сведений о том, что староверы когда-либо говорили о своем сходстве с евреями. Другой пример: исследователь Илья Магин назвал свою опубликованную в 2015 году статью «Староверы как евреи», однако это название, на наш взгляд, не соответствует ее содержанию, поскольку все его информанты как раз говорят о четком отделении старообрядцев от своих соседей-евреев.
По мнению израильского искусствоведа Ильи Родова, старообрядцы в XIX веке интересовались Каббалой. Предположение интересное, однако, на наш взгляд, крайне маловероятное: оно основано лишь на внешнем сходстве одного из старообрядческих выговских лубочных рисунков с «Древом Каббалы», распространенным среди как еврейских, так и христианских каббалистов. Тем не менее, даже если принять эту смелую гипотезу за аксиому, вряд ли можно говорить о сколько-нибудь серьезном интересе старообрядцев к этому мистическому еврейскому учению: известные нам источники не упоминают, что кто-либо из старообрядческих мыслителей занимался Каббалой или читал труды каббалистов.
Серьезные и глубокие полевые исследования контактов старообрядцев и евреев проводила Наталья Душакова, сфокусировавшая свое внимание в основном на общинах Молдовы, Приднестровья, Северной Добруджи (исторической области на востоке Румынии), а также Украины и Брянской области. На основании проведенных ею глубинных интервью исследовательница опубликовала несколько статей, лекций и отдельную монографию «Проживаемая история: как старообрядцы вспоминают о своем прошлом» (2022).
Одним из первых исследователей, писавших о контактах между евреями и старообрядцами, был известный американский историк, директор Библиотеки Конгресса Джеймс Хедли Биллингтон. Еще в 1966 году ученый опубликовал нашумевшую книгу «Икона и топор. Опыт истолкования истории русской культуры», в которой выдвинул тезис о сходстве между доктринами старообрядцев и сторонников еврейского лжемессии Шаббатая Цви (1626–1676), перешедшего из иудаизма в ислам: «Между саббатианами и старообрядцами по меньшей мере существует поразительное сходство в их предчувствии апокалипсиса, в завороженности оккультными цифровыми выкладками, экстатическом ощущении своей избранности и полумазохистском принятии страданий». На наш взгляд, однако, здесь автор выдает желаемое за действительное и пытается сравнить два совершенно разных движения, которые явно не знали о существовании друг друга. Единственное, что стоит отметить в связи с этим предположением, – тот факт, что русский раскол и активность Шаббатая Цви совпали во времени: и православное, и еврейское общество практически одновременно (в 60‐е годы XVII века) пережило бурные потрясения, связанные с мессианской деятельностью Шаббатая Цви у евреев и расколом у православных.
