Куба. Страницы истории - Юрий Павлович Гавриков
И все же ничто не могло остановить объективного хода истории: капитализм, хотя медленно и неуверенно, прокладывал дорогу и на Кубе. Развитие капиталистических отношений поставило вопрос о рынке свободного труда, ибо все больше и больше появлялось предприятий и мастерских, использовавших наемный свободный труд.
Наивысшей концентрацией рабочей силы отличались табачные фабрики. В этой отрасли промышленности наиболее быстрыми темпами шел процесс формирования рабочего класса. Не случайно именно там зародились первые кубинские рабочие организации. В октябре 1865 г. по инициативе рабочих гаванской табачной фабрики вышла в свет еженедельная пролетарская газета «Аурора», годом позже возникла Ассоциация табачников Гаваны.
Однако рабочее движение в те годы еще не могло взять на себя решение таких крупных политических задач, как борьба за независимость Кубы. На политической арене появились иные силы — выходцы из среды землевладельцев, главным образом из центральных и восточных провинций острова, «где независимые крестьяне были более многочисленны, а рабский труд имел несравненно меньшее экономическое значение»{36}.
Правда, основная часть состоятельных землевладельцев, недовольная существовавшим порядком, при котором ущемлялись их права, сосредоточила свои усилия на проведении реформ. Главные свои требования реформисты 60-х годов изложили в 1865 г. в направленной в Мадрид петиции: замена таможенных пошлин шестипроцентным подоходным налогом, предоставление населению острова равных прав с жителями метрополии (иначе говоря, речь шла о том, чтобы Куба рассматривалась как одна из провинций Испании, а не как колония); отмена рабства с выплатой рабовладельцам компенсации за каждого раба; содействие иммиграции на Кубу белого населения. Однако метрополия ничего не сделала для удовлетворения указанных выше требований. Мало того, в качестве генерал-капитана она направила на остров реакционера и самодура Ф. Лерсунди, объявившего открытую войну любым проявлениям либерализма.
И без того тяжелое положение на острове усугубил экономический кризис, разразившийся в Европе и США в 1866 г. Он вызвал на Кубе волну банкротств, заметно парализовал экономическую жизнь, ухудшил положение трудящихся масс. На острове усилились антииспанские настроения, общее недовольство.
В этих условиях в августе 1867 г. группа крупных землевладельцев и видных адвокатов принимает решение начать подготовку к вооруженному выступлению против колониальных властей. Год спустя они собираются вновь, чтобы уточнить дату восстания. Консервативная часть заговорщиков предлагает выждать до изыскания дополнительных средств на покупку оружия. Наиболее радикально настроенные участники собрания во главе с адвокатом и землевладельцем Карлосом Мануэлем де Сеспедесом{37}настаивают на немедленном выступлении. В результате ряда отсрочек и переговоров восстание переносится на 14 октября 1868 г. Но власти узнают о заговоре. Чтобы опередить их действия, Сеспедес 10 октября поднимает в своем имении «Демахагуа» знамя освободительной борьбы и бросает клич: «Вива Куба либре!» («Да здравствует свободная Куба!»).
В тот же день он обратился к кубинцам с манифестом, в котором вскрыл соотечественникам и всему миру причины и неизбежность выступления патриотов. Правда, стремясь заручиться материальной поддержкой крупных плантаторов-рабовладельцев, Сеспедес не решился оттолкнуть их радикальными лозунгами. Поэтому требования, выдвигавшиеся в манифесте, носили весьма умеренный характер. В частности, в очень робкой форме излагалась идея постепенного освобождения рабов за выкуп, несмотря на то, что сам Сеспедес незамедлительно освободил своих немногочисленных рабов.
На следующий день в имение Сеспедеса потянулись все, кто хотел выступить за свободу родины. Постепенно формировалась Освободительная армия, основной костяк которой состоял из крестьян, рабов, ремесленников, мелкой буржуазии. Прилив новых повстанцев усилился после попытки отряда Сеспедеса штурмом взять населенный пункт Яра. Этот бой, несмотря на поражение патриотов, возвестил о начале борьбы против испанцев. Позднее повстанцы стали одерживать одну победу за другой. В немалой степени этому способствовали влившиеся в ряды кубинских инсургентов — повстанцев — опытные военные: доминиканцы Максимо Гомес{38}, братья Маркано и др.
18 октября в результате осады капитулировал важный центр в провинции Орьенте — город Баямо{39}, ставший столицей повстанцев. В этом городе было создано правительство «Свободной Кубы», возглавил его Карлос Мануэль де Сеспедес. Одержанные победы помогли решить острейшую проблему оружия: колониальные войска, отступая, бросали на поле боя огромное количество военного снаряжения.
Постепенно возникали все новые очаги освободительной войны. В ноябре поднялись на борьбу патриоты провинции Камагуэй под руководством Игнасио Аграмонте{40}. Он возглавил созданный повстанцами орган — Ассамблею представителей Центра, политическая программа которого отличалась большей прогрессивностью, нежели предложенная Сеспедесом. В частности, она содержала требование безоговорочной отмены рабства. В известной степени это объяснялось тем, что в Камагуэе, районе в основном скотоводческом, было менее заметным влияние крупных плантаторов-рабовладельцев.
Прогрессивность программы Аграмонте и его соратников выражалась также и в их требовании приступить к незамедлительной перестройке всех колониальных институтов, к созданию республики. Разногласия по программным вопросам между патриотами Центра и Орьенте, как отмечал Ф. Кастро, «бесспорно оказали влияние на весь последующий ход событий»{41}.
Вместе с тем и сторонники менее радикального крыла во главе с Сеспедесом отдавали себе отчет в том, что, только сочетая борьбу против колониального господства с борьбой за отмену рабства, можно рассчитывать на серьезную поддержку со стороны широких трудящихся масс. Поэтому уже в декабре 1868 г. Сеспедес подписывает Декрет о рабстве, который, хотя и не отменял институт рабства как таковой, предоставлял свободу многим категориям невольников, принимавших участие в освободительной борьбе (принадлежавших «врагам родины и революции»; проживавших в труднодоступных районах острова и признававших революционное правительство и др.).
Подобные меры, бесспорно, значительно расширяли социальную базу национально-освободительной войны, представлявшей собой своеобразную форму антиколониальной буржуазно-демократической революции.
Напуганные размахом движения, испанские власти направили в Орьенте 3 тыс. солдат под командованием графа Бальмаседы, известного своим изуверством. Не в силах противостоять испанцам повстанцы оставили Баямо, предав его огню.
Бальмаседа развернул карательные операции на территории всего восточного района острова. Повстанцы перешли к партизанским действиям, укрываясь в труднодоступных местах.
В таких условиях тем более было необходимо единство революционных сил. И представители всех восставших районов приняли решение собраться в апреле 1869 г. в Гуаймаро, где выработали первую конституцию Республики Куба. Она декларировала буржуазно-демократические свободы, объявляла всех граждан республики, в том числе и негров-рабов, свободными.
Карлос Мануэль де Сеспедес был назначен первым президентом Кубинской республики, генерал Мануэль де Кесада — главнокомандующим. Конституционная ассамблея в Гуаймаро в значительной мере содействовала радикализации освободительной борьбы.
Это вызвало ответную реакцию колонизаторов. Испания быстрыми темпами продолжала наращивать свои силы на острове (за 10 лет войны ее армия выросла с 13 тыс. до 250 тыс., Освободительная же армия на протяжении всего периода не превышала 10 тыс. человек){42}. К численному превосходству добавлялись политика террора и преследований, проводимая властями. Генерал-капитан издал приказ, согласно которому каждый человек, оказавший какую-либо помощь
