Евгений Кукаркин - Разборки в одной организации
- Если придут следователи, так и говори, что уже месяц почти каждый вечер разговариваешь с женой Кулакова по телефону. Ну и что тут такого? Все в порядке, девочка, ты хорошо поработала.
Следователи так и не пришли.
Сентябрь 1978 года.
Меня вызывает к себе Семен Кузьмич.
- Вот что, Надюша, не хочешь ли отдохнуть?
- Это как...?
- Вот что значит приобрести навык. Не профессионал спросил бы какую-нибудь глупость, хочу, мол или с какого числа, а ты... сразу: "Это как? Действительно, нужно прогуляться в Минск. Побродить там.
- И только?
- Может быть и так, а может и придется поучаствовать в одной операции. Сейчас я тебе ничего не скажу, а там на месте получишь инструкции...
- Когда отправляться?
- Завтра. Будешь жить не в гостиницах, а на конспиративной квартире.
- Хорошо, Семен Кузьмич.
- Как к тебе, Юрий Владимирович, больше не подкатывается?
- Нет. После трагедии с Кулаковым, он как с цепи сорвался, всех загонял, почти в управление не заходит.
- Ладно. Скоро ноябрьские праздники, я чувствую... встретитесь. А сейчас, марш домой, готовься к вылету, билеты и ключи от квартиры возьмешь у Антонова.
Генерал Антонов, по привычке, не здороваясь, сразу начал говорить о деле.
- Как приедешь в Минск, поброди по городу. Изучи центральную магистраль. Деньги возьми в этой папке, здесь же адрес, ключи и билеты. Обратно будешь добираться другим путем. Я к тебе приеду через два дня. Тогда и получишь полные инструкции.
- Я поняла.
- И последнее. Никому, даже своему дяде не говори куда отправляешься. Всем объясняй, что на неделю поедешь отдохнуть на Валаам.
Я проболталась в Минске три дня и уже думала, что обо мне забыли, но на четвертый день Антонов неожиданно приехал поздно вечером. Он ввалился в квартиру и долго отряхивался от прилипших бусинок дождя.
- Надя, все в порядке? Никаких встреч со знакомыми, ни каких хвостов?
- Все в порядке.
- Отлично. Тогда за дело.
Антонов достает карту и расстилает ее на столе.
- Вот смотри. Это магистраль, по которой, нужный нам человек отправляется от дачи на работу. Во время его переезда магистраль закрыта, все машины прижимаются к тротуару, движение транспорта замирает, пешеходов не пропускают по переходам. Если бы этот человек ездил по магистрали в одно и тоже время, ты бы точна была не нужна, но у него привычка, толи опаздывать, толи мчаться раньше. Так вот, ты встанешь вот здесь, со стороны поселка Головня...
- Но это же за городом?
- Точно. Поэтому будь любезна приехать сюда пораньше и встать на этом пригорке, где то в районе 9.10. Нужный нам человек должен проехать здесь где то в 9.30. Со стороны пригорка ты увидишь, как по магистрали движется кортеж машин, как только он подъедет к ветке железной дороге, ты подашь сигнал...
- Сигнал? Какой сигнал?
- Сними шляпу, потом опять одень?
- А если дождь?
- Собери зонтик, потом опять раскрой, не рассыплешься под дождем. И сразу уходи, вот этой лощиной сюда, на окраину поселка. Здесь тебя будет ждать "москвичек", шофер подбросит до Москвы. У тебя есть еще вопросы?
- Как мне добраться из Минска до перекрестка?
- Там рейсовый автобус 123, не опоздай. Я здесь не должен светиться, поэтому сейчас же отправляюсь обратно. Считай, ты меня не видела.
Я киваю головой.
Дождик сыпет и сыпет мелкими шариками. Я стою под зонтиком на пригорке в мокрой траве. Хорошо хоть одела резиновые сапожки, но проклятый плащ, бьет концами по ногам, позволяет бусинкам и ручейкам скатываться на колени и протекать в сапоги. Магистраль плохо видна, так же как и проселочная дорога из Головни. Даже испугалась, а вдруг меня в такую погоду те кто должен увидеть, не увидят. Проходит 9.30, по прежнему ничего нет. Только в 9.45, сквозь пелену дождя, замечаю вдали черную короткую змейку, что движется по шоссе. Вот она приближается к железнодорожной ветке и я собираю зонт, потом вздергиваю его опять. Пора удирать, но любопытство берет свое, приседаю и через поникшие, мокрые стебли травы, вижу следующую картину. Из-за бугра проселочной дороги вырывается здоровенный самосвал, загруженный картошкой. Он мчится к перекрестку с магистралью. Высота, на которой я стояла, закрывает колонне движущихся машин, проселочную дорогу. Тяжелая, груженая картошкой машина резко сворачивает на середину дороги, когда перекресток проскакивает, идущая впереди колонны, милицейская "волга" и впиливается в черный лимузин, следующий за ней. Удар был такой, что лимузин сначала подбросило и он отлетел в канаву, самосвал по инерции наехал на его крышу. Теперь я удираю основательно. Бегу в лощину и чуть не падаю на скользкую мокрую траву. Через десять минут увидела окраину поселка. "Москвичишко" стоял под "парами", я только открыла дверь, как он рванул с места...
_._
Меня генерал Антонов заслал в Головню раньше. Там я и встретил нашего агента, по кличке Васек, завербованного МВД уже десять лет назад. Когда то он жил в городе Калинине и был заурядным стукачом на торговой базе, потом проворовался и попал в колонию. МВД не оставило его в беде и Васек был вытащен из заключения и отправлен в резерв под Минск.
Передо мной стоял ободранный, слишком постаревший, с отеками лица мужичонка и мучительно пытался сообразить, что мне надо.
- Здорово Васек?
- Вы кто?
- Твое время пришло, Васек. Я пришел к тебе от капитана Григорьянца, помнишь такого.
Капитан Григорьянц был "крестным отцом" Васька. Он его завербовал, он его и вел. Васек не знал только одного, что капитан год назад умер от рака.
- Да, - пелена тоски сразу пропала с его глаз. - Заходите.
Старая изба грязна и неубрана, кругом горы мусора, грязной посуды и до сотни бутылок, пылившихся в углу.
- Извините, - сипит Васек, - угостить нечем. Я все по столовым и забегаловкам. Как жена ушла, так и мыкаюсь.
Жена у него ушла из-за пьянства и мордобоя.
- Я принес кое- что.
На грязном столе появляется бутылка "Московской" и сверток с колбасой и хлебом. Васек совсем оживает и бежит мыть стаканы. Мы выпиваем по первой.
- Так чего обо мне через столько времени вспомнили?
- Ты по прежнему шоферишь?
- А как же, у меня "маз".
- Он исправен?
- Обижаешь. Я в этом еще соображаю.
- Нужно, чтобы ты своей машиной, протаранил кое-кого.
Васек жует хлеб с колбасой и уныло крутит стакан.
- Вы меня потом вытащите?
- Разве мы тебя один раз не спасли? Не только вытащим, но и опять переправим на новое место.
- Хочу на юг...
- Под Ставрополь, согласен?
Васек кивает головой, сам хватает бутылку и наливает в свой стакан. Ритмично двигается кадык, водка толчками исчезает из стакана. Он вытирает рот тыльной стороной ладони.
- Заметано. Так на кого надо наехать?
Мы тренировались несколько раз, засекая секундомер с момента старта до выезда на шоссе.
- Ничего не выйдет, - уныло ныл Васек.
- Выйдет. Давай еще раз. Нам дадут отмашку с того холма, значит, через две минуты пятнадцать секунд, ты должен встретиться со второй машиной.
- А если дождь, непогода?
- Значит надо выложиться. Давай попробуем еще раз.
Я сижу в кабине грузовика и держу в руках хронометр.
- Внимание. Пошел.
Машина рванула и меня подбросило чуть не до потолка кабины. Васек несся как угорелый, через две минуты, десять секунд мы были у цели, то есть, у перекрестка.
- Молодец. Так держать.
Васек криво улыбается.
- На пять секунд раньше, опять не попали.
- Эти пять секунд, тебе на непогоду..., если она будет.
В этот день, я вылил в Васька только пол бутылки водки. Еще вчера машину загрузили картошкой и натянули на нее брезент. Теперь мы на проселочной дороге, тянущейся до магистрали, прятались за небольшим холмом. На высокой горке у магистрали четко, несмотря на дождь, выделялась фигура женщины. Ровно в 9.45 она подала нам сигнал зонтиком. Я подбежал к машине.
- Васек, давай. Не забудь, только таранить вторую машину.
- Здрав, був, - невпопад буркнул тот.
Васек сжался над рулем и самосвал попер... Теперь мне надо удирать. Я ушел в лес.
В этот день в Москве по радио и телевидению траурные марши, в Минске погиб член политбюро Машеров. Самосвал с пьяным шофером наехал на его бронированный автомобиль. Как ни странно, несмотря на нервозную обстановку в управлении и на похоронное состояние власти, на следующий день ко мне в приемную позвонил Андропов.
- Надя, ты не можешь сегодня вечером быть свободной?
- Как скажите Юрий Владимирович.
- Я заеду за тобой часиков в семь.
- Хорошо.
Я долго колебалась, сообщить об этом Цвигуну или нет, но потом решилась.
- Семен Кузьмич, можно к вам? - спросила я его, приоткрыв дверь кабинета.
- А... Надя, входи.
Сажусь на кончик стула и жду, когда мой шеф освободиться от бумаги. Наконец он поднимает голову.
- Ты все видела там... на дороге?
- Все.
- Теперь помалкивай. У меня в КГБ свой маленький мирок исполнителей и работников. Никто друг друга не знает, никто ничего не видел. Что у тебя?
