Льюис Спенс - Тайны древних бриттов

Но в ряде кельтских областей друидов не было, похоже, что последние ограничивались территориями Галлии и Британии. Самая изначальная кельтская обметь, лежащая между Швейцарией и Венгрией, где возникла культура обработки железа Ла Тен, конечно, была населена людьми не гомогенной расы, хотя она и объединялась общей культурой и языком, и когда она, наконец, распалась, то в рассеянии ее разнородные элементы не могли сохранить в целостности свои прежние религиозные идеи. По этой и другим причинам г-н Кендрик считает, что друидизм в Галлии имел кельтское происхождение, и он не может найти в его системе верований ничего такого, что не было известно другим индогерманским народам. При этом он признает, что мало есть «воодушевляющих стимулов для тщательного исследования этих моментов» и что «пришло время прибегнуть к другому методу изучения».

Также г-н Кендрик признает, что «все это лишь гипотетическая реконструкция событий». В целом она сводится к следующему: в течение бронзового века Галлия и Британия достигли известного культурного единства, и между ними существовали обширные торговые связи. Это подразумевает и определенное религиозное единство. В этой области могут быть выделены две отчетливо различающиеся культурные территории: первая включает в себя западную Галлию, Ирландию, западную и юго-западную Англию, ко второй, более значительной, относятся северная Галлия, юго-восточная и восточная Англия. Общая религиозная связь, объединившая всех, должна восходить к очень отдаленным векам, поскольку гомогенная культура обработки кремния преобладала в этом регионе тысячи лет.

Но в начале железного века Британия стала относительно более изолированной ввиду начала действий Лигурийского и восточногерманского влияний, постепенно изменявших континентальную цивилизацию, и таким образом у британцев появились более благоприятные возможности для сохранения своей древней религии в чистой форме. Это привело к выявлению «отчетливых форм религиозной обособленности» на континенте, а «британская предприимчивость» могла довершить остальное. В этот период кельты появились в восточной и северо-восточной Галлии, развив особую культуру обработки железа типа Л а Тен в области Марны. Было установлено, что художественные традиции каменного века именно в этом регионе сохранялись вплоть до римского периода, и, судя по всему, «с не меньшей вероятностью там наличествовала и местная религиозная традиция». Потом произошло кельтское вторжение в Британию. Но это было вторжение тех кельтов, чье сознание уже было изощрено доисторическими религиозными идеями, господствовавшими в долине Марны. В Британии они обнаруживают ту же самую веру в исконной чистоте и, таким образом, не испытывают трудностей с ее принятием.

В ранний период проживания кельтов в альпийских землях и в Центральной Европе они еще не организовали свой собственный священнический класс, по мнению г-на Кендрика, это было сделано ими лишь в Галлии где-то в IV или III веке до н.э. Таким образом, происхождение друидов и происхождение друидизма — это разные вещи ввиду разных причин, породивших их. Друидизм в Галлии, по мнению г-на Кендрика, это кельтская религия после произошедшего смешения с местной верой, обнаруженной кельтами в Галлии. Друидизм в Британии представляет собой включение в окельтизированную веру древней исконной британской религии, которая являет собой более чистую форму исконного континентального элемента в друидизме.

Тогда как в Галлии друидизм управлялся жреческой кастой, в Британии он находился, скорее, под властью королей и вождей, чем жречества. Во время кельтского вторжения на наш остров континентальные галльские кельты еще не разработали собственную религиозную систему. Те, кто называл себя «друидами» (тогда это слово было, наконец, введено в оборот), «являлись лишь заклинателями и прорицателями в среде беглого, обездоленного народа», рассеянного бельгийской оккупацией и вторжением римлян. Ввиду свидетельств, указывающих нам на прямо противоположное, трудно согласиться с гном Кендриком по этому пункту, его позиция здесь представляется мне явно волюнтаристской, что я надеюсь показать, хотя он, по-видимому, более благосклонен к теории существования официально оформленного друидического жречества в Ирландии — «бледного отражения» галльской системы.

Если я столь подробно пересказывал заключения г-на Кендрика, то делал это потому, что они в подавляющем большинстве согласуются с моими. При внимательном изучении его превосходной книги я не только увидел почти полное совпадение его взглядов с теми, что я разделял на протяжении многих лет, но обнаружил столь убедительный анализ предмета и при этом столь свободный от догматизма, что он мог послужить мне наиболее удобной отправной точкой для того исследования, которое я вознамерился предпринять в этой книге. Конечно же г-н Кендрик ни в коей мере не ответствен за ту надстройку, которую я надеюсь возвести на основании его идей, в сравнении с которыми те, что я имел до чтения его работы, были лишь туманными, размытыми копиями. Но отдельные второстепенные положения его книги кажутся мне довольно неоправданными, и в своем предварительном рассмотрении друидического вопроса мне следовало бы, как я чувствую, высказать свои взгляды, прежде чем браться за другие вопросы.

Прежде всего, несколько удивляет то, что г-н Кендрик почти полностью игнорирует факт традиционных народных пережитков и осколков друидической веры. Ввиду огромного внимания, которое уделялось этому вопросу исследователями фольклора, сколько-нибудь серьезно подходящими к теме, такой настрой г-на Кендрика кажется нам несколько немотивированным, но, очевидно, дело в выраженном гном Кендриком намерении придерживаться только тех материалов, которые могут быть отнесены к «историческим»; а поскольку по своему характеру настоящая книга четко соотносится с народной традицией, то нет необходимости лишний раз подчеркивать или выделять тот предмет, к которому нам так или иначе пришлось многократно прибегать на всем протяжении нашего повествования. Но надо сказать, что почти полное пренебрежение традиционным народным аспектом этой темы со стороны г-на Кендрика принимает гораздо более отчетливую форму, когда он высказывается в том смысле, что вторжение саксов стерло все воспоминания о друидах в Британии и что восстановление их произошло лишь значительно позднее благодаря научной реконструкции. Правда заключается в том, что, сотни обычаев, в основном, местного характера, множество незначительных ритуалов и празднеств продолжают сохраняться, вопреки этому утверждению, и они почти столь же многочисленны в условно саксонской Англии, как и в кельтских Шотландии и Ирландии. Однако их не обязательно запомнили как «друидические». Поскольку в данной главе я оперирую лишь утверждениями общего характера, я воздерживаюсь от ссылки на конкретные примеры и на некоторое время оставляю вопрос о друидическом происхождении этих ритуалов, но в дальнейшем надеюсь привести свидетельство того, что не только какие-то отдельные воспоминания о друидизме пережили саксонское нашествие, но что из поколения в поколение передавалась очень мощная народная традиция, и что сам факт наличия очень зрелой кельтской учености служит опровержением теории о том, что лишь отдельные географические названия фрагментарно запечатлели память об этом предмете, как то утверждает г-н Кендрик.

Утверждение, что в Британии не существовало никакой официально оформленной касты друидов и что последние в период прихода римлян были лишь магами и чародеями в среде «беглого обездоленного народа», представляется не только неубедительным, но и прямо противоречащим всем свидетельствам. Сам факт того, что галлы посылали своих неофитов на наш остров для обучения, является почти достаточным для опровержения этого заявления. К чьей помощи они прибегали в плане обучения секретам жреческого искусства? К помощи королей и вождей, которые, как полагает г-н Кендрик, занимали в Британии то место, которое в Галлии занимает священство? Помимо этого соображения, также факт существования большой и мощной касты друидов на острове Мона (Англси) подтверждает беспочвенность утверждений г-на Кендрика. Тацит явно указывает на Мону как на последнее прибежище друидизма в Британии («insulam incolis validam et perfugarum receptaculum»[4]), и это служит объяснением отсутствия друидов в других частях Британии на протяжении определенного периода. Я лишь отмечу здесь, что наилучшим из возможных свидетельств является присутствие в Шотландии в гораздо более поздние времена касты пиктских друидов, которые ничего не позаимствовали из ирландской культуры и которые враждебно отнеслись к вторжению ирландских христианских миссионеров. Как сейчас хорошо известно, пикты представляли собой древний британский народ, смешавшийся с аборигенами, — тот самый народ, в среде которого друидизм (по крайней мере, его туземная фаза) расцвел наиболее мощно и просуществовал дольше, чем где бы то ни было еще, как это указывает и г-н Кендрик, и существование друидизма и друидического священства в Пиктавии уже в позднейшие времена не вызывает сомнения.