Аппиан - Митридатовы войны
33. Так как наступала уже зима, то Сулла, расположив свое войско лагерем в Элевсине, стал вести с возвышенности глубокий ров к морю, чтобы коннице врагов не было так удобно нападать на него. Пока он был занят этой работой, у него каждый день происходили столкновения — то у рва, то у стен, так как враги часто выходили, пуская в ход камни, стрелы и свинцовые ядра. Так как Сулла нуждался в кораблях, он послал за ними на Родос. Но ввиду того, что родосцы не могли переправиться к нему, ибо Митридат был владыкой моря, Сулла приказал Лукуллу, человеку из знатного римского рода, который после Суллы был военачальником в войне с Митридатом, тайно переправиться в Александрию и Сирию и собрать у царей, обладающих флотом приморских городов, корабли, чтобы провести флот родосцев. Хотя море было в руках неприятелей, тем не менее Лукулл не задумываясь сел в маленькое суденышко и, пересаживаясь затем с одного корабля на другой, чтобы скрыть свои следы, прибыл в Александрию.
34. Те же предатели из-за стен, вновь написав на свинцовой табличке, что этой ночью Архелай пошлет в город афинянам, мучимым голодом, солдат с грузом, бросили ее из пращи; Сулла, устроив засаду, захватил и хлеб, и несших его. В этот же самый день Мунаций около Халкиды разбил Неоптолема, второго военачальника Митридата, убил до 1500 человек и взял в плен еще большее число врагов. Немного времени спустя ночью, когда сторожа еще спали, римляне, пододвинув при помощи машин лестницы к Пирею, взошли на стену и перебили ближайшую стражу. Тогда одни из варваров тотчас соскочили в Пирей, покинув стены, как будто бы они целиком были захвачены; другие же, перейдя в нападение, убили начальника ворвавшихся, а остальных вновь выгнали за стены. А некоторые, сделав даже вылазку через ворота, едва не сожгли второй башни римлян; но Сулла, быстро двинувшись из лагеря и упорно сражаясь в течение целой ночи и на следующий день, отстоял ее. И на этот раз варвары отступили, но Архелай поставил на стене другую огромную башню, напротив башни римлян, и они вели друг с другом бой с этих башен, взаимно осыпая друг друга частым дождем всякого рода метательных снарядов; наконец Сулла при помощи катапульт, выпускающих сразу по двадцать очень тяжелых свинцовых ядер, перебил многих, расшатал башню Архелая и сделал ее неустойчивой, так что Архелай, опасаясь ее падения, тотчас велел убрать ее со стены вниз.
35. Когда заключенные в городе еще сильнее стали страдать от голода, то брошенные свинцовые пластинки опять сообщили римлянам, что Архелай ночью пошлет в город продовольствие. Архелай, подозревая, что римлянам делается сообщение относительно хлеба и что есть предательство, тем не менее отправил хлеб, но поставил людей у ворот с огнем, чтобы сделать нападение на римлян, если Сулла направится с войском на идущих с хлебом. И обоим удалось их предприятие: Сулле — захватить несших хлеб, Архелаю же — сжечь некоторые из римских сооружений. В то же время и Аркафий, сын Митридата, вторгшись в Македонию с другим войском, легко одержал победу, так как римлян там было мало, подчинил всю Македонию и, поручив ее сатрапам, сам двинулся против Суллы, но захворал и умер около Тисеи. В Аттике же у города, который ужасно страдал от голода, Сулла соорудил много маленьких укреплений, чтобы никто не мог оттуда убежать и чтобы население еще больше страдало вследствие скученности.
36. В Пирее же, подняв насыпь на достаточную высоту, Сулла стал пододвигать машины. Но Архелай подкопался под насыпь и долгое время незаметно уносил землю; насыпь стала внезапно оседать. Римляне успели быстро это заметить, оттащили назад машины и заполнили насыпь. Тем же способом они в свою очередь подрылись под стену, пользуясь их же следами; и вот под землей они сталкивались друг с другом и сражались врукопашную мечами и копьями, поскольку это было возможно в темноте. Одновременно с этим и Сулла с насыпи при помощи многих сооружений бил таранами в стену, пока часть ее не упала; желая сжечь находящуюся недалеко башню, он стал пускать в нее много зажигательных снарядов и самых храбрых из воинов послал с лестницами. При величайшем напряжении с обеих сторон башня в конце концов загорелась, и Сулла, разрушив небольшую часть стены, тотчас же поставил там сторожевое укрепление; подкопанные основания стены, державшиеся только балками, были наполнены серой паклей и смолой и тотчас же все подожжены. Одна за другой части стен стали падать, увлекая с собой стоящих наверху стен воинов. Это огромное и внезапно возникшее со всех сторон смятение напугало защитников стен, как будто бы и та стена, которая была у них под ногами, тотчас упадет. Поэтому они с беспокойством оглядывались во все стороны; страх заставлял их смотреть на все с подозрением, и потому они слабо сражались с врагами.
37. На находящихся в таком состоянии воинов Сулла наседал без передышки, но при этом он все время сменял уставших, приводя все новые и свежие отряды с лестницами; они, поднимая крик, побуждали своих к новому бою; и Сулла одновременно подбодрял их, то грозя, то уговаривая, что в такой короткий промежуток времени для них решится исход всего похода. Но и Архелай в свою очередь двинул другие войска вместо пришедших в смущение; и он все время вновь и вновь возобновлял сражение, одновременно взывая и побуждая всех своих, что «еще немного, и спасение для них обеспечено». Вновь с той и другой стороны у всех проявилась огромная энергия и пыл; готовность к бою и потери с обеих сторон были одинаковы и равноценны. Но Сулла, понеся большие потери, как нападавший извне, отозвал трубным сигналом войско и, к удивлению5 многих, отвел его назад. А Архелай тотчас же ночью стал восстанавливать упавшую часть стены, причем он изнутри возвел многие укрепления в виде полумесяца. На эти новопостроенные стены Сулла еще раз пытался сделать нападение всем войском, считая, что пока они еще сырые и слабые, он легко их разрушит. Но, попав в затруднительное положение, как это естественно в узком месте, и поражаемый сверху по фронту и с флангов, так как укрепления были в виде полумесяца, он отказался совершенно от мысли взять Пирей приступом и перешел к осаде, чтобы подчинить его себе голодом.
38. Заметив, что находящиеся в городе испытывают все большую и большую нужду, что они перерезали весь скот, что они варят шкуры и содранные кожи и жадно поедают отвар, а некоторые из них поедают и мертвых, Сулла приказал всему войску обвести город рвом, чтобы даже поодиночке никто не мог бежать оттуда и скрыться. Когда это было выполнено по его приказанию, он одновременно придвинул лестницы и стал подрывать стены. Когда тотчас же произошло бегство, как это и естественно для ослабевших людей, Сулла ворвался в город, и в Афинах началось ужасное и безжалостное избиение. Ни бежать они не могли вследствие истощения, ни пощады не оказывалось ни детям, ни женщинам — Сулла приказал всех попадавшихся на пути избивать в гневе на их поспешный и нелепый переход на сторону варваров и раздраженный их неумеренными оскорблениями. Очень многие, услышав об этом приказе, сами бросались к убийцам, чтобы они скорее выполнили свое дело. Лишь у немногих хватило сил бежать в Акрополь; вместе с ними бежал и Аристион, сжегши Одеон, чтобы у Суллы не было готового уже деревянного материала для осады Акрополя. Сулле удалось остановить пожар города, но зато он отдал его на разграбление войску. И римские воины во многих домах находили человеческое мясо, приготовленное для еды. На следующий день Сулла продал рабов; свободным же, которые в течение прошлой ночи не успели быть убитыми, — их было очень мало, — он объявил, что дарует свободу, но право голосования, камешками ли, поднятием ли рук, он отнимает, так как они воевали с ним, но их потомкам он обещал вернуть это право.
39. Так в полной мере беды постигли Афины. Сулла поставил гарнизон в Акрополе, так как Аристион и бежавшие сюда вместе с ним под гнетом голода и жажды в скором времени сдались. Из них Аристиона и его свиту, равно и тех, которые несли какую-либо официальную должность или совершили что-либо против того, что было раньше установлено, когда Эллада была завоевана римлянами, — этих Сулла наказал смертью; других же он пощадил и установил для всех них законы, близкие к тем, которые раньше были определены им римлянами. Из Акрополя было вывезено золота около 40 фунтов, а серебра — около 600. Но эти события в Акрополе произошли несколько позднее.
40. Как только город был взят, Сулла не стал ждать, пока он сможет взять Пирей осадой, но двинул против него стенобитные орудия, метательные орудия и стрелков; двинул и большое количество людей, которые под прикрытием черепах стали подкапывать стены, также и когорты воинов6, которые, пуская копья и стрелы в стоящих на стенах, часто их поражали. И он подкопал и разрушил стены в виде полумесяца, которые были еще очень сырыми и слабыми, так как недавно были построены. Так как Архелай предвидел это и раньше, то перед ними внутри укреплений он выстроил много подобных же укреплений, Сулле приходилось непрерывно вести бой, так как он попадал с одного укрепления на другое такое же; но он был неутомим в своей настойчивости; он часто сменял (утомленные) войска и, обходя солдат, побуждал их к работе, указывая на то, что в том небольшом усилии, которое им остается сделать, заключается выполнение всех их упований и надежд на добычу. Да и сами воины, считая, что это действительно конец их трудов, и горя честолюбивым желанием совершить это великое и славное дело — овладеть столь крепкими стенами, прилагали все старания, так что Архелай, пораженный их бешеной и безумной настойчивостью, отдал в их власть стены и спешно отступил в сильно укрепленную и омываемую морем часть Пирея, где Сулла, не имея кораблей, не мог попытаться на него напасть.
