Howck Black - История жизни Черного Ястреба, рассказанная им самим
"Ты будешь командовать всеми воинами, которые выйдут отсюда послезавтра, чтобы соединиться с нашими солдатами у Детройта".
Я ответил, что очень огорчен, ведь я предполагал спуститься по Миссисипи и напасть на местные поселения. На это Диксон сказал, что у него есть приказ опустошить всю местность вокруг Сент-Луиса. Много лет он был торговцем на Миссисипи и повсюду встречал самое лучшее отношение, поэтому он не допустит, чтобы воины убивали там женщин и детей. В тех местах совсем нет солдат и не с кем сражаться. А вот там, куда он собирается послать нас, солдат как раз очень много, и если мы одолеем их, земля на Миссисипи будет нашей! Такая речь пришлась мне по душе, это были слова настоящего воина.
Я спросил о своем старом приятеле, торговце из Пеории, заметив, что я ожидал увидеть его здесь. Диксон покачал головой и сказал, что шлет к нему одного курьера за другим и предлагает много денег, чтобы он пришел и привел с собой поттоватоми и кикапу, однако тот упорно отказывается, говоря, что всех денег английского отца не хватит, чтобы заставить его присоединиться к ним.
"Но я расставил ему ловушку", - продолжал Диксон. - "Гомо с отрядом солдат уже отправился по моему приказу, чтобы взять его в плен и привести сюда. Через несколько дней я ожидаю его увидеть".
На следующий день мой отряд получил оружие и боеприпасы, томагавки, ножи и одежду. Вечером мы устроили большой праздник. Наутро я выступил во главе отряда из пятисот человек, чтобы соединиться с английской армией. Нас сопровождал английский военачальник. Когда мы подошли к Чикаго, американские солдаты покинули форт и направились в форт Уэйн. Неподалеку от него они подверглись нападению и были разбиты. В форте Чикаго был большой запас пороха, который американцы обещали отдать индейцам. Однако накануне оставления форта они уничтожили весь запас. Думаю, его бросили в колодец. Сдержи они слово, данное индейцам, мне кажется, они бы остались невредимы.
Когда мы вошли в Чикаго, выяснилось, что индейцы захватили несколько пленных. Я посоветовал им хорошо обращаться с ними. Продолжив переход, мы вскоре соединились с английской армией под Детройтом и почти сразу же попали в бой. Американцы сражались совсем неплохо и нанесли нам большие потери. Я был поражен этим, так как слышал раньше, что американцы плохие солдаты.
Следующим нашим боевым заданием была осада форта. Мне с моими воинами поручили следить, чтобы через ворота форта не прошла ни одна живая душа. Я взял в плен двух пастухов, но не убил их, а отослал к английскому военачальнику. Спустя некоторое время на реке показалось несколько лодок, полных американскими солдатами. Они пристали на противоположной стороне, заняли английские укрепления и стали преследовать отступавших солдат. Не представляя себе действительных сил противника, они вторглись слишком далеко в стан врага и были полностью разбиты. Мне не терпелось показать на деле храбрость моих солдат и мы стали спешно переправляться через реку, но не успели ступить на берег, как все было уже кончено. Там мы увидели, как индейцы убивают пленных, во множестве захваченных англичанами. Я немедленно положил этому конец, так как всегда считал трусостью убивать безоружного врага.
Мы оставались там некоторое время. Не могу в точности описать, что происходило, поскольку мы с моими воинами несли службу в лесу. Но, видимо, англичанам все же не удалось взять этот форт, так как нас перебросили к другому. Когда мы подошли, оказалось, что это несколько небольших строений, огороженных частоколом, и я счел, что здесь не может быть значительного гарнизона. Полковник Диксон отправился в форт с белым флагом и вскоре вернулся. Он сообщил, что командует фортом молодой офицер, который не уступит его без боя. Подойдя ко мне, Диксон заметил:
"Захватить этот форт ничего не стоит - завтра ты сам в этом убедишься".
Я тоже так думал поначалу, но наутро мне пришлось убедиться в обратном. Англичане пошли на штурм и дрались, как настоящие храбрецы, но гарнизон форта оказал им яростное сопротивление и нападение было отбито. Потеряв множество солдат, англичане стали готовиться к отступлению. Оставаться с ними долее не было смысла - удача изменила нам, нечего было и надеяться на богатую добычу. Я решил вернуться на Рок к жене и детям - все это время я ничего не знал об их судьбе.
Ночью вместе с двадцатью воинами я покинул лагерь англичан и отправился в родные места. Мы шли, никого не встречая, до самого Иллинойса, где, наконец, увидели вигвамы поттоватоми. Они приняли нас очень радушно и, накормив, стали расспрашивать о своих соплеменниках, сражающихся на стороне англичан. Нам же они сообщили, что на Иллинойсе произошло сражение и мой старый приятель, торговец из Пеории, был взят в плен. Я предположил, что это сделал Гомо (Гомо - вождь в поселении племени поттоватоми, находившемся на реке Иллинойс выше г. Пеория; во время войны 1812 г., относился лояльно по отношению к американцам.) со своим отрядом, но оказалось, что туда на двух лодках приплыли американцы. которые захватили в плен торговца и всех французских поселенцев, а потом сожгли Пеорию. О наших людях на Роке ничего не было известно.
Через три дня мы уже подходили к своей деревне. Вдруг я заметил дым, поднимающийся из лощины. Отправив свой отряд в деревню, я решил посмотреть, что там происходит. Приблизившись к костру, я увидел старика, с горестным видом сидящего под натянутой циновкой. В любое другое время я не осмелился бы беспокоить того, кто, очевидно, искал уединения, чтобы смиренно воззвать к милости Великого Духа. Но сейчас я подошел и сел рядом. Старик взглянул на меня и снова обратил свой взор в землю. В нем я узнал своего индейского друга! С волнением стал я расспрашивать о судьбе его сына (ведь он был и моим приемным сыном) и о том, какая участь постигла наш народ. Старик едва дышал- должно быть, он давно голодал. Я раскурил свою трубку и дал ему. Он с радостью сделал несколько затяжек и поднял глаза. На этот раз он узнал меня. Чтобы он снова не впал в беспамятство, я дал ему немного воды, которая возвратила его к жизни. После этого я опять попытался узнать, что же случилось с его сыном и со всем нашим народом. Слабым голосом начал он свое печальное повествование:
"Вскоре после того, как ты ушел к англичанам, я с небольшим отрядом спустился по реке к месту зимовки, куда, как ты помнишь, позвал меня белый человек. Придя туда, мы узнали, что белый человек, предложивший мне охотиться вместе, переехал с семьей во вновь построенный форт. Я отправился в форт, чтобы выразить его обитателям свое дружеское расположение, и сообщил, что мы хотим охотиться по соседству. Командир форта разрешил нам охотиться на Миссисипи со стороны Иллинойса и уверил, что никто нас там не тронет. Кавалерия совершает вылазки только со стороны Миссури и солдатам приказано не переправляться через реку. С радостью выслушал я его заверения в безопасности и немедленно переправился на другую сторону, чтобы разбить зимний лагерь. Дичи там водилось в изобилии, мы были вполне счастливы и часто вспоминали тебя. Мой мальчик очень сожалел о твоем отсутствии и горевал о невозможности разделить с тобой трудности военного похода. По прошествии двух лун сын мой отправился, как обычно, на охоту. Вечером он не вернулся, и я не смыкал глаз всю ночь, опасаясь за его жизнь. Утром моя старуха пошла к вигвамам и подняла тревогу. Все отправились на поиски. Уже выпал снег, так что они скоро напали на его след и увидели, что он преследовал оленя, который бежал в сторону реки. Скоро они достигли того места, где он остановился, чтобы выстрелить, и обнаружили там освежеванную тушу оленя, висящую на суку. Но здесь же они увидели и следы белых людей! Мой сын был схвачен ими. Следы вели через реку по направлению к форту. Пустившись по следу, наши люди скоро нашли моего мальчика, лежащего мертвым на снегу. Его безжалостно убили. Лицо его было изуродовано пулями, тело изрезано ножом, а с головы снят скальп. Руки у него были связаны за спиной",
Старик ненадолго замолчал, а потом рассказал, что жена его погибла на пути к Миссисипи. Я взял его за руку и поклялся отомстить за смерть его сына! Неожиданно небо потемнело и началась страшная гроза - потоки дождя обрушивались на землю, грохотал гром, сверкали молнии. Я снял с себя одеяло и завернул в него старика. Когда гроза утихла, я вновь разжег костер и хотел было перенести к нему старика, но он был мертв! Я оставался с ним всю ночь. Рано утром за мной пришли мои воины и помогли мне похоронить его на вершине холма. После этого мы возвратились в деревню. Больше я не приходил на могилу своего друга, так как впоследствии отправился вверх по реке Рок.
В деревне я был встречен вождями и воинами, которые отвели меня в приготовленный к моему прибытию вигвам. Утолив голод, я поведал им обо всем, что мне пришлось увидеть. Я объяснил им, как воюют англичане и американцы. Вместо того, чтобы незаметно подкрадываться друг к другу, пользуясь каждым удобным случаем, чтобы истреблять врагов, сохраняя при этом своих людей, как это делаем мы (и что считается у нас лучшей военной тактикой), они выступают друг против друга среди бела дня и сражаются, не заботясь о своих потерях. После битвы они пируют и пьют вино, как ни в чем не бывало, а потом пишут отчет обо всем, что произошло, и каждая сторона притязает на победу и заявляет, что убитых у нее вполовину меньше, чем на самом деле. Они сражаются, как настоящие воины, но совершенно иначе, чем мы. Наше главное правило - "убей врага и сохрани своих людей", их же вожди годятся больше, чтобы грести на каноэ, а не управлять им. Американцы стреляют лучше англичан, но их солдаты хуже одеты и вооружены. Вождь деревни рассказал, что после ухода моего и других отрядов в племени осталось так мало воинов, что в случае нападения американцев они бы не могли защититься. Им также пришлось взять на себя заботу о семьях ушедших воинов. Был созван совет, который решил, что Кваш-ква-ме, Копье, и другие вожди со стариками, женщинами и детьми спустятся вниз по Миссисипи до Сент-Луиса и попросят там защиты у американского военачальника. Тот принял их очень радушно и, снабдив всем необходимым, отправил вверх по Миссури, невзирая на то, что их соплеменники помогали англичанам.
