Анатолий Лейкин - Портрет механика Кулибина
Егор размял затекшие кисти и вдруг сбросил поддевку, рванулся к борту и бросился вниз головой в воду.
- Прощевай, князь! - крикнул, вынырнув из воды. - Попомнишь еще Егорку Пантелеева! Отольются тебе мои невинные слезы! А ткани сам со дна подымай, дарю тебе на бедность!
Князь хмыкнул, потер переносицу:
- Отчаянный парень! Пошлите за ним лодку, как бы не утонул в одежде! И предложите на службу ко мне идти!
Слуги бросились выполнять приказ.
- Погодите! - остановила их княгиня Елена Павловна.
При мне это было ее первое слово за весь день. Она сняла с пальца перстень с драгоценным камнем, подозвала меня.
- Плыви с ними и передай купцу в возмещение убытков!
Извольский метнул на жену возмущенный взгляд:
- Кажется, я тебя о том не просил!
Княгиня даже не посмотрела в его сторону, пожала плечами:
- Кольцо фамильное, могу распоряжаться им, как хочу!
- Гляди, - не обращая внимания на окружающих, пригрозил князь, прокидаешься так, останешься без всего!
Княгиня гордо вскинула красивую голову и не ответила ничего. Я поднял поддевку Егора и прыгнул в лодку.
Мы втянули Пантелеева в лодку, и я передал ему кольцо.
- Ежели дороже моих убытков оценят, - рассудил, пряча его за щеку, разницу верну. А за княгиню будем с невестой вечно бога молить!
- Молите, - сочувственно отозвался один из гребцов, - ей у князя вовсе не сладко живется! Как птице вольной в золоченой клетке. Вот и ныне: заступилась за тебя, а князю-то не по душе...
Мы высадили Егора на берег, и, улучив момент, он шепнул мне, дотронувшись до внутреннего кармана поддевки:
- Просьбу твою исполню беспременно, не сомневайся!
9
Всю оставшуюся часть пути князь сидел в карете мрачный, не поворачивая головы. Его не радовали больше песельники и плясуны, а слыша нестройные приветствия согнанных со всей округи крестьян, он только досадливо морщился.
- Гости пусть веселятся, как обычно, - велел вышедшему навстречу Фалалею, - а ко мне в кабинет никого не пускать. Только по неотложному делу. Я посижу там с живописцем.
- Вечернее гулянье отменить?
- Ни в коем случае! Все устрой, как положено: пальбу, огни потешные, хороводы в саду.
И снова, второй раз на дню, я оказался в знакомом уже кабинете. Князь зевнул во весь рот, сел в то же самое кресло перед зеркалом.
- Я немного подремлю, - сказал он, - мне всю ночь не спать, а ты знай себе рисуй!
Он откинулся в кресле, закрыл глаза, а я взялся за грифель. Однако делать наброски мне вовсе не хотелось. Длинной вереницей проходили перед моим мысленным взором картины, далеко не лестные для князя. Несправедливое наказание и смерть отца, разлука с матушкой, мое утреннее унижение, жестокая расправа с цирюльником Ионой и Степаном-шорником, алчные подсчеты доходов от ярмарки, фальшивое ликование крепостных, силой согнанных на обочину дороги, пожелание скомороха, гнусная торговля крепостными, и, наконец, дикая сцена глумления над Егором Пантелеевым...
Нет, князь Извольский ни на волос не походил на Георгия Победоносца, каким он видел себя. Скорее, наоборот. Будь моя воля, я бы сравнил его со страшным змеем, наводящим ужас на всех! Таким я и нарисовал князя. Затем отложил лист в сторону и взялся за другой. Георгию Победоносцу я придал сходство с Егором Пантелеевым (и не только по сходству имен, но и потому, что не поступился он достоинством под напором грубой силы!), змее нарисовал голову князя, а чуть поодаль изобразил деву-красу, похожую на княгиню.
Я так увлекся, что даже забыл, где нахожусь. Рисунок получился живой аллегорией* на сцену на пароме. Неизвестно, надолго ли, но гордый Егор взял верх над жестокосердным и коварным князем. А за то, что не смирился он перед ним, не унизился, щедро наградила его дева-краса...
_______________
* А л л е г о р и я - иносказание.
Голос камердинера вернул меня к действительности:
- Ваша светлость, купец Осетров просит принять его.
- А? Что? - с трудом очнулся князь. - Осетров? Пусть обождет до завтра!
- Он говорит, по неотложному делу!
- Ах, чтоб его! Верно, опять со своей мукой или лесом! Ладно, зови!
Услышав имя Осетрова, я насторожился. Сама судьба посылала мне его! Возможно, здесь, в присутствии князя, я скорее смогу узнать о здоровье матушки, чем на ярмарке!
Маленький щуплый Осетров с лисьим, вытянутым вперед лицом и рыжей бородой перешагнул порог, сдернул картуз, поклонился до земли:
- Мое нижайшее почтение вашей светлости!
И удивленно прощупал меня глазами-бусинками: что, мол, за человек, почему здесь?
- С чем пожаловал? - не отвечая на приветствие, осведомился князь. Что-нибудь с лесом? Или с мукой?
- Ни то, ни другое, - зыркнул на меня купец. - С бурлаками.
- С бурлаками? - потер руки князь. - Еще сотенку желаешь получить?
- Надоть, - снова обернулся на меня Осетров, - потолковать сугубо наедине.
- Да ты его не бойся! - засмеялся Извольский. И повторил, как утром управляющему: - То мой живописец, сиречь раб бессловесный, смиренный и кроткий. Так и в уставе записано.
- Ведомости у меня секретные, - буркнул Осетров, - и ни для кого другого, окромя вашей светлости, не предназначенные. А там пущай он хучь немой, хучь глухой, мне все едино!
- Ну что ж, - кивнул мне князь, - в таком случае, живописец, прогуляйся-ка по двору. Когда понадобишься, крикну.
- А нельзя ли спросить...
- Потом! - нетерпеливо указал на дверь Извольский.
- Хорошо бы, - заметил купец, - и окошко прикрыть. А то, неровен час...
- Боишься, продует? Кафтан от ветра защитит!
- Я не о том. Кабы кто не подслушал.
- Не было еще такого! Зверь у меня к окну не прокрадется, не то что человек!
Фалалей вывел меня из княжеских покоев, предупредил:
- Далеко не отходи! Прогуляйся за дом, посмотри на гулянье, и обратно! Разговор у них, чаю, долго не затянется!
10
Я вышел на крыльцо, огляделся. Удивительно, но караульных поблизости не было. Скорее всего, отлучились посмотреть на гулянье с фейерверком. А вдруг там, в кабинете, князь назовет меня и Осетров хоть словечком упомянет матушку? Эх, была не была! Не раздумывая больше, я бросился в густые заросли шиповника вдоль стены дома. Колючки больно царапали руки и щеки, но я не обращал внимания на эту пустячную боль. Заноза, засевшая в моем сердце шесть лет назад, после разлуки с матушкой, жгла куда сильнее!
Мне удалось пробраться незамеченным под самое окно, в котором развевалась на ветру белая кисейная занавеска. Там я затаился, прислушался.
- Дошло до меня, - понизив голос, уведомлял купец, - что небезызвестный вашей светлости механик Кулибин...
Я даже вздрогнул от неожиданности! Неужели тот самый удивительный мастер, о котором я слышал когда-то от матушки?
- ...новую водоходную машину сотворил и опробовать ее в дальней путине собирается!
На туалетном столике задребезжали склянки - видимо, Извольский с досады стукнул по нему кулаком.
- А намного ли вторая машина лучше первой?
- В том-то и штука, что намного! По скорости бурлацкой тяге уже не уступит и парусом не помешает бежать. Мелким судовщикам только того и надобно! Перекинуться на его сторону могут оченно даже просто! Конец тогда доходам нашим общим от оброчных бурлаков!
- Соображаешь, Захар Родионыч! - усмехнулся Извольский. - А не кажется ли тебе, что сию путину следует в корне пресечь?
- За тем и спешил к вашей светлости!
Час от часу не легче! Мало того, что эти злые люди разлучили меня с матушкой, теперь они составляют заговор против того, о котором она отзывалась с такой любовью! Могу ли я оставаться дальше сторонним наблюдателем? Извольский и Осетров мне заклятые враги, это ясно как день. И неважно, что их паучьи сети предназначены другим, я должен помочь разорвать их! Стараясь не пропустить ни единого слова, я затаил дыхание и весь превратился в слух.
- Выкладывай все по порядку! - потребовал князь.
- Помогать механику в путине взялся судовщик Желудков...
- Кто таков?
- Мальчишка! Данилке моему ровесник. Отца его приказчиком у себя на расшиве держал, пригрел змею на груди! С Кулибиным тот по соседству снюхался, задумал к нему переметнуться. Да вот беда, в бурю, сердешный, в воду упал да потонул!
- Помог кто-нибудь?
- Вестимо. Кормщик с водоливами постарались!
"Это тоже надо запомнить!" - подумал я.
- Щенка его, - продолжал купец, - недавно тоже чуть было не прищучил, да выскользнул у меня из рук в последний миг! В ледоход...
- После доскажешь! - прервал князь. - Куда они плыть задумали?
- До Камских соляных магазейнов* и обратно в Нижний.
_______________
* М а г а з е й н ы, или м а г а з и н ы, - в данном случае: склады.
- Точно знаешь?
- Как бог свят! В казенной соляной конторе подряда добились, а у меня там свой человек. Да и письмо подтверждает.
- Какое еще письмо?
- От Кулибина к зятю Попову.
- А к тебе оно как попало?
- Помилуйте, ваша светлость, мы ведь купцы первостатейные, не дураки, за Кулибиным давно следим, а особливо с той поры, как напужал он нас!
