Светлана Толстова - Женщина и церковь. Постановка проблемы
Да, между мужчиной и женщиной не может быть равенства, потому что в равенстве не может быть любви. А Бог есть Любовь и Его Заповедь суть: «Любите друг друга, как Я возлюбил вас». Мужчина и женщина созданы так, чтобы дополнять друг друга, и в браке должна быть полнота: «Тяготы друг друга носите и тако исполните Закон Христов». «Не хорошо человеку быть одному». Даже в монашестве эта проблема существует, но она решается с помощью Благодати Божией многими усилиями и подвигами. Что же касается подчиненности женщины, т. е. послушания жены мужу, то в этом также проявляется любовь, если это послушание свободное и сознательное, а самое главное, в Боге. В послушании нет унижения, а есть смирение, т. е. следование Воле Творца. Гордыня же никому не приносит пользы – ни женщине, ни мужчине».1
Как мы видим, женщине, пришедшей в церковь (не воспитанной в религиозной семье), даже не приходит в голову, что она не обладает полнотой бытия. Однако, вскоре выяснится, что ее роль заключается в рождении детей, а считать себя равной мужчине в этой жизни (не перед Богом) – вообще гордыня, что ее счастье заключается в подчиненном положении, без которого – о ужас! – нет любви. Ни личность, ни равенство, ни свобода, ни другие идеалы, без которых современный человек не может представить свою жизнь, роли не играют. Наоборот, все строится на подчинении, на выполнении своего земного предназначения, предназначенного свыше, на подавлении себя.
***
В Троице роль в некотором роде побуждающей силы несет Отец, но Сын и Дух действуют с согласии с ним. Отец творил мир, Сын осуществлял творение, Дух доводил мир до совершенства. Безусловно, здесь есть подчинение, но добровольное, ведь все Лица Троицы равны. Троица – это один Бог в трех Ипостасях, каждая из которых обладает полнотой бытия, и одна ипостась не треть общей сущности, но обладает всей полнотой божественной сущности. О каком же неравенстве может идти речь? В творении мира участвовали все три Лица.
Речь идет о со-действии, совместном творчестве Трех: Их воля одна, но каждому присуще свое действие. «Отец есть предначинательная причина всего существующего, – говорит святитель Василий Великий. – Сын – причина созидательная, Дух Святой – причина совершительная, так что волею Отца все существует, действием Сына все приводится в бытие, присутствием Духа все совершается». Иными словами, в творении Отцу принадлежит роль скорее Первопричины всего, Сыну Логосу (Слову) роль Демиурга-Творца, а Святой Дух довершает, то есть доводит до совершенства, все созданное. [2]
Есть и еще один интересный момент – в иврите слово «дух», «руах» – женского рода. Однако на русский язык переводится как «Дух» – мужского рода. Но зачатие было мистическим, пола у Бога нет, поэтому никакого противоречия нет.
Если какой-то момент кажется малозначимым, второстепенным, то именно на него должно быть направлено пристальное внимание. Если руах – женского рода, то это нельзя упускать из виду. Значит, у Бога есть мужское и женское начало. Причем женское тоже участвует в Творении мира – доводит его до совершенства. Так что аналогия «мужчина – творец, Бог – Творец», стало быть, производит мужское действие, не совсем состоятельна. Некоторые религиозные феминистки вышли из этой ситуации, предложив понимание Бога как Матери, а не как Отца. Тогда Он не творит, а рождает мир, производя женское действие. Однако, мы, современные люди, знаем, что и женщина может быть творцом и производить созидающее действие. Поэтому нет нужды переосмысливать действие Бога. Но постоянно подчеркиваемый факт, используемый против феминистской теологии, заключается в обвинении, что они приписывают Богу пол, поэтому пытаются называть его Мать или Отец-Мать, Он-Она, и т. д. Однако, несостоятельность этого замечания в том, что сами же защитники традиционного взгляда обнаруживают наклонность отождествлять Бога с мужчиной.
О религиозной морали
Мне признался один мужчина, что, придя к Христу, обретя Отца, начал чувствовать себя мужчиной, осознавать свое достоинство, которого он не ощущал, будучи воспитан властной матерью. Тогда и начались все оскорбительные выпады в адрес женского пола, ибо, как выясняется, чувствовать себя мужчиной и быть человеком и полноценной личностью – далеко не одно и то же. Этот бунт против «мамочкиного авторитета» выразился у него в оскорблении женщины – чувстве, активно подпитываемом в нем церковной средой, ибо всегда можно найти пару-тройку нужных строк, на которые может опереться начинающий женоненавистник. И вот юный неофит «открыл» для себя, что он мужчина, а не маменькин сынок, что ему предписано быть «главным» божественным указом, и он начинает войну с мамочкиным воспитанием, плавно перетекающую в мизогинию. И хоть в церкви принято все перекосы списывать на так называемую болезнь неофита, после прочтения ответов священника женщине только слепой не может заметить, откуда неофит черпает эти воззрения. И сейчас, когда уже по экономическим причинам обязанности по добыче пропитания и воспитания поделены между родителями, они все равно учат, что в равенстве нет любви, что только подчинение одного супруга другому является божественным планом.
Папа Римский не учел в своей речи, что если в Европе его слова большинство населения просто проигнорировало, то в какой-нибудь отсталой и фундаментально-католической стране третьего мира его отказ признать равенство мужчины и женщины для многих стал лишним аргументом в пользу избиения и унижения своих жен. Христианские фундаменталисты громче всех кричат о семейных ценностях, о недопустимости абортов, разводов, но их аргументы теряют логику, когда речь заходит о том, что рождение пятерых детей поставит семью в условия нищеты, что беременность произошла в результате изнасилования, что трудно жить в браке с человеком, которого ненавидишь.
Гомофобия христиан-фундаменталистов известна, но слыша их рассуждения о ее истоках, я была удивлена разнообразием мнений, начиная, пожалуй, с того, что во всем виноваты матери, отобравшие у отцов главную роль в воспитании детей, или в нашей школьной системе, где учителя в большинстве своем – женщины. Одним словом, в том, что женщина слишком много воспитательной роли берет на себя. Однако никто не учитывает, что при таком распределении ролей, которое подразумевает религия, когда мужчина обязан быть и кормильцем, и образцовым отцом, и воспитателем потомства, редкий мужчина не надорвется. Поэтому семейные дела, включая воспитание детей, планирование семейного бюджета (то есть денег, заработанных мужем, или и мужем в том числе) перешли естественным образом к женщине.
Если они учат, что в равенстве нет любви, то почему бы им не признать, что насилие и есть любовь. (Вспомните знаменитую пословицу: бьет – значит любит). Мужчины и даже многие женщины часто спрашивают, чем вызвано недовольство женщины ее положением в обществе и церкви. Равенство и безопасность женщины – взаимозависящие понятия. Предрассудки, взросшие на религиозно-патриархальной почве, вселили в мужчин чувство собственного превосходства и привели не только к дискриминации женщины и отстранению ее от активной общественной жизни, но и стали причиной насилия над ней. Женщине, столкнувшейся с проблемой домашнего насилия, просто некуда деться. Ведь для того, чтобы уйти из травмирующей среды, необходима не только экономическая самостоятельность, но и ментальный настрой, и в этом вопросе общество и религия – не на ее стороне. К тому же, общество формирует в женщине «виктимное поведение», когда вина за плохое обращение с ней возлагается на нее (например, тот же священник говорит, что женщины становятся феминистками и тем самым провоцируют плохое отношение к себе). Не меньшую роль играет и судьба детей, которые, будучи лишены отца, рискуют вместе с матерью оказаться в тяжелой ситуации. Проблема предотвращения домашнего насилия должна решаться на государственном уровне, и женщины могут и должны добиваться решительных мер. Жесткий патриархат – в современном мире не норма, а рудимент. Только признание равенства женщины и мужчины во всех областях – общественной, политической, религиозной – залог ее безопасности. На пути к этой цели наибольшее препятствие представляет собой традиционная религия, веками и тысячелетиями служившая инструментом угнетения женщины. Настало время пересмотреть место женщины в религии, которая предписывает ей только роль матери и жены. Запрет на женское пасторство многими расценивается как доказательство духовной недостаточности женщины по сравнению с мужчинами. Но не только провокационный вопрос с женским пасторством волнует часть церкви.
