Hans Kuhl - Германский генеральный штаб
Расчленение в глубину бросалось особенно в глаза при обороне. Обороняющийся обыкновенно располагал свои войска в несколько линий, одна за другой. Передовые части должны были задерживать противника и выяснять его намерения. Перед главными позициями находились передовые позиции, которые обычно защищались упорно, но решающего значения не имели. Отход на главные позиции считали возможным и после упорных боев; Сильный главный резерв, сосредоточенный позади главных позиций, держался наготове для решительного контрудара. Предусматривалась также возможность производства контратаки при отступлении, при этом ранее вступившие в бой части должны были своевременно его прекратить, чтобы завлечь противника на заранее избранную обороняющимся территорию, где утомленного наступлением наступающего должны были атаковать свежие части. Если предполагалось общее отступление, то в тылу заранее подготовлялись оборонительные позиции. В этом случае французы располагали войска в несколько линий, одна за другой, и затем отступали прыжками. Везде и всегда наблюдалась одна и та же основная идея искусного маневрирования. Преждевременное развертывание избегалось. За широкой завесой передовых частей сосредоточенная масса главных сил ожидала случая произвести неожиданную атаку. Эта основная идея являлась основной, как при развертывании войск, так и при перегруппировках, а также при ведении как больших, так и малых боев.
Этот способ противопоставлялся «грубым» немецким приемам, которые заключались в следующем: основательней обход, наступление на широком фронте без глубоких резервов, лишь с обеспечением флангов и ввод в бой сил обыкновенно без сильных резервов.
Незадолго до начала мировой войны в официальных французских кругах стало намечаться некоторое изменение во взглядах, которые однако не получили в жизни практического осуществления.
Интересно сравнить, насколько мы неправильно судили о французах и они о нас. Наше наступление через Бельгию в августе и начале сентября 1914 года казалось отвечало взглядам, которые французы составили о нашей тактике: наступление на широком фронте с ясным намерением окружения французского левого фланга. К сожалению, французы были правы, что резервы были незначительны. Наши резервы на правом фланге с самого начала были слишком малы, они растаяли еще больше, когда два армейских корпуса были отправлены на восток и по одному корпусу было отправлено к Антверпену и Мобежу. Немецкий левый фланг закрепился перед Мозельским фронтом выше Туля. Мы дали французам возможность «маневрирования», то есть осуществить выше приведенный метод. После того, как бои наших армий оказались для нас всюду успешными, начался «отступательный маневр». Планомерным отступлением Жоффр отвел французские войска от противника и затем нашел момент для перехода в наступление против напирающих немцев. Картина, которую мы рисовали себе в конце августа и начале сентября о противнике, оказалась неправильной. Находившаяся на правом фланге 1-я армия, условия которой мне были особенно хорошо известны, сначала имела дело главным образом с англичанами, которые после упорных боев были отброшены. От соседней армии поступали сообщения о «решительном» поражении находившихся перед ней французов. Противник, «совершенно разбитый, отступает к югу от Марны» (13/IX). Мы в первой армии, а также и высшее командование держались того взгляда, что над французами одержана решительная победа. Высшее командование приняло решение заставить противника отступить от Парижа, отведя свой левый фланг южнее Парижа. Первая армия должна была при этом обеспечивать правый фланг наступающих германских сил. Эта армия намеревалась использовать свое выдвинутое перед несколько отставшей слева второй армией положение с тем, чтобы, пробиваясь одновременно на Париж и продолжая преследование англичан, коротким ударом центра и левого фланга охватить левый фланг «убегавших» французов и отбросить их к юго-востоку, не давая им возможности уйти на юг. Это был момент высшего напряжения разыгрывавшейся драмы. В этот именно момент последовало планомерное большое контрнаступление французов. Из района верхнего Мозеля, где наши атаки не могли иметь успеха, французы повезли в район Парижа подкрепления для наступления на наш правый фланг. Для этого была предназначена только что сформированная 6-я армия Монури.
Я вспоминаю, что в 1 армии уже раньше являлось сомнение в правильности мнения о «бегстве» противника. Один офицер сообщил, что он наблюдал у Шато-Тьери отступающую в порядке с пением французскую колонну. Но все передвижения, которые приказано было выполнить, были уже в ходу.
Предпринятое Жофром фланговое наступление не удалось в той мере, в какой он предполагал. 4-й резервный корпус (ген. Гронау) 1-й армии, которому было поручено обеспечение фланга со стороны Парижа, 4-го сентября получил сведение о присутствии французов у Дамартена (сев.-вост. Парижа) и южнее. 5-го сентября было установлено движение неприятельских колонн из района С.-Мард и южнее. Командир корпуса решил наступать. Это было смелое и чреватое последствиями, но единственно правильное решение.
Таким образом, своевременно и раньше, чем французское контрнаступление должно было начаться, было установлено намерение противника произвести фланговый удар. Командование первой армии приняло свои меры. Широкое наступление немцев без достаточных резервов протекало примерно по тому методу, который представляли себе французы. Но и с немецкой точки зрения это было не совсем правильно, так как наступление первой армии являлось чреватым последствиями отклонением от первоначального плана и от избранного генеральным штабом оперативного метода. Это были уже ошибки выполнения. Впоследствии об этом скажем подробнее.
В течение войны, когда на первый план выступила позиционная война, французский и немецкий методы обороны оказались в резком противоречии друг с другим. Мы стояли на той точке зрения, что принципиально нужно выбрать только одну позицию и укрепить ее. Относительно передовых и тыловых позиций не было определенного мнения, французские принципы также не были рассчитаны на тот род позиционной войны, который являлся в действительности. Тем не менее они облегчили французам оборону, тогда как немецкий метод оказался недостаточно гибким. Непременное удержание единственной укрепленной линии вело к тому, что она становилась жертвой все возраставшего действия артиллерийского огня. Опыт усиления оборонительных сооружений и углубления блиндажей, с. целью сделать позиции более прочными, не удался. Блиндажи становились западнями, из которых при неприятельских атаках люди не могли своевременно уйти. Мы должны были постепенно перейти к более подвижной обороне с тонкой передней линией и к большему числу укрепленных полос.
Отдельные роды оружия
Мнения Генерального Штаба об отдельных родах оружия до войны сводились к следующему.
Французская пехота была у нас на хорошем счету. Живой, подвижной, смышленый и бодрый пехотинец был искусен, как в полевой, так и в позиционной войне; он умел всегда найтись и без приказания. Походные движения крупных пех. частей совершались поразительно спокойно и бесшумно. Французскую кавалерию не считали хуже нашей; это выяснилось в начале войны, в период же позиционной войны кавалерия отошла на задний план.
Весьма спорным вопросом еще до мировой войны являлся вопрос о тактике французской артиллерии. Во многих заметках и статьях Г.Ш. занимался развитием точек зрения относительно применения во Франции артиллерии. Описывалась дискуссия между приверженцами известного артиллерийского ген. Персена, который не придавал значения артиллерийским дуэлям и считал главной задачей артиллерии непосредственную поддержку пехоты, и его противниками, требовавшими уничтожения артиллерии противника и указывавшими на опасность рассеивания артиллерии при методе Персена. Французский устав 1910 г. оставлял достаточную свободу действий.
Персен исходил из того, что щиты и закрытые позиции делают артиллерию совершенно неуязвимой, поэтому добиться решения боя артиллерийской дуэлью, по его мнению, невозможно. Главной задачей артиллерии должна быть непосредственная поддержка пехоты. Пехотные батареи, на которые выпала эта важная задача, должны сразу же атаковать неприятельскую пехоту; контр-батареи должны выступать против неприятельской артиллерии только тогда, когда последняя начинает обстреливать пехотные батареи. Артиллерийский бой считался нужным постольку, поскольку являлось необходимым обеспечить свободу действий собственным батареям. Артиллерия должна вводиться в бой бережливо, лишние батареи немедленно отводятся из под огня противника. Устав не считал артиллерийский бой решающим, но рекомендовал добиваться уничтожающего действия его огня там, где этого можно было достичь без излишнего расходования снарядов. Особенно важной считалась теснейшая связь между артиллерией и пехотой. Персен рекомендовал придавать артиллерию не пехотным соединениям, а боевым группам. Противники Персена вооружались против отказа от решения боя артиллерией и против предлагаемого им полного подчинения артиллерии пехоте. Поражение артиллерии противника казалось им возможным и являлось предпосылкой успеха пехотных атак. При этом они опирались на успехи воздухоплавания, которые облегчали разведку и наблюдение находящейся на закрытых позициях неприятельской артиллерии. На этом основании следовало стремиться к сосредоточенному действию артиллерии, метод же Персена приводил к ее распылению. Генер. Жофр, бывший в то время начальником французского Генерального Штаба, в своих заметках о маневрах 1911 г. резко высказался против распыления артиллерии и за ее объединение в большие артиллерийские группы. Чтобы облегчить борьбу с артиллерией на закрытых позициях и использовать закрытые позиции для собственных батарей, были введены полевые орудия с очень крутой траекторией стрельбы. Для уничтожения неприятельской артиллерии усовершенствовали тяжелую артиллерию. Все же новые тактические взгляды не получили ясного выражения в новом уставе. На практике же они получали все большее господство, по мере все возраставшего применения авиации для артиллерийских целей. Лишь незадолго до войны были введены в полевой устав артиллерии статьи о совместных действиях аэропланов при стрельбе артиллерии против артиллерии противника, занимающей закрытые позиции. Изменившийся взгляд на применение артиллерии нашел одновременно отражение в добавлениях к уставу. С тех пор, как вследствие успехов воздухоплавания оказалось возможным поражать закрытые цели, стали опять склоняться к точке зрения, что участь сражения может быть решена артиллерией. Французская артиллерия была Образцова. Славу, которою она пользовалась в мирное время, она сохранила и на войне. Французы, считавшиеся в техническом отношений всегда очень искусными, не только изобрели компрессорное орудие со щитом, но и остроумнейшим способом использовали все его преимущества для применения в бою. Выдающиеся артиллеристы находили этому орудию новое применение и заботились о том, чтобы оно отвечало всем современным требованиям развивающейся техники. В отношении усовершенствования материальной части и вытекавших отсюда тактических последствий мы действовали нерешительно. Введение компрессорного орудия, закрытая позиция как правило, отказ от массового сосредоточения и артиллерийской дуэли в целях уничтожения противника, тесная связь между пехотой и артиллерией и многое другое могло привиться у нас только мало-помалу. Многие молодые артиллеристы в германской армии были проникнуты французской точкой зрения, но соответствующие уставные требования появлялись медленно.
