Дмитрий Верхотуров - Идея сибирской самостоятельности вчера и сегодня

Один из крупнейших сибирских археологов Л.Р. Кызласов связывает это государство с татарской археологической культурой.[22] Это культура, зародившаяся в VIII веке до н.э., и просуществовавшая до II века до н.э., а в ряде мест и до I века н.э., когда она переходит в таштыкскую археологическую культуру, поздние этапы которой являются уже следами могущественного Кыргызского каганата.

Для этой культуры характерен очень высокий уровень материального производства. Бронзовое литье этой культуры легко отличается на глаз своими характерными формами и высоким качеством. В музеях хранятся большие коллекции бронзовых ножей, кинжалов, блях, разнообразных изделий, которые производились ремесленниками десятками тысяч экземпляров. Существовало серийное призводство. Мне доводилось видеть серию из 16 поясных блях из Косогольского клада, отлитых с одного образца в глиняных формах. Ремесленникам было доступно изготовление полых отливок. Характерно, что ремесленники часто брали импортные образцы, чаще всего китайские, и делали с них копии.

Трудно сказать, сколько добывалось меди, чтобы можно было отлить такое количество изделий, но речь идет о сотнях тонн, может быть, даже тысячах. Хакаский археолог В.И. Сунчугашев подробно исследовал технологию добычи медной руды в древности, и обнаружил, что это была развитая отрасль со своими характерными приемами добычи и со своим инвентарем.

Тагарская культура отличается обилием курганов, в которых начиная с VI века до н.э. стали сооружаться сложные деревянные конструкции. Могилы обустраиваются срубами в несколько (иногда до 8-9) венцов, имеют деревянный пол и потолок, уложенный на балки-матицы. Сруб перекрывался мощным накатом из лиственничных бревен, часто в 3-4 слоя. Материалы раскопок курганов показывают, что население Минусинской котловины в татарское время в совершенстве владело обработкой древесины, активно строило из него и делало самые разнообразные вещи. Большая Боярская писаница на Енисее зафиксировала вид поселка татарского времени, состоящего из нескольких рубленых изб, или чего-то вроде хакаских рубленых юрт.[23]

При раскопках Тепсейского могильника на Енисее были найдены треугольные в сечении деревянные планки, на которых были вырезаны батальные сцены. Могильник относится также к III веку до н.э. По мнению М.П. Грязнова, эти изображения скорее всего иллюстрируют какой-то героический эпос, что является одним из признаков существования государства. Для более ранних эпох такие наблюдения сделать труднее, однако тот же М.П. Грязнов, при раскопках кургана Аржан в Туве, относящегося к VIII веку до н.э., сделал наблюдение, что построить такой курган могло лишь многочисленное общество, и размах погребального траура наводит на мысль, что в кургане был погребен глава крупного государственного образования.[24]

Одним словом, совокупность археологических данных показывает, что в I тысячелетии до н.э. в Минусинской котловине жил народ, организованный в высокоразвитое общество, обладающий развитой экономикой, широкими внешними связями и богатой духовной культурой, элементы которой, правда, для нас не вполне ясны. Такой народ мог и должен был иметь свое государственное образование.

К слову сказать, Маодунь потратил большие усилия для завоевания этих территорий не просто так. Исконные хуннские земли в Ордосе были лишены руд металлов, тогда для вооружения большой армии и войны с Китаем требовалось много бронзы и железа. Захватив северные земли, Маодунь обеспечил себя рудно-сырьевой базой, недоступной для китайской армии. Как пишет Л.Р. Кызласов, хунны начинали разрабатывать руды сразу же после захвата новых земель и строительства крепостей.[25] Кроме этого, они, конечно, активно эксплуатировали уже налаженное хозяйство.

В некотором роде, шаньюй Маодунь первым в истории применил политику, когда Сибирь рассматривалась в качестве рудно-сырьевой базы для другого государства, и нещадно эксплуатировалась. Но об этом позже.

Вопрос о государственности в Сибири серьезно запутывает граница, которая отделяет современную Сибирь от Монголии. Она, установленная по русско-цинскому договору в 1723 году, разделила Саяно-Алтай на две части, северная из которых попала под власть России, а южная – под власть Китая. Это очень поздняя граница, которой в древности и средневековье не было, но она тщательно соблюдается в исторических сочинениях. Иногда историки доходят по прямой фальсификации, рисуя на исторической карте этого места XVII века современную границу. Здесь политические мотивы берут верх над исторической точностью.

Между тем, Саяно-Алтай – это и есть историческое ядро Сибири, где зародились главные сибирские государства. Оно географически делится на четыре части.

Первая часть – это верховья Иртыша и Оби, включающие в себя район озера Зайсан и плато Укок. Она отделена мощной грядой Горного и Монгольского Алтая, и имеет свободный выход в казахские и сибирские степи, через них к Каспию и в Среднюю Азию.

Вторая часть – это верховья Енисея, в месте четырех притоков: Абакана, Ербы, Сыды и Тубы. Эта область отделена стыком Горного Алтая и Восточного Саяна, а также Кузнецким Алатау. Сейчас она называется Минусинской котловиной, но в древности ее называли Кэм, по древнему названию Енисея. Котловина имеет узкий проход на юг, и свободный выход в сибирскую лесостепь и степи.

Третья часть – котловина великих озер – Убсу-Нур, Хыргыз-Нур (Хара-Ус-Нур на современной карте), ограниченная с трех сторон Горным и Монгольским Алтаем, Восточным Саяном и имеющая узкий выход в южномонгольскую степь, к излучине Хуанхэ, или Ордосу.

Четвертая часть – долина Орхона и южное Прибайкалье, отделенная Хангайским хребтом и Восточным Саяном, и имеющая свободный выход в южномонгольскую степь и Маньчжурию.

Строго говоря, само понятие Сибирь относится только к первой части, и то не к самому Алтаю, а к связанными с ним сибирскими степями. Распространение этого названия, воспринятого русскими, носит чисто политический характер, и не отражает исторических реалий. Точно так же не соответствует реалиям исторического развития разделение «Сибири» и «Монголии», возникшее очень поздно. Но сейчас, в силу слабого развития исследований истории Сибири, крайне трудно сказать, как эти районы назывались в древности, и какое название для них наиболее характерно.

Чтобы понять закономерности возникновения и развития сибирской государственности, и древнего сибирского общества вообще, необходимо события, происходившие в этом регионе, осмысливать вместе. Развитие общества в одной части Саяно-Алтая толкало развитие в другой части. Разные внешние импульсы с запада, юга или востока приводили к быстрому изменению положения. Здесь с силу чисто географических причин, никогда не происходило полной смены населения. Переселенцы, приносившие новую культуру, сталкивались и смешивались с местными традициями, что порождало в будущем их синтетический сплав.

Зародившись в середине I тысячелетия до н.э., государственность в Сибири не прерывалась вплоть до времени русского завоевания. Это принципиальный момент, который русская историография пыталась замолчать всеми доступными методами. Никакого другого метода «отменить» сибирскую государственность, неплохо зафиксированную в хрониках и археологическими данными, не было.

Наиболее ранние более или менее подробные сведения о государственности в Сибири относятся к I веку до н.э., когда хуннский шаньюй Цзюйдихоу назначил ваном цзянь-гуней (кыргызов) пленного китайского генерала Ли Лина, бывшего окольничего при дворе императора У-Ди династии Старшая Хань, и ваном динлином князя Вэй Люя.[26] Причем Ли Лин, кроме того, что он сам по себе обладал высоким положением и знатным происхождением, был женат на дочери шаньюя Цзюйдихоу, и был самостоятельным правителем в своих владениях. Династия хуннских шанькэев в те времена обладала такой же знатностью и величием, что и императорская династия Хань.

То есть, мало того, что первая известная государственность в Сибири не только обладает солидной древностью, но и также первые правители, известные по историческим заметкам, обладали очень большой знатностью. Причем, если сопоставить с родословной Рюриковичей и Романовых, то становится очевидно, что и первые, и вторые являются худородными перед правителями Динлин-го.

Как и всякая другая государственность, сибирские государства имели периоды своих взлетов и падений. Это совершенно нормальное дело, общее для всего человечества. Наибольший расцвет государственности в Сибири пришелся на четыре периода, зафиксированных письменными материалами. Три из них были связаны с тюркскими народами, а один оказался связан с монгольскими народами.