Нина Соротокина - Закон парности (Гардемарины, вперед - 4)
- На латыни, пожалуйста...
Мужчина поклонился и насмешливо проговорил:
- ...Ovem lupo conimittere... Добрый вечер, мадемуазель. Я получил ваше письмо. Не скрою, ваше появление в Кенигсберге- неожиданность. Чем или кому обязан?
- Ах, сколько можно повторять. Я уже писала,- Мелитриса приняла чопорный вид.-Пользуясь инструкциями людей вам известных, я выполнила поручение Берлина. Здоровье государыни Елизаветы было подорвано, но... не до конца,- она жеманно улыбнулась.- Надо было усилить дозу и повторить... Но я обнаружила за собой слежку... Да, да, очевидно, я была у них на подозрении,- "у кого это - у них? Какая чушь!" - пронеслось в голове у Мелитрисы, но она продолжала еще более уверенным тоном,- опасаясь ареста и Тайной канцелярии, я бежала. Мой опекун последовал за мной.
- Вы говорите о господине, который живет с вами в гостинице? - в голосе Сакромозо не было и намека на фривольный тон.
Мелитриса с достоинством кивнула.
- Он знает о вашей роли в этом деле?
- Вы имеете в виду порошок? Нет, не знает. Но он верный человек. Я могу его вам представить.
- Нет, нет, пока в этом нет необходимости... "Экая шельма,- подумал меж тем бледноликий хозяин,- бежала с любовником и еще пытается заработать на этой ситуации! Но в этой девице определенно что-то есть... обескураживающее. Худа, очкаста, неестественна... И главное, совершенно непохожа на то, что он ожидал увидеть. Не подтверди сидящий за драпировкой Блюм - точно, она, Мелитриса Репнинская, отравительница - он бы ни за что не поверил. Вообще с этими отравительницами история до чрезвычайности темная. Блюм несет какой-то вздор про "свою племянницу леди Н.". Пока они никого не отравили и серьезно относиться к ним могут только в России. Берлину нужен результат, а в Петербурге только за идею отравления могут наказать кнутом, вырезать язык, посадить в колодки- как они там называются?"
- Вы позволите один нескромный вопрос?- голос собеседника прозвучал вкрадчиво, даже интимно.- Вы фрейлина королевы... Зачем вам понадобилось?..- он сделал вид, что смешался.
Мелитриса передернула плечом. Секретные туфли нестерпимо жали, и вообще ее несказанно раздражал этот важный, напыщенный господин.
- Вы заставляете меня разочаровываться в выбранном пути. Мне обещали богатство, самостоятельность. Будучи .фрейлиной, я не имела ни того, ни другого. А ваши люди обещали мне возможность жить в Европе.
- Понимаю,- в руках Сакромозо появился кошелек.- Здесь 500 талеров. При скромной жизни в Берлине вам хватит этого до старости.
- Не уверена,- быстро сказала Мелитриса, чувствуя, что беседа потекла куда-то не в нужную сторону.- Если считать старость тридцать дет, то, может быть, вы и правы, а если сто?- она рассмеялась и сама порадовалась, как естественно прозвучал ее ответ.- Если вы не имеете возможности заплатить, то дайте возможность заработать. Вернемся к нашим баранам. Я привезла шифровку.
- Вот как? - Сакромозо явно удивился.- От кого?
- Вам это известно лучше меня.
Сакромозо не стал настаивать, он молча протянул руку. Мелитриса поискала глазами, куда присесть, и тут опомнилась. Это, право, никак не возможно. Защитной была мысль - Лядащев велел любым способом добиться повторного свиданья, но главное, что ее смутило,- необходимость при незнакомом мужчине стоять босиком. Разве это мыслимо - снять туфлю и протянуть ему, как бокал с вином. А может, у туфли подкладка мокрая от пота, недаром она жмет. Все эти шпионские игры - верх неприличия!
- Шифровка осталась в гостинице. Я по рассеянности надела не те башмаки. Я везла ее в каблучке,- добавила она, потупясь.
Шут их разберет, шпионов, то улыбался, прямо лучился весь, то вдруг хмурый стал и смотрит исподлобья. Мелитриса отступила к окну, ноги ее не держали, ей хотелось если не сесть, то хоть прислониться к подоконнику.
- Не оглядывайтесь,- услыхала она вдруг шепотом из темноты, казалось, Лядащев говорил ей в самое ухо.- Это не Сакромозо.
По телу ее пробежала дрожь от затылка до пяток. Может быть, ей все это просто почудилось? В самом деле, где здесь может прятаться Лядащев. Она оборотилась к окну, скосила глаза... Колонну у входа обвивал плющ, он же вился по стене, цепляясь за раковины и завитки лепнины.
Басовито и крепко начали бить часы. Неужели она целый час ведет этот странный коварный разговор? За голос часов надо держаться, как за здравый смысл.
Мнимый Сакромозо дождался конца боя, потом сказал внятно и четко:
- Я не верю, что вы привезли шифровку.
- А я не верю, что вы Сакромозо,- парировала Мелитриса.- Я готова была ответить на все ваши вопросы. Вы же не задали мне ни одного,
- Так вы берете деньги?
- Нет, мой господин. Я буду разговаривать только с рыцарем Сакромозо. Вы должны запомнить, что я дорого стою. Не машите руками... Не я сама, но моя тайна. Вряд ли Европа оценит поведение Берлина как положительное и достойное уважения. Отравить императрицу... фи! В России, между прочим, тоже не дураки
Хозяин особняка сделал шаг к Мелитрисе, вид он имел до чрезвычайности нахмуренный.
- Вы угрожаете?
"Еще один шаг - и мне останется только одно - упасть в обморок",пролепетал внутренний голос, а ее реальный произнес глубоко и внятно:
- Предупреждаю...- Она склонилась низко.
- А ведь можно прямо сейчас сдать вас русским... в Тайную канцелярию.
- Вот уж глупо,- она рассмеялась.- Во-первых, я от всего отопрусь, а вовторых, во время ареста уже не перепутаю туфли. Отвезите-ка меня лучше в гостиницу. В "Синем осле" я буду ждать встречи с настоящим Сакромозо. Поддельные мне не нужны!
Опасная суета
- Ах, Василий Федорович, наконец-то все позади! Правильно ли я вела себя? Я так боялась!
- Все правильно, голубушка Мелитриса Николаевна- Спасибо вам.
У Мелитрисы на щеках некрасиво алели два пятна, и она прикладывала к лицу пальцы, пытаясь остудить выходящее наружу тепло. Руки предательски дрожали. Ей столько еще хотелось спросить у Лядащева, но тот прервал все попытки:
- Спать, спать... Все разговоры завтра.
И исчез на сутки. Когда же он наконец появился, как всегда самоуверенный, насмешливый и раздражающе загадочный,. Мелитриса не могла скрыть обиды. Как посмел он бросить ее одну в столь ответственный момент? Почему здесь с ней обращаются как с марионеточной куклой?
- Ну почему же- куклой? Просто служба моя такова,- неспешно принялся за объяснения Лядащев,- что требует неусыпного внимания и неотложного присутствия. А сейчас мы будем ужинать. Это вам,- жестом фокусника он достал из-под стола плетеную корзину с длинной ручкой, украшенной бантом. Корзинка была полна черешни, каждая с черенком, чудо как хороша!
- А можно задавать вопросы?
- И даже получать ответы,- он весело рассмеялся.
Однако Василий Федорович явно поторопился с обещаниями. Девица была наблюдательна, умна и любопытна, посему часто приходилось ответствовать: не знаю... там посмотрим... а уж это, милочка, нас никак не должно касаться! Но Мелитриса не обижалась.
- Если вы не знаете, как выглядит этот ваш Сакромозо, то почему крикнули мне в ухо - это не он? Хозяин дома очень подходил под ваше описание.
- Это он десять лет назад подходил. А сейчас тому рыцарю под сорок.
- Что значит - тому? Вы думаете, что в Кенигсберге какой-то другой человек скрывается под этой фамилией?
- Не исключено. Но честно говоря- не знаю. Однако я знаю точно, кто принимал вас в белом особняке - некто Цейхель.
- А кто он - этот некто?
- Переводчик, он служит в замке в русской канцелярии. Для нас большой успех - выйти на Цейхеля.
- Его надо немедленно арестовать! - запальчиво крикнула Мелитриса.Вы это сделали?
- Вот это, сударыня, не должно вас интересовать. Лядащев не мог сказать Мелитрисе, что весь день ухлопал на поиск пропавшего вдруг Цейхеля. Переводчик не явился на службу, дома его тоже не было. После обеда на улице Траггейм появился маленький лоток на треноге. Простодушного вида купец торговал булавками, шнурками, необычайно вонючей ваксой и пудрой для париков. Вид у купца был отвлеченный, он смотрел поверх голов редких покупателей. Если бы кто-то проследил траекторию его задумчивого взгляда, то понял бы, что он направлен как раз на окна второго этажа, где находилась квартира Цейхеля. Пока это наблюдение не принесло результатов.
- Теперь вы будете следить за белым особняком? Лядащев хмыкнул.
- Особняк пуст. Он принадлежит барону Крафту. Крафт - сын сейчас в армии Фридриха, Крафт - отец уехал из города, как только в него вступили наши войска. Сейчас в особняке живут только сторож с женой да старый конюх.
- Их допрашивали?- деловито осведомилась Мелитриса.
- А вы входите во вкус,- развеселился Лядащев.-Зачем же их допрашивать? Они наверняка скажут, что ничего не видели и не слышали. Зато любой разговор может их спугнуть. Вообще, наблюдая за ними и не обнаруживая себя, можно получить куда больше информации.
- Странная у вас работа,- заметила Мелитриса, принимаясь за десерт.Вы знаете, кто враг, но не арестовываете их,-она выплюнула косточку от черешни в кулак.- Наверное, ваши противники тоже вас знают, но не чинят вам никакой беды... просто наблюдают. Эдак-то просто наблюдая, вы столько гадостей можете наделать. И не столько им, сколько самим себе.
