Максим Калашников - Третий Проект. Том II "ТОЧКА ПЕРЕХОДА".

Мы уверены, что благодаря именно им Запад смог овладеть технологией управления будущим. Именно они сделали интеллект решающей силой развития, преодолев и косность бюрократических систем, и засилье омертвевших взглядов в правящих кругах. И эти же «мыслительные танки» принесли США победу в Третьей мировой войне 1946-1991 годов.

О них сегодня говорят на каждом шагу. Независимые, не нацеленные на извлечение прибыли организации, созданные для обсуждения и проталкивания важнейших для жизни западного общества решений. Здесь создаются проекты будущего, стратегии движения вперед. Они — центры притяжения для интеллектуалов. В своем развитии они прошли несколько важных этапов.

Первые «фабрики мысли» возникли почти полтора века назад. Например, Франклиновский институт в Америке и германский Генеральный штаб при Мольтке-старшем. Но подлинный расцвет «фабрик мысли» начинается после Второй мировой, когда вызревают основные контуры и узлы Закрытой сети. Эта одновременность совершенно не случайна. Сети понадобился особый интеллектуальный контур, ответственный за глубокое исследование проблем и поиск их решений. А еще — перевод найденных решений в хорошо продуманные и скоординированные программы, обеспеченные ресурсами, технологиями, исполнителями. И они справляются с этим делом намного лучше государства. Эти принципиально новые структуры совместили в себе черты научно-исследовательского института и университета, разведки и современной корпорации, действующей в ситуации постоянной неопределенности и неустойчивости. Интересный очерк развития «мыслительных танков» вы можете найти в Интернете по адресу http://aht.org/rus/analitics/archiv/1999/ch1.html

К нынешнему времени сложилось несколько типов «фабрик мысли». Их особенности определялись, как правило, обстоятельствами эпохи и политического строя, в коих им приходилось работать. К примеру, ярчайшим представителем «фабрик мысли» первого поколения стала РЭНД-корпорация. Она возникла в 1948 году, в жестокую эпоху, когда государства Запада управляли почти всеми сторонами жизни общества, а в воздухе витала угроза новой «горячей» войны. В те годы Америке пришлось искать ответы на вызов со стороны сталинского СССР, ударными темпами поднимавшегося из пепла, овладевавшего атомной энергией, реактивной и ракетной техникой, электроникой. Тогда советское влияние невиданно расширило свои пределы, охватив Восточную Европу, Китай и часть Азии — всего 700 миллионов человек в общей сложности. Надо было сделать государственное вмешательство в экономику и политику на Западе наиболее рациональным и эффективным. Да и громадный интеллектуальный потенциал гражданских ученых, мобилизованных во Вторую мировую, требовалось сохранить и использовать в Холодной войне.

Поэтому и возникла РЭНД — инструмент военно-стратегических исследований в интересах Военно-воздушных сил Америки, попробовавших вкус глобальной стратегии. Первоначально она даже так и называлась — «Проект ВВС». (В советских военных и разведывательных кругах ее окрестили «Академией смерти»). Сегодня RAND занимается междисциплинарными исследованиями на ниве национальной безопасности Соединенных Штатов в самом широком смысле этого слова — от военных аспектов до проблем распространения СПИДа в стране. К 1960-м она смогла наладить дело эмпирического, бескорыстного и независимого анализа неотложных проблем Америки. При RAND возникла своя высшая школа, своя платформа для передовых образовательных программ. Среди полутысячи профессиональных исследователей корпорации почти 80 процентов — это люди с докторской степенью. Корпорация обзавелась филиалами во всех крупных городах Америки и даже в Голландии (РЭНД-Европа). Интересен набор тем, по которым работала эта «фабрика мысли» в 1999-м. Это наука о поведении; экономика со статистикой; образование, здравоохранение и благосостояние населения; информационные технологии и наука; гражданское и криминальное правосудие; международная политика; наука об управлении; технология и прикладная наука; национальная безопасность и военные исследования; внутренняя политика. В интересах и власти, и бизнеса. Посмотрите — и вы поймете, почему наше «общество» (особенно — постсоветское) отличается такой узколобостью и недальновидностью, почему мы проигрываем американцам на каждом шагу.

Есть любопытное свидетельство эмигранта Валерия Коновалова, работавшего с РЭНД-корпорацией в начале 90-х:

«…Конечно, там работали и работают отделы, куда без специального пропуска входить не разрешается. Однако вместе с тем открытая часть «РЭНД», работавшая совместно с Отделом стратегических исследований Калифорнийского университета Лос-Анджелеса, была в достаточной мере доступной. В бытность мою в США этой частью «РЭНД» руководили два человека, с одним из которых, доктором Анджеем Карбоньским, мы стали друзьями. Успех «РЭНД корпорейшн» прежде всего состоял в том, что, обладая весомыми финансовыми средствами, корпорация могла субсидировать исследования практически в любой области, приглашая для этого мировые величины в науке. Порой эти научные светила, скажем, весьма далекие от сугубо военных проблем, способом так называемой мозговой атаки достигали просто ошеломляющих результатов…» (В.Коновалов. «Век «Свободы» не слыхать. Записки ветерана холодной войны» — Москва, «Алгоритм», 2003 г., с.44-45).

Второе поколение «мыслительных танков» родилось в шестидесятые, когда наметились расхождения в интересах между военными и гражданскими исследованиями и когда Запад ощутил голод на новые концепции развития. Да и СССР в то время рос фантастическими темпами, поражая мир своим космическим прорывом и новым качеством жизни. Запад осознавал и глобальность встающих перед человечеством проблем. Отход РЭНД от чисто военных тем уже не спасал положения — нужны были негосударственные «мозговые тресты», нацеленные на независимые исследования публичной политики. Центры исследования будущего. И вот из РЭНД выделяются два новых «танка» — Гудзоновский институт (1961 год) и Институт будущего (1968-й).

Первый основал ныне покойный мыслитель Герман Кан, ставший, кстати, одним из интеллектуальных отцов рейгановской стратегии сокрушения СССР в 1980-х. С самого начала Гудзоновский институт осмысливал будущее с противоречивой точки зрения, вскрывал роль новых технологий в развитии человечества и прогнозировал его тенденции в интересах правительства, деловых кругов и широкой общественности Америки. Искать решение завтрашних проблем уже сегодня — вот его принцип.

Институт будущего — это неприбыльная фирма-консалтер. Занята она тем, что постигает суть экономических, технологических и общественных изменений, предугадывая их внутренние и глобальные последствия. Все это должно помочь Закрытой сети США принимать правильные решения. Среди клиентов Institute for the Future есть крупнейшие компании США и транснациональные корпорации — ведь институт помогает им понимать глобальный рынок и обнаруживать перспективные рынки. Поэтому Институт будущего работает по четырем крупным направлениям: прогнозированию и стратегическому планированию, восходящим информационным технологиям, направлениям развития системы здравоохранения и программам для государственного сектора. Благодаря прогнозированию, «мозговые танки» второго поколения смогли активно вмешиваться в политику Соединенных Штатов.

С начала семидесятых на Западе начинается «неоконсервативная революция» — отход с позиций тотального государственного регулирования жизни. Поднимаются знамена либерализма, приватизации и свободного рынка, готовится приход к власти лидеров этой волны — Рональда Рейгана в США и Маргарет Тэтчер в Великобритании. Тогда же в Закрытой сети возникают и «фабрики мысли» третьего и четвертого поколений: Американский институт предпринимательства, Центр стратегических и международных исследований при Джорджтаунском университете, Бруклинский институт, Фонд «Наследие» и Институт урбанистики.

Рыночное поколение «мыслительных танков» называют еще «адвокатским». Они сыграли громадную роль в создании нынешней неолиберальной экономики США. В пору отказа американского государства от «советских» черт и повышения роли властей штатов (регионов) на местах возникло множество локальных «мозговых трестов». Таких, скажем, как Массачусетский институт нового общества, Институт Манхэттена и Институт Аллегени. Они помогали штатам строить новую политику, решать местные проблемы. И одновременно — становились сильнейшими центрами Холодной, Третьей мировой войны, перехвата инициативы у Советского Союза. Что их отличало? Они не только разрабатывали программы действий — этим и РЭНД занималась — но и активно внедряли их в элиту, в практическую ее деятельность.