Фёдор Раззаков - Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди
13 января далеко от Москвы — во французском городе Канны — открылся 4-й Международный фестиваль грамзаписи и музыкальных изданий (МИДЕМ). Нас это событие интересует, поскольку в нем участвовали и представители Советского Союза в лице генерального директора фирмы грамзаписи «Мелодия» В. Пахомова и двух артистов: Муслима Магомаева и Эдиты Пьехй. С последней там произошла трагикомическая история. Как известно, мужем Пьехи был руководитель ансамбля «Дружба» Александр Броневицкий. Человеком он был чрезвычайно ревнивым и ни за что не хотел отпускать свою супругу в Канны с Магомаевым, о котором в эстрадной тусовке сложилось прочное мнение как о неисправимом донжуане. Однако из-за какой-то волокиты документы на Броневицкого застряли в ОВИРе, в результате чего Пьеха поехала на фестиваль одна. Причем, отправляясь в поездку, она была уверена, что ее муж так и не сумеет оформить документы на выезд и на фестиваль не попадет, Однако, когда подспорьем в этом деле выступает ревность, человек может совершить невозможное. Далее послушаем рассказ самой певицы:
«Прошел первый день официальных мероприятий. Я пришла, уставшая, в номер. Легла спать. Заперла на замок дверь. Открыла окно. Сплю… Разбудил меня среди ночи Сан Саныч (так Пьеха называла своего супруга. — Ф. Р.), Склонился надо мной и кричит: «Где любовник?» Я говорю: «Да нет у меня никакого любовника! Ты что?!» А он под кровать заглянул, в ванную, в шкаф — в самом деле нет любовника. Успокоился. И вдруг я понимаю, что дверь моя заперта и единственный путь, каким он мог попасть ко мне в номер, — это только через окно! Короче говоря, он подтвердил, что выбрался из окна в коридоре и вдоль гладкой стены по узкому карнизу метра два медленно передвигался до окна моего номера… То есть он с пятого этажа мог спокойно рухнуть!..»
На следующий день как ни в чем не бывало Броневицкий с супругой в компании Магомаева и его брата Кемала, который жил во Франции, отправились в Монте-Карло, чтобы посетить одно из тамошних казино. Приобретя по десять фишек, они сели за стол, чтобы испытать судьбу. Однако за короткое время спустили почти все фишки. Только у Магомаева осталась одна фишка, которую он, не задумываясь, отдал Пьехе. Мол, ты женщина, тебе должно повезти. И точно — Пьеха выиграла. Магомаев после этого долго сокрушался, что не додумался отдать Пьехе все свои фишки с самого начала игры.
Между тем, продув в казино, свое поражение Магомаев компенсировал на сцене. На фестивале Пьеха исполнила песню «Огромное небо», а он — «Вдоль по Питерской». Так вот, его песню публика принимала куда более восторженно, поскольку в ней звучала такая удаль, на которую французы не могли не откликнуться.
В дни, когда в Каннах проходил фестиваль грамзаписи, в Киеве завершился очередной чемпионат Союза по фигурному катанию. Сегодня молодому читателю даже трудно себе представить ту популярность, какая сопутствовала этому виду спорта в 60—70-е годы. Когда состязания по фигурному катанию показывали по телевизору, у голубых экранов собиралась если не вся страна, то половина, это уж точно. Сильнейших фигуристов знали не только по именам, но и в лицо, их боготворили, им поклонялись. В те годы, о которых идет речь, в особом фаворе было несколько пар: среди «стариков» это были Людмила Белоусова и Олег Протопопов (их слава началась еще в начале 60-х), из молодых — Ирина Роднина — Алексей Уланов, Людмила Смирнова — Андрей Сурайкин, Людмила Пахомова — Александр Горшков. Между тем чемпионат-70 запомнился прежде всего беспрецедентным скандалом, который разразился 14 января.
Безусловными фаворитами турнира были Белоусова — Протопопов. Их главные соперники Роднина — Уланов, сорвав поддержку в обязательной программе, проигрывали им 12,8 балла, занимая всего лишь 8-е место. И вдруг после произвольной композиции все переменилось — вперед вышли вчерашние аутсайдеры. Причем этот рывок вперед многими болельщиками был расценен как явно несправедливый. Почему? Дело в том, что судьи, оценивая выступление Белоусовой — Протопопова, явно намеренно занизили им оценки за артистизм. В итоге они с первого места скатились на 4-е (2-е заняли Смирнова — Сурайкин). В тот день, когда это произошло, большая часть зрителей, собравшихся в Киевском Дворце спорта, встретили судейский вердикт продолжительным свистом. Это возмущение длилось несколько минут, при этом шум был таким, что другие фигуристы не могли начать свои выступления. Главный рефери Кононыхин в попытке успокоить зал объявлял: «Решение судейской коллегии окончательное и обжалованию не подлежит», что вызвало еще большее возмущение. Подобных инцидентов советское фигурное катание еще не знало. Публика стала дружно скандировать и требовать выхода на лед Болоусовой и Протопопова. А те в это время сидели абсолютно подавленные в раздевалке. Наконец дирекция Дворца спорта не выдержала и попросила их выйти к публике, успокоить ее. Фигуристы вышли на лед и, в благодарность за поддержку, низко, по-русски, поклонились зрителям. Людмила Белоусова при этом плакала. Как вспоминает О. Протопопов:
«Возвращаясь в раздевалку, встретили Петра Орлова, бывшего тренера Станислава и Нины Жук, который никогда не питал к нам симпатий. Он протянул мне руку и сказал, что сочувствует нам. Я руки ему не подал, вежливо сказав, что никаких сочувствий нам не надо. Потом один наш приятель вспоминал, что П. Орлов, возмущаясь судейством, сказал: «Я бы этого Протопопова своими руками задушил, но три десятки ему — отдай!» Он имел в виду занижение нам оценок за выступление в Киеве…»
Через 16 лет Уланов признался, что тогда уже планировалась их золотая медаль на Олимпиаде в Саппоро. Поэтому они не должны были никому проигрывать, тем более нам…»
Этот скандал имел настолько большой резонанс, что скрыть его было невозможно. Однако размусоливать его, конечно, не разрешили, отделавшись короткой репликой в «Комсомольской правде» от 16 января. Заметка называлась «Почему волновались трибуны?», и автором ее был некий инженер-конструктор из Лобни А. Кузин. В заметке вкратце описывалось, как зрители устроили обструкцию судейскому решению о занижении оценок паре Белоусова — Протопопов, и приводились слова Кононыхина, сказанные им в адрес этой пары: «Но это спорт, у него свои возрастные законы, к сожалению». Эта оговорка рефери ясно указывала на то, что все происшедшее отнюдь не случайность. Видимо, руководство Спорткомитета руками судей собиралось прекратить гегемонию «стариков» в фигурном катании.
Между тем страна жила не только спортом. В той же Москве в свободное от работы время люди, что называется, рядами и колоннами (не то что сегодня) посещали театры, эстрадные площадки, ходили в кино. Вот как выглядела афиша развлечений в столице в первой половине января. Со 2-го в кинотеатрах столицы начали демонстрироваться сразу несколько новых фильмов: комедия «Старый знакомый» (режиссерский дебют Игоря Ильинского, продолжение, но не самое удачное, фильма «Карнавальная ночь» с полюбившимся персонажем — бывшим начальником Дома культуры, а ныне директором парка отдыха Огурцовым); мелодрама узбекского режиссера Эльера Ишмухамедова «Влюбленные» с Родионом Нахапетовым и Анастасией Вертинской в главных ролях; детский детектив «Пассажир с «Экватора», где звучал новый шлягер от Микаэла Таривердиева — песня «Маленький принц». С 13-го в прокат вышли: поэтическая киноповесть о выпускном классе тбилисской школы «Ну и молодежь» Резо Чхеидзе с участием Лейлы Кипиани, Кахи Коридзе и др. и комедия А. Манаряна «Каринэ».
Хронология театральных премьер выглядит следующим образом: 5-го в «Современнике» были показаны сразу два новых спектакля: «С вечера до полудня» (в ролях: Олег Ефремов, Георгий Бурков, Олег Табаков, Игорь Кваша, Алла Покровская и др.) и «Вкус черешни»; 7-го в Центральном театре Советской Армии (ЦТСА) — «Хождение по мукам» (в роли Телегина — Владимир Сошальский); 8-го там же — «Под чужим именем»; в Театре им. Пушкина — «Пока он не выстрелил»; 10-го в театре «Роман» — «За дружеской беседою»; 14-го в Театре им. Маяковского — «Разгром», в Театре им. Ермоловой — «Месть»; 15-го в Театре им. Гоголя — «Коррида».
Из перечисленных спектаклей выделю один — «Разгром» (режиссер — Марк Захаров) в «Маяке», в котором главную роль — командира партизанского отряда Левинсона — сыграл Армен Джищрханян. Именно с этой роли он начал покорять театральную Москву. Как напишет позже критик А. Смелянский: «Напор жизненных сил, неотразимое мужское обаяние, воля к самоосуществлению, все то, что потом станет личным знаком этого актера, было использовано Захаровым для освежения революционного мифа…»
Била ключом жизнь и на эстрадных подмостках Москвы. С 5 января в конференц-зале ВДНХ своим искусством развлекал зрителей молодой вокально-инструментальный ансамбль под управлением Игоря Гранова «Голубые гитары», а 6 — 15 января в Государственном театре эстрады (ГТЭ) выступал патриарх жанра ВИА ансамбль из Грузии «Орэра». 9—10 января в кинотеатре «Октябрь» на эстраде царила Гелена Великанова с новой программой.
