Александр Попов - Полная история ислама и арабских завоеваний
Шейба дошел до такого отчаяния, что даже публично пообещал, что если Всевышний подарит ему десять сыновей, то одного из них он принесет в жертву Аллаху.
Но вскоре после открытия Замзама жены Шейбы начали рожать мальчиков и подарили счастливому отцу целых одиннадцать сыновей. При распространенной в те годы младенческой и детской смертности было чудом, что все младенцы остались живы.
Шейба понял, что обещание необходимо исполнять. Собрав сыновей, он объяснил им, что происходит, и те согласились с волей отца: нельзя обижать Всевышнего. Было изготовлено 12 гадательных стрел, на них написаны имена сыновей, и вся мужская часть семьи отправилась в Каабу, к известному нам уже Хубалу.
Гадатель вытащил стрелу с именем Абдаллаха, самого младшего и самого любимого сына. Шейба смирился и с этим. Вынув подготовленный нож для жертвоприношений, он повел Абдаллаха к камням Исафа и Найлы, традиционному месту жертвоприношений, около которого и был найден святой источник. Камни эти, кстати, считались обращенными в камни людьми, наказанными за то, что они решили заняться в Каабе сексом. Не совсем ясно, сделали они это из «хулиганских» побуждений или творя свои религиозные обряды: в то время сакральный секс в храмах был весьма распространенной практикой.
Между тем мекканцы, с интересом наблюдавшие за гаданием, стали отговаривать Шейбу от такого решения, говоря, что подобная жертва может стать плохой традицией, и, к тому же, не ясны ее последствия. Никакое наказание Шейбе за убийство сына не грозило, в те времена каждый мог распоряжаться своим ребенком как ему заблагорассудится, его могло осудить лишь общественное мнение. Больше всех настаивал на неправильности такого решения Шейды Аль-Мугир, родственник его жены, матери Абдаллаха. Он предложил обратиться к прорицательнице, устами которой, считалось, вещал Всевышний. Женщина жила в нескольких сотнях километров от Мекки, в селении Хиджаз, неподалеку от Ясриба.
– Возможно, Аллах захочет другой жертвы, более ценной в его глазах, – говорил Аль-Мугир.
Шейда немедленно, вместе с Абдаллахом, отправился к прорицательнице. Прорицатели древней Аравии мало отличались от своих коллег в остальном мире. Употребляя психостимулирующие средства, они впадали в транс и начинали вещать, оглашая волю пришедших к ним или вселившихся в них духов.
Но в этот раз что-то пошло не так: предсказательница никак не могла войти в транс. После многих попыток она, уже на следующий день, призвала к себе Шейбу и спросила, объяснив ситуацию, какова в Мекке цена за пролитую кровь.
Шейба рассказал, что в случае пролития крови за прекращение кровной мести берут десять верблюдов.
– Предложи Всевышнему эту цену, – сказала женщина, – а если он откажется, то постепенно увеличивай число верблюдов...
Отец с сыном вернулись в Мекку и снова пришли в ограду Каабы с десятью верблюдами и приготовленными гадательными стрелами.
Девять раз подряд жребий выпадал на Абдаллаха, и каждый раз Шейба пригонял еще десяток верблюдов. Когда верблюдов стало сто, то стрела выпала им. Шейба, опасаясь, не было ли это случайностью, еще дважды просил предсказателя бросить жребий, и он каждый раз указывал на животных.
Верблюды были принесены в жертву, и жители Мекки долго праздновали спасение любимого сына хранителя Каабы, благо мяса жертвенных животных было более чем достаточно.
В 569 году Шейба женил своего любимого сына на девушке из небогатой, но благородной семьи – Амине. Легенды приписывают Абдаллаху неимоверную красоту и утверждают, что 200 девушек умерли в Мекке от разрыва сердца, узнав о назначении даты его свадьбы. Этот факт, пожалуй, мы оставим без комментариев.
Через год в браке Абдаллаха и Амины родился мальчик. Ему дали имя – Мухаммед.
ГЛАВА 3. ПРОРОК МУХАММЕД И ЗАРОЖДЕНИЕ ИСЛАМА (570-632 ГГ.)
Осада Мекки в «год слона»
Пятьсот семидесятый год по Р. X., в арабских летописях обозначенный как «год слона», выдался для тогдашнего мира непростым. Про «год слона» немного ниже, пока же предыстория.
Курайшиты, как уже сказано, фактически монополизировали окрестную торговлю, и йеменские купцы несли большие убытки. Они не могли торговать сами и были вынуждены пользоваться посредничеством мекканцев. В итоге курайшиты получали основную прибыль от торговли, и в 569 – 570 годах правитель Саны Абрахи отправился в поход на Мекку. Он собирался не просто приструнить курайшитов, но еще и разрушить Каабу, а ее святыни перевезти к себе, сделав свою столицу центром паломничества из окрестных земель. В армии Абрахи даже присутствовали боевые слоны, что произвело на арабов очень сильное впечатление, ведь такое животное они видели впервые, и год нашествия абиссинцев вошел в летописи как «год слона». Ужас, вызванный появлением этих животных, стал надолго образом стихов и поэм.
Войско Абрахи выглядело очень внушительно и без боевых слонов: большинство курайшитов, не дожидаясь захватчиков, собрали свой скарб и покинули Мекку. Оставшиеся приготовились к осаде. Но, как это ни удивительно, город так и не был захвачен. Легенда говорит, что над войском Абрахи, как только оно стало под стенами города, появились стаи маленьких птичек, которых было настолько много, что они затмили солнце. Каждая птичка держала в лапках небольшой камушек и, оказавшись над войском, бросала его вниз. Захватчики получали раны, гибли тысячами и были вынуждены повернуть назад. Вскоре после этого пошли сильнейшие ливни, и остатки воинства были смыты в Красное море.
Историки, впрочем, настаивают, что разгромили войско Абрахи не птички, а эпидемия оспы, которая как раз в это время впервые пришла на Аравийский полуостров.
Также в этот год Персия наконец-то решила разобраться с Йеменом, и большой военный десант, вышедший из трюмов боевых кораблей, на несколько десятилетий оставил Южную Аравию под владычеством Персии.
Абд аль-Мутталиб (уже знакомый нам хранитель Шейбу), глава клана, кстати, пытался наладить отношения с Абрахи, воспользовавшись его помощью в межклановой борьбе. Его двоюродные братья, сыновья Абд Шамса, мешали ему вести бизнес, который, как вы понимаете, состоял как раз в перепродаже товаров. Но природа или Всевышний пока этого не хотели. Очень любопытно то, что, благодаря развитию рыночных отношений, кланы, до этого единые, стали дробиться из-за внутренней конкуренции, и дела уже велись не по признаку крови или родства, а во многом руководствуясь материальной выгодой.
Рождение Пророка
Летом 570 года сын Шейба Абдаллах отправился в Сирию по торговым делам. Хотел ли он вернуться к рождению ребенка – неизвестно. Но как бы то ни было, его жена 29 августа родила мальчика. Мальчика назвали Мухаммедом. (Небольшой домик на тогдашней окраине Мекки, где произошло это событие, всего метрах в четырехстах от Каабы, уже через сто лет был перестроен, и вместо него воздвигнута мечеть.)
Маленький Мухаммед так и не дождался возвращения своего отца: тот умер, стремясь в Мекку через два месяца после его рождения. Некоторые историки считают, что Абдаллах не дожил даже и до рождения сына и тот стал сиротой, еще находясь в утробе. Какая из версий более правильна – сказать сложно, ясно одно: Мухаммед никогда не видел своего отца и стал сиротой если и не в утробе матери, то в самые первые месяцы своей жизни.
Дед Мухаммеда, Шейба, собрав всю знать города, устроил роскошный многолюдный пир по поводу рождения внука.
В традициях курайшитов было воспитание детей в пустыне, среди кочевников, подальше от зноя, пыли и антисанитарии большого города. Давно было подмечено, что детская смертность вдали от Мекки значительно меньше. Зиму дети жили в городе, а весной отправлялись в «деревню». Женщины-кочевницы приезжали в Мекку и предлагали свои услуги в качестве няни. Но маленького Мухаммеда никто не хотел брать: «няньки» опасались, что плата за сироту может вноситься несвоевременно, а в случае нового замужества матери может и вовсе прекратиться.
Но одна из женщин, которой то ли не повезло, то ли она была менее расторопна, и ей так и не досталось ребенка из «полной семьи» на воспитание, посоветовавшись с мужем, решила взять «хотя бы этого сироту». Так Мухаммед в шестимесячном возрасте оказался у Халимы, кочевницы из рода Бану Саад, рода, который пас свои стада в двухстах километрах к юго-востоку от Мекки, неподалеку от оазиса Таиф. Таиф, кстати, был чем-то вроде курорта, и семьи многих состоятельных мекканцев переживали здесь летнюю жару.
У Халимы и ее мужа Аль-Хариса было две дочери и сын. Дела их шли совсем плохо, но плата за воспитание Мухаммеда немного стабилизировала их материальное положение. Семья круглый год жила в шатре. Длинные, заостренные с одного конца деревянные колья вбивались в землю и затем тщательно связывались веревками, что позволяло шатру устоять даже в самый сильный ветер. Сверху он покрывался черным войлоком из шерсти коз. Вокруг шатра выкапывался неглубокий ров, чтобы было где скапливаться дождевой воде и она не затекала в шатер. Внутри шатер был разделен войлочной занавесью на две половины: мужскую и женскую, на которой жили еще и дети. Отапливался он обыкновенным костром, дым от которого уходил через дыру в потолке, а топливом служили сухой верблюжий помет и хворост, нарубленный на склонах гор.
