Эдвардас ГУДАВИЧЮС - История Литвы с древнейших времен до 1569 года
Связи между землями конфедерации пока еще не были прочными: высшие князья совершенно не контролировали внутреннюю жизнь других земель и взаимоотношения «низших» властителей. И все-таки, это был первый шаг к политической карьере князей. С конца XII в. начались систематические нападения литовцев на русские земли, литовские дружины стали разорять соседей по берегам Даугавы. Наиболее важные походы координировались высшими князьями или значительной частью земельных вождей. Зародилась первая форма литовской /36/ политики – военная (дружинная) политика. Литовцы стали субъектом истории.
Конфедерация литовских земель начала расширять свое политическое влияние на соседние земли. В Селпилисе (Sėlpilis) обосновался литовский гарнизон, тем самым почти вся Села (Селия) отошла в руки литовцев. Всеволод (Висвалдис, Виссевалде), русско-латгальский князь Ерсики (Герцике), взял в жены дочь Дангерутиса и стал верным союзником литовцев. Ерсика превратилась в опорный пункт для литовских дружин, готовящих набеги на берега Даугавы и северо-западные русские земли. Для своих соседей Литва стала гегемоном, но еще не могла политически реализовать эту свою гегемонию. /37/
2. Литва и немецкое продвижение на восток
а. Новая роль немцев на Балтике и
возникновение Ливонии
Субъектом истории Литва стала именно тогда, когда столкнулась с латинской Европой. Геополитический ареал средневековой Европы сложился на основе индивидуального (аллодного и одального) хозяйства, обретя идеологическую опору в католицизме и латинской культуре. Общественными отношениями, основанными на индивидуализме, Европа выделялась из всех геополитических ареалов мира. Первые столетия развития средневековой Европы, после распада Римской империи, ознаменованы низким хозяйственным, общественным и культурным уровнем, однако именно в ту пору выкристаллизовалась структура индивидуальных отношений, определившая в дальнейшем стремительное развитие континента. Первым порывом этого развития были Крестовые походы, по окончании которых Европа возвысилась как сообщество, во многом обогнавшее другие геополитические ареалы.
Европейский ареал разделялся на ядро (земли, принадлежавшие Римской империи и монархии франков) и северную, а также восточную периферии, прилегшие к этому ядру в IX–XI веках. Чем больше было развито ядро, тем больше оно воздействовало на периферию. Главная роль тут принадлежала ближайшему соседу Литвы – Германии. Кроме политического и культурного влияния, с XII в. все заметнее становилась нарастающая немецкая колонизация, так или иначе оставившая след в истории Скандинавии, Чехии, Венгрии и Польши. В упомянутых странах возникли государства, и крещение их руководителей направило немецкую гегемонию скорее в мирное, чем в агрессивное русло. С мелкими славянскими племенами Эльбы и Одера этого не произошло, немецкая экспансия приобрела брутальный характер, и начиная с XII в. один за другим последовали Крестовые походы. В то же самое время купцы процветающих городов Северной Германии захватили господство на Балтийском море.
В IX–XI веках нападения скандинавских викингов практически не тревожили литовцев. Не сталкивались литовцы и с поляками, в XI–XII веках стремившимися навязать свою власть пруссам и ятвягам. Неразвитые общества скандинавов и поляков не были в силах колонизовать края, подвергавшиеся их набегам. Более затронутое прогрессом немецкое общество колонизовало земли славян /38/ по Эльбе и Одеру. Немецкие торговые флотилии утвердились по всему Балтийскому морю, открыв новые возможности на незнакомом до того восточном побережье Балтики. Эти сдвиги совпали с началом периода папского могущества, отмеченного все возрастающей интенсивностью миссий в Балтийском регионе к концу XII в. Немецкого купца стал сопровождать монах, монаха – рыцарь. Далеко шагнувшее немецкое общество не признавало права языческих вождей на самостоятельное принятие христианства. На осваиваемые земли смотрели как на объект завоевания и правления, а крещение эти новые отношения должно было лишь оформить. Немецкие пришельцы применяли в отношении Балтийских этносов взгляды и методы Крестовых походов, принудительное крещение и правление.
Именно с этим столкнулись жители устья Даугавы, когда в восьмидесятых годах XII в. здесь была основана фактория любекских купцов. Фактория не замедлила подчинить обитавших здесь финноязычных ливов. Монахи в 1186 г. учредили миссионерскую епархию. По имени ливов новая немецкая колония получила название Ливония. Вместе с третьим епископом Ливонии Альбертом (1199–1229) край начали колонизировать немецкая аристократия и рыцари. В 1201 г. Альберт построил Рижский замок, вокруг которого вскоре вырос город Рига. В Ригу была перенесена епископская резиденция. По образцу действовавших в Палестине военных орденов Альберт в 1202 г. учредил Орден меченосцев, ставший главной военной силой наряду с прибывающими сюда немецкими крестоносцами. В Орден меченосцев вступали рыцари Саксонии. Возникло феодальное владение епископа Риги с растущим горо- /39/ дом, небольшими ленами отдельных рыцарей и набирающим силу крупнейшим вассалом – Орденом меченосцев. В 1207 г. Альберт оформил Ливонию как лен Германской империи. Ни окрестные племена балтов, ни полоцкие князья, собиравшие дань на Даугаве, – не смогли помешать разрастанию Ливонии. Недалеко от Литвы уже возникло опасное политическое образование, грозящее не племенными междоусобицами, но Крестовыми походами и по-европейски организованной колонизаторской экспансией.
б. Вытеснение литовских дружин
с берегов Даугавы
Литовские дружинники и купцы, постоянно посещавшие устье Даугавы уже в начале XIII в., очень скоро почувствовали перемены, связанные с возникновением Ливонии. Латгалы постепенно признали ее власть. Лучше организованные земгалы еще были в силах давать немцам отпор, но князь Западной Земгалии (Тервете) Вестард (Вестардус) был вынужден искать у них поддержки против литовских набегов.
В начале XIII в. князья окраинных земель Литвы стали превращаться в агентов «старших» (или «старейших») князей. Один из князей Упите – Жвялгайтис (Žvelgaitis, Свялгатас) – в 1205 г., предводительствуя войском старшего князя, разорил земли эстов. Это войско на обратном пути было разгромлено рижскими немцами, Жвялгайтис погиб. В том же году рижскому епископу покорился русско-латгальский князь из Кокнесе (Кукенойса) Ветсеке (Весцеке, Вячко). Ответный поход одного из старейших князей под Ригу в конце 1207 г. немцы отразили, а в начале 1208 г. из Селпилиса изгнали литовский гарнизон. В том же 1208 г. литовцам удалось от- /40/ разить поход земгалов и рижан на Упите, однако захлебнулось и ответное нападение литовцев на Земгалию. В 1208 и повторно в 1209 г. ливонцы взяли Ерсику и принудили князя Всеволода стать вассалом рижского епископа. В то же время был изгнан из Кокнесе и Вячко, а в его владениях создан важный опорный пункт на пути возможных литовских походов. Широкая коалиция (1210 г.) эстов, земгалов, куршей, литовцев, полоцких русских и восставших ливов ничего не дала: курши, в одиночку пошедшие на Ригу, были отброшены. В том же году Альберт и полоцкий князь Владимир заключили мир.
Так в первом десятилетии XIII в. Ливония вытеснила литовское воинство с берегов Даугавы. Литовцы впервые столкнулись с рыцарями в тяжелых доспехах и дальнобойными арбалетами. Поскольку в битвах литовцы почти не пользовались луками, а только метали легкие копья, они остро почувствовали техническое превосходство немецких воинов. Во многом случайной и способной лишь на разбойные вылазки литовской военной политике противостояла широкоохватная политика немецких церковных иерархов, которая разделяла и властвовала, а также успешно пользовалась всеми ресурсами Германии.
Ливония пресекла естественный процесс врастания родственных племен в государство. Господство литовских ратей на берегах Даугавы со всей определенностью клонилось к сбору постоянной контрибуции и содержанию гарнизонов, как это уже было опробовано в Селе. Литовские племена начинали играть ту же объединительную роль, какую сыграли франки в среде германцев, а также поляне среди восточно-славянских племен. Богатая торговая артерия Даугавы манила литовских князей, и можно предположить, что именно сюда сместился бы государственный центр соединенных балтских племен, как это произошло в Польше (из Гнезно и Познани в стоявший на скрещении торговых путей Краков). Возникновение Ливонии остановило подобное развитие событий. Литовские князья и дружинники лишились важнейшего источника добычи.
