Монгольское нашествие на Русь и Европу - Андрей Алексеевич Шестаков
Теперь посмотрим, что пишут историки о взаимоотношениях татар и церкви после завоевания Руси:
«С конца 1242 – нач. 1243 г. начинается оформление вассальных отношений потерпевшей поражение Руси с монгольскими завоевателями. С этого времени русские князья начинают выезжать за утверждением на своей “отчине” к Батыю, правителю новообразованного государства – Золотой Орды. Установление подчиненности верховной власти русских княжеств монгольским ханам неизбежно должно было затронуть и духовную организацию. Православная церковь, традиционно действовавшая в тесном союзе с высшей государственной властью, после признания русскими князьями верховенства завоевателей не имела альтернативы вынужденному сотрудничеству с последними. Это определялось объективными условиями того времени, а не желаниями иерархов церкви»[373].
«Русское духовенство сразу после подчинения Руси монголам стало проникать в среду завоевателей. […] Князья в это время довольно часто ездили к ханам, каждый раз их должны были сопровождать духовники. Проникновению христианства к монголам способствовали распространение среди них несторианства, веротерпимость, увод христианского населения в Орду. […] Миссионерство русского духовенства было вызвано, наряду с желанием проповеди христианства, и политической целесообразностью: обращение монголов могло ослабить зависимость Руси»[374].
Теперь о татарских ярлыках:
«Из сравнения разных летописных сведений следует, что ярлыки должны были брать все князья, все митрополиты и епископы, и подтверждать их нужно было при каждой смене хана на троне. Иногда за ярлыками ездили послы. […] Ярлыки монгольских ханов кроме содержательного плана имели сакральную составляющую. Представляется обоснованным включить ярлыки митрополитам (впрочем, как и князьям) в систему архаической нормы – дарообмена. Вообще отношения русских правителей (в том числе церковных) вполне укладываются в рамки дихотомии подарок – отдарок. Ярлыки были главными “отдарками” монгольских правителей за “отдарки” – материальные и молитвенные приношения русских»[375].
«…на основании прямого действия ханских ярлыков русским митрополитам служители церкви получили судебный иммунитет от светской власти. Таким образом, держателем ярлыка являлась русская православная церковь в целом, представленная ее главой – митрополитом. […] в отличие от русских князей, стремившихся после ликвидации зависимости от Орды уничтожить все доказательства былого подчинения, русская церковь, напротив, старалась сохранять основания своих прежних привилегий. Именно поэтому коллекция ярлыков русским митрополитам впоследствии смогла стать эффективным оружием в борьбе с усиливающимся государством за сохранение своих прав в конце XV в.»[376].
«…период, в течение которого русская церковь получала ярлыки от ханов Золотой Орды 1267—1379 гг. За это время были выданы следующие ярлыки:
ярлык Менгу-Тимура митрополиту Кириллу (1267 г.);
ярлык Туда-Менгу митрополиту Максиму (1283 г.);
ярлык Токты митрополиту Петру (1308 г.);
ярлык Узбека митрополиту Петру (1313 г.);
ярлык Узбека митрополиту Феогносту (1333 г.);
ярлык Джанибека митрополиту Феогносту (1342 г.);
ярлык Бердибека митрополиту Алексию (1357 г.);
ярлык Абдаллаха митрополиту Алексию (1363 г.);
ярлык Мухаммада-Булака митрополиту Михаилу (1379 г.),
т.е. всего девять ярлыков, содержащих тот или иной перечень льгот и привилегий православного духовенства»[377].
В качестве примера приведем текст ярлыка выданного в 1313 г. ханом Узбеком митрополиту Петру:
«Это есть ярлык Узбека царя, Петру митрополиту, всея Руси чудотворцу. Вышнего и бессмертного Бога силою и волею и величеством и милостью его многою. Узбеково слово. Всем нашим князьям великим и средним и нижним, и сильным воеводам и вельможам, и князьям нашим удельным, и дорогам[378] славным, и польским князьям высоким и нижним, и книжникам, уставодержальникам, и учительным людским повестникам, и собирателям и баскакам, и послам нашим и гонцам, и даньщикам, и писцам, и мимоездящим послам, и охотникам нашим, и сокольникам, и пардусникам[379], и всем людям, высоким и нижним, малым и великим, нашего царства, по всем нашим странам, по всем нашим улусам, где наша, Бога бессмертного силою, власть держится и слово наше владеет. Да никто же обидит на Руси соборную церковь митрополита Петра, и его людей и церковных его; да никто же взимает ни владений, ни имений, ни людей. А знает Петр митрополит закон, и право судит, и управляет людьми своими по закону, в чем-нибудь: и в разбоях, и в поличном, и в татьбе, и во всех делах ведает сам Петр митрополит один, или кому прикажет. Да все покоряются и повинуются митрополиту, все его церковные причты[380], по первым изначала законам их, и по первым грамотам нашим, первых царей великих грамот и дефтерем[381]. Да не вступаются в церковное и митрополичье никто же, потому что то Божье все суть; а кто вступиться, а наш ярлык и наше слово не послушает, тот есть Богу повинен, и гнев на себя от него примет, а от нас казнь ему будет смертная. А митрополит правым путем ходит, да правым путем пребывает и спешится, да правым сердцем и правою мыслью всем своим церковным управляет и судит и ведает, или кому повелит так делать и управлять. А нам в то не вступаться ни во что, ни детям нашим, ни всем нашим князьям нашего царства и всех наших стран, и всех наших улусов; да не вступается никто же, ни в чем, в церковное и в митрополичье, ни в волости их, ни в села их, ни во всякие ловли их, ни в борти их, ни в земли их, ни в улусы их, ни в леса их, ни в ограды, ни в волостные места их, ни винограды их, ни в мельницы их, ни в зимовища их, ни в стада их конные, ни во всякие скотские стада, но все владения и имения их церковные, и люди их, и все причты их, и все законы их уложенные старые от начала их, то все ведает митрополит, или кому прикажет; да не будет ничто же перечинено, или порушено, или кем изобижено; да пребывает митрополит в тихом и кротком житии безо всякой голки[382]; да правым сердцем и правою мыслью молит Бога за нас, и за наши жены, и за наши дети, и за наше племя. И мы ибо так же управляем и жалуем, как прежние цари ярлыки им давали и жаловали их; а мы, по тому же пути, теми же ярлыками жалуем их, да Бог нас пожалует, заступит; а мы Божье бережем, и данного Богу не взимаем: а кто взимает Божье, и тот будет Богу повинен; а гнев Божий на него же будет, а от нас будет казнен смертною казнью; да то видя, и иные в боязни будут. А поедут наши баскаки, и таможенники, даньщики, поборщики, писцы по этим нашим грамотам, как наше слово молвило и установило, да все будут целы соборные церкви митрополичьи, ни кем, ни от
