Палачи ада. Уроки Хабаровского процесса - Александр Григорьевич Звягинцев
Ямада поэтому достоин не только осуждения, но и сожаления.
И, наконец, товарищи судьи, при вынесении приговора я прошу учесть то, что подсудимый Ямада нашел и себе силу и мужество и на предварительном следствии, и в судебном заседании полностью признать свою вину. Он осознал всю глубину своего падения. Не выгораживая и не щадя самого себя, он подробно, искренне, полностью признал как свою преступную деятельность, так и еще более преступную деятельность других вдохновителей и организаторов преступлений, установленных данным судебным процессом.
И теперь подсудимый Ямада склонил перед вами свою повинную голову и ждет вашего справедливого приговора.
«Он сумел получить высшее медицинское образование, думал посвятить себя науке…»(Из речи адвоката Н. К. Боровика в защиту подсудимого Кавасимы Киоси)
Я защищаю бывшего генерал-майора медицинской службы японской армии, доктора медицинских наук, подсудимого Кавасиму Киоси.
В этом деле, как и в каждом деле, где скамью подсудимых занимает не один, а несколько обвиняемых, пожалуй, самым сложным вопросом является вопрос определения роли и степени участия каждого из подсудимых в отдельности, определение персональной ответственности каждого из обвиняемых в совершении преступления.
Формула обвинения гласит, что Кавасима Киоси совместно с группой сотрудников специальных формирований японской армии, деятельность которых была направлена на подготовку и ведение бактериологической войны, пронимал активное участие в изысканиях о производстве бактериологического оружия для массового истребления людей, что совместно с обвиняемым Карасавой он также принимал активное участие в ведении бактериологической войны против Китая, что совместно с рядом других обвиняемых он лично участвовал в преступных, бесчеловечных опытах над живыми людьми…
Это то, что вменяется в вину Кавасиме. Его вина доказана материалами дела.
Естественно, что при таком положении здесь не могут иметь место какие-либо споры с представителем государственного обвинения по вопросу доказательств или фактов. Все содеянное Кавасимой доказано, и он это признал. Однако роль и степень участия Кавасимы в этом деле во многом отлична от роли ряда других обвиняемых, и особенно отличается от роли тех главных военных преступников, которые сумели уклониться от ответственности, но которых рано или поздно настигнет карающая рука народов.
Несмотря на тяжесть совершенных Кавасимой преступлений, я все же позволю себе считать, что он не является главным и основным участником этих преступлений.
Кавасиму судят сегодня за действия, совершенные в период его работы в отряде № 731.
До 1941 года он и чине подполковника медицинской службы состоял на должности преподавателя гигиены на подготовительном отделении Токийского военного училища, а затем переезжает на работу в Пекин.
И вот наступает роковой для Кавасимы 1941 год, год, насыщенный крупнейшими международными событиями. Март месяц. Приказ военного министра Японии, и Кавасима впервые узнает о существовании пинфаньского отряда. А в это время в стране, полностью захваченной японской военщиной, в стране, где пышным цветом расцвели самые крайние, самые дикие формы реакции и мракобесия, идет бешеная подготовка к войне.
Победоносные реляции бесноватого фюрера, захватившего уже к этому времени ряд европейских стран и прошедшего почти по всей Западной Европе, не дают покоя японском милитаристам. Японская реакция торопится, она боится опоздать, она боится упустить благоприятный момент.
В материалах Международного военного трибунала в Токио поведение японской военщины и этот период времени весьма подробно освещается. Эта волна военной истерии и психоза, волна дикого ажиотажа японской военщины, захлестнула Кавасиму, как о многих других, и он, попав с отряд № 731, меньше всего рассуждал и думал о том, что он делает и куда он попал.
Так началось грехопадение Кавасимы.
Кавасима за два года работы в этом отряде совершил ряд преступлений, и это установлено. Однако была ли его роль при этом активно организующей, был ли он сам основной фигурой?
Фактически Кавасима был лишь одним из исполнителей чужой преступной воли, правда, ответственным исполнителем, но все же только исполнителем. Мне представляется, что это обстоятельство является смягчающим вину.
Кавасима, как известно, полностью признал себя виновным в совершении преступлений. Но этого мало. Он полностью раскаялся в них, и не верить ему, не верить в искренность его поведения, по-моему, нет достаточных оснований.
Чем же можно объяснить это поведение Кавасимы? Он сумел получить высшее медицинское образование, думал посвятить себя науке, и даже в 1934 году защитил докторскую диссертацию на весьма безобидную тему о «туберкулезных бактериях». И я думаю, что, если бы Кавасима не попал в ту обстановку, о которой я говорил выше, вряд ли он смог бы оказаться на скамье подсудимых.
Кавасима совершил преступление, но он понял, осознал, что тяжесть этих преступлений его обременяет, что нужно избрать какой-то иной путь, честный путь, и находит и себе силу и мужество встать на этот путь и не только сознаться в совершении преступления, но и максимально помочь на суде раскрыть все преступление до конца.
На допросе от 30 октября 1949 года Кавасима сказал:
«…виновным себя признаю полностью… В настоящее время я полностью осознал преступный характер моей деятельности в 731-м отряде…
…Я сознаю, что применявшиеся нами методы производства опытов над живыми людьми, массовое умерщвление их путем воздействия смертоносных бактерий являются варварскими и преступными против человечества… Я в 731-й отряд вступил не добровольно, а по проказу военного министра Японии, который не выполнить я не мог. Я сознаю, что 731-й отряд являлся преступной организацией. И как участник его готов в настоящее время понести наказание…»
Мне представляется, что если Кавасима сегодня произносит подобные слова, то это — свидетельство известного перелома, происшедшего в его психологии. Что же на него повлияло? Какой фактор оказал на него действие? Мне представляется, что этим фактором, несомненно, явилось время. Ведь более четырех лет Кавасима находится в плену. Срок вполне достаточный, чтобы за это время можно было кое о чем подумать, да и кое-какие ценности переоценить. Ведь Кавасима не мог не задуматься над тем хотя бы, как так получилось, что Советской Союз, потеряв в свое время большие территории, воюя один на один с вооруженным до зубов врагом, не только сумел выстоять, но и добиться полного разгрома отборнейших гитлеровских дивизий. Кавасиму не мог также не призадуматься и над причинами столь плачевной судьбы своей собственной армии. Не могли не интересовать его и те сдвиги, происшедшие в результате войны у него на родине — в Японии, и многое другое.
Я думаю, что эти мысли, весьма
