Эпоха бронзы лесной полосы СССР - Михаил Фёдорович Косарев
Волосовская культура:
Антропоморфная кремневая фигурка. Сахтыш II;
Голова лося, кость. Сахтыш I;
Роговые скульптуры уток на волосовских слоев стоянок Маслово болото IV и V;
Головка лебедя, кость. Ивановское VII;
Кремневая скульптура кабана. Юртик. III тыс. до н. э.
Волосово и Фатьяново:
Наконечники стрел, «лунница». Тихманга. Первая половина II тыс. до н. э.
Наконечники дротиков. Сахтыш II, VIII. Волосовская культура. III тыс. до н. э.
Топоры, долота и тесла. Сахтыш I, II, VIII. Волосовская культура. III тыс. до н. э.;
Каменный топор. Фатьяновская культура;
Глиняный сосуд. Тургиновский могильник. Фатьяновская культура. Первая половина II тыс. до н. э.
Восточная Прибалтика:
Костяные наконечники копий и стрел. Поздняя бронза;
Украшения из кости и янтаря. Поздняя бронза.
Наконечники копья, топоры, кельт. Бронза. Восточная Прибалтика:
Бородинский клад. Молдавия. XVI–XV вв. до н. э.
Янтарные подвески и пуговицы;
Янтарные украшения. Сахтыш VIII. Волосовская культура.
Бюст женщины из погребения 14 Тимофеевского могильника. Фатьяновская культура. Реконструкция Г.В. Лебединской;
Украшения из зубов животных, кости и камня. Сахтыш I, II, VIII. Волосовская культура.
Турбинский могильник:
Бронзовые и серебряные наконечники копий;
Кельт, топор, кинжал из меди и бронзы и нефритовые кольца (связь кинжала с Турбино условна).
Галичский клад:
Кинжал, идол, голова идола, браслет и фигурка животного из «чистой» и мышьяковистой меди;
Изделия поздняковской культуры: серп, нож, кинжал, браслет из меди и бронзы, бронзовое кольцо (обтянутое золотой фольгой), кремневые наконечники стрел и скребки.
Подсобное значение в хозяйстве балановцев занимали охота, рыболовство и собирательство. Об этом свидетельствуют находки костей диких животных на поселениях, а также разнообразие наконечников стрел, дротиков и копий, могущих служить охотничьим оружием. Любопытно, что на Васильсурском поселении, несмотря на его расположение в лесостепном Поволжье, найдено значительное количество костей различных диких животных: лося, северного оленя, бобра, медведя, лисицы, куницы, выдры (Андреева, Петренко, 1976, с. 162).
Земледельческо-скотоводческое хозяйство, создание собственного металлургического очага — все это свидетельствует о том, что балановцы занимались производящим хозяйством. Это относительно развитое производство требовало и развитых социальных отношений. Все без исключения исследователи сходятся на мысли, что род у балановцев, так же, как и у других племен культур боевых топоров, был патриархальным, с возможным делением на большие патрилокальные семьи. Отмечаемая воинственность балановского населения, проникнувшего до берегов Камы, а затем широко распространившегося по всему лесному Среднему и Верхнему Поволжью (Брюсов, 1961), заставляет полагать, что у них, очевидно, уже выделились группы воинов, вооруженных каменными топорами-томагавками. Это в свою очередь позволяет говорить о сложении у балановцев отношений военной демократии, может быть наподобие социальной организации индейских племен Северной Америки в период ее захвата европейцами. Родовые группы балановцев, очевидно, объединялись в племена, а последние — в более крупные сообщества. Факт беспрепятственного проникновения балановцев на территорию соседних фатьяновских племен свидетельствует об их родстве и, вероятно, союзных отношениях.
Обращаясь к вопросам происхождения, хронологии и периодизации балановской культуры, мы исходим из того, что для районов Среднего Поволжья и Волго-Вятского края балановская культура представляется пришлым явлением. Появление ее носителей относится ко времени не позже рубежа III–II тыс. до н. э., когда на обширных пространствах степи и лесостепи Евразии приходят в движение скотоводческо-земледельческие племена, способ производства которых, по образному выражению К. Маркса, «требовал обширного пространства для каждого отдельного члена племени… а рост численности у этих племен приводил к тому, что они сокращали друг другу территорию, необходимую для производства. Поэтому избыточное население было вынуждено совершать те полные опасностей великие переселения, которые положили начало образованию народов древней и современной Европы» (Маркс К., Энгельс Ф., Сочинения, т. 8, с. 568).
Вторжение балановских племен в центральные районы Среднего Поволжья произошло, по-видимому, не раньше рубежа III–II тыс. до н. э. и не позже первой четверти II тыс. до н. э. (Бадер, Халиков, 1976, с. 74).
Это было время начала распространения в Европе культур с боевыми топорами, памятники которых на рубеже III–II тыс. до н. э. появляются в Южной Финляндии (Meinander, 1954), Дании (Glob, 1945), Швеции (Forsander, 1933), Прибалтике (Янитс, 1957).
В Среднем Поволжье одним из районов наиболее раннего проникновения балановских племен, очевидно, является бассейн р. Свияги (карта № 12). Здесь открыты наиболее архаичные памятники, как Козловский могильник, и здесь же сосредоточены наиболее ранние типы каменных и металлических предметов: круглые ступы и песты, шаровидные и шаровидно-втульчатые булавы, массивные черешковые клиновидные топоры, сверленые клиновидные, обушково-пестиковые и обушково-втульчатые топоры, клиновидные прямоугольные и толстообушковые топорики (Халиков, 1964). Чрезвычайно большая
