Андрей Сахаров - «Мы от рода русского...»
О посольстве Святослава к венграм сообщил византийский хронист Иоанн Скилица. Знал о союзе Руси и венгров в это время и В. Н. Татищев. В своей «Истории Российской» он отметил, что в самом начале конфликта Руси и Византии, когда еще шли переговоры между послами Цимисхия и Святослава, у руссов было всего 20 тысяч войска, «ибо венгры и поляки, идусчие в помощь, и от Киева, есче не пришли». Что касается поляков, то о них, кроме свидетельства Татищева, иных данных нет, и мы, видимо, обязаны проявить осторожность и не зачислять их в союзники Руси, хотя сообщение само по себе и знаменательно. Что касается венгров, то здесь факты абсолютно достоверные.
Святослав ждал их подхода к лету и потому тянул переговоры с греками.
За печенегов шла борьба. В Константинополе прекрасно понимали цену союза с ними. Недаром еще Константин VII, великий политический стратег, учил сзоих преемников: «Когда император ромейский живет в мире с печенегами, то ни руссы, ни турки (венгры) не могут совершать враждебные нападения на ромейскую державу». Но таких же мыслей о печенегах как своих союзниках придерживались и в Киеве. Недаром нам ничего не известно о каких бы то ни было военных действиях между Русью и печенегами с. 920 по 968 год. Более того, в 944 году Игорь вел на Византию и своих печенежских союзников, а когда с греками был заключен мир, отправил их воевать Болгарию. Да и сам русско-византийский договор 944 года говорит о союзных отношениях Руси с печенегами, так как только в этом случае Русь могла влиять на ход событий в Крыму и Северном Причерноморье. Интересное свидетельство оставил по этому поводу уже знакомый нам Ибн-Хаукаль. Он писал: «Оторвалась часть тюрок от своей страны, и стали жить между хазарами и Румом (Византией), называют их бад-жанакина (печенеги), и не было им места на земле в прежние времена, и вот двинулись они и завоевали [землю], и они — шип русийев и их сила, и они выходили раньше к Апдалусу, затем к Барза'а». Шипом Руси называет Ибн-Хаукаль печенегов, а это значит, что в его представлении они были с Русью не просто в мирных отношениях, но стали их надежными военными союзниками. При Игоре борьба за печенегов между Византией и Русью кончилась, видимо, в пользу Руси. Но греки не сдавались. Мы видели, что они упрямо подкупали кочевников, стараясь оторвать их от военного союза с Игорем. Набег печенегов на Киев показал, что Византия начала преуспевать в этой борьбе. Надо думать, что византийские посольства с золотом, дорогими подарками не выходили из степи. Но старались и руссы.
Ныне печенеги были расколоты. Одни из них поддерживали Византию, а другие были мирны и союзны со Святославом.
Готовясь к схватке с Иоанном Цимисхием, Святослав позаботился и о перемене внешнеполитического курса Болгарии. Царь Петр был мертв. Теперь на престоле оказался молодой Борис, который едва ли мог разделять прежние провизантийские позиции своего отца, ведь именно его и его брата греки требовали заложниками в Константинополь взамен заключения нового мирного договора с Болгарией. Во всяком случае, в ходе военных действий оказалось, что в составе союзной армии дерется с греками и болгарский отряд, что Преславу обороняли против византийского войска и болгары, и руссы во главе с Сфенкелом, как называет Лев Дьякон русского вождя, под которым, видимо, имеется в виду Свенельд— испытанный русский воевода, соратник еще князя Игоря, герой разгрома древлян и участник переговоров с послами Цимисхия под Доростолом в 971 году.
За то, что к весне 970 года Болгария стала прочной союзницей Руси, говорят многочисленные факты, на которые указали как советские, так и болгарские историки, а также некоторые объективные буржуазные исследователи,
Болгары всей силой обстоятельств должны были вернуться к союзу с Русью. Закрепившись в Подунавье, Святослав более не вступался в дела этой страны. Но провпзаптинская группировка, окружавшая царя Петра, постепенно, выполняя волю Константинополя, толкала страну к противоборству с Русью. И снова вокруг Поду-навья разгорелись военные действия, и снова Святослав победил, и снова, закрепившись на Дунае, великодушно прекратил военные действия против болгар, хотя руссам ничего не стоило пройти в это время всю страну: болгарская армия была разбита, а руководство со смертью царя Петра деморализовано.
В это время, как мы видели, Византия бросила Болгарию на произвол судьбы, и вес более и более выявлялась коварная роль византийской дипломатии — обескровить в междоусобной борьбе два дружественных славянских государства, и прежде всего Болгарию, с тем чтобы затем уничтожить окончательно болгарскую государственность, превратить страну в свою провинцию.
Кажется, новое правительство царя Бориса стало осознавать эту ужасную перспективу. Болгария бурлила. Это видно хотя бы из того, что раскололось население Переяславца после ухода Святослава к Киеву. Подобный же раскол наблюдался и в других болгарских городах. Уже позднее — во время войны с Византией, когда болгары сражались рядом с руссами, служили им проводниками, а руссы вместе с болгарами обороняли их города, стояли насмерть во время штурма болгарской столицы Преславы и Доростола,— находились те, кто мечтал о прежнем союзе с Византией, кто ненавидел Русь. С ними Святослав жестоко расправился. Так он казнил в Филиппополе (нынешний Пловдив), который находился неподалеку от границы с Византией и в котором особенно ощутимо было византийское влияние, часть пленных — то ли болгар, то ли греков, подавил зреющий заговор в Доростоле во время осады его греками.
И все же, как это показывают последующие события русско-византийской войны 970-971 годов, к весне 970 года Болгария стала союзницей Руси. Вполне очевидно, что в болгарском руководстве возобладали те деятели, которые видели катастрофичность соглашательской провизантийской линии грекофилов и которые рядом с новым царем Борисом и повели Болгарию по прежнему антивизантийскому руслу.
Пока шли переговоры, русские отряды постоянно тревожили своими набегами владения Византии, К лету в ставку Святослава подошли союзные венгры и печенеги. Переговоры с послами Иоанна Цимисхия были прерваны. Русская летопись так описывает эти события.
Святослав якобы заявил грекам: «Хочю на вы итп и взяти градъ вашь, яко и сей», т. е. Переяславец. Греки предложили дань и спросили о количестве русского войска, на которое ее надо было бы выплатить. Святослав разгадал их хитрость. Итог был такой: «И пристроиша грьци 100 тысящь на Святослава и недаша дани. И по-иде Святославъ на греки...» Но это было уже к лету 970 года, когда подошли союзники.
Об этом же предвоенном периоде в отношениях между странами рассказал и Лев Дьякон. Иоанн Цимисхий стал активно готовиться к противоборству с Русью и Болгарией. Он приступил к реорганизации своей армии, создал отряд «бессмертных», приказал двум своим лучшим полководцам — патрикию Петру, взявшему Ан-тиохию, и магистру Варде Склиру — отправиться с лучшими легионами из Малой Азии и Сирии в Европу, «в пограничную и близкую область Мисии (Болгарии)». Там им надлежало охранять византийские владения от «скифских» набегов. Подготовка к войне с Русью, которую начал еще Никпфор Фока, продолжалась полным ходом.
Широкие военные действия начались на просторах Фракии и Македонии летом 970 года.
Святослав повел наступление несколькими отрядами. Сам он выступил во Фракию и дрался там с войсками патрикня Петра. Одну из этих битв красочно и романтично описал русский летописец. Именно в этой битве во Фракии, где обе сражающиеся стороны проявили упорство и воинскую доблесть, Святослав обратился к своим воинам со словами, ставшими легендарными: «Да не по-срамимъ земле Рускне, но ляжемъ костьми, мертвый бо срама не имамъ. Аще ли побегнемъ, срамъ имамъ. Не имамъ убежати, но станемъ крепко, азъ же предъ вами пойду: аще моя глава ляжеть, то промыслите собою»,
И Русь исполчилась, налегла, и одолел Святослав, и бежали греки.
Любопытно, что Лев Дьякон и другие византийские хронисты, рассказывая о ходе войны и о направлении во Фракию патрикия Петра, затем вдруг полностью замолкают о нем. Сопоставив эту скромность с сообщением русской летописи, можно сделать вывод о том, что в битве с легионами Петра во Фракии Святослав одержал верх. Но это не было еще окончанием войны.
Другая часть русского войска двинулась непосредственно к Константинополю. В эту часть входил русский отряд, возглавляемый неким вождем в блестящих доспехах, а также отряды болгар, венгров и печенегов. Эта битва, напротив, нашла отражение в византийских источниках, зато о ней умолчали русские летописи, и, видимо, не случайно. Здесь союзники были наголову разбиты.
Сражение произошло под городом Аркадиополем, на ближайших подступах к византийской столице. По данным Льва Дьякона, у греков было лишь 10 тысяч воинов, а у союзников — 30 тысяч. В составе этих 30 тысяч были, как известно, руссы, болгары, венгры и печенеги. А это значит, что большая часть русских сил во главе со Святославом дралась во Фракии и именно там решался исход военной кампании 970 года. Византийский хронист Иоанн Скилица писал, что в этом сражении «варвары были разделены на три части. Болгары и руссы составляли первую часть, турки (венгры)—другую и печенеги — третью». Руссы, как видим, были объединены в единый отряд с болгарами — это было славянское ядро войска.
