Людмила Морозова - История России. Смутное время
Сам царь Василий Иванович подошел к Туле с Государевым полком. Его возглавляли И.И. Шуйский и боярин и дворецкий И.Ф. Крюк-Колычев. В состав этого полка входили уже хорошо известные бояре: Ф.И. Мстиславский, И.М. Воротынский, И.И. Голицын, В.В. Голицын, М.Ф. Нагой, а также новые бояре, получившие свой чин при Шуйском: М.Б. Шеин, М.Ф. Кашин, М.С. Туренин. Вместе с ним двигалась и артиллерия под командованием нового боярина В.Т. Долгорукова и Д.В. Туренина. Путь им должны были обеспечивать новые окольничии С.И. Колтовский, A.B. Измайлов и Ф.В. Головин.
В Москве «на государстве» были оставлены следующие бояре: Д.И. Шуйский (царский наследник), Н.Р. Трубецкой, A.B. Трубецкой, И.Н. Большой Одоевский, Ф.Т. Долгорукий, A.A. Нагой, А.М. Нагой, А.Ал. Нагой, М.Ал. Нагой, Аф. Ал. Нагой и Ф.И. Хворостинин. Многие из них были уже в достаточно пожилом возрасте. Нагим же царь Василий, видимо, не доверял.
Под началом Болотникова и Петруши было не более 20 000 воинов. Вступать с ними в бой против 100 000 царского войска было бессмысленно. Поэтому «воровские воеводы» намеривались просто «отсидеться», думая, что «царь Дмитрий Иванович» вскоре придет им на помощь. Если бы Дмитрий действительно существовал, то их надежды были оправданными: Тула была хорошо укрепленным городом, в ней были большие запасы продовольствия и боеприпасов.
Царь Василий подошел к городу 30 июня. По дороге он освободил от «воровских людей» Алексин и отправил большие отряды арзамасцев, свияжцев и чебоксарцев вместе со служилыми татарами в северские города, чтобы искоренить в них «измену и воровство».
Вскоре оказалось, что бесконечные обстрелы Тулы из пушек ничего не дают. Лобовые атаки тоже не приносят результата. Осада города затягивалась, близилась осень с дождями и холодами, особенно опасными для воинов, живших в палатках в открытом поле. Выход предложил боярский сын из Мурома Фома Сумин Кравков (сын Кравков или Сумин-Кравков) В челобитной, поданной дьякам Разрядного приказа, он написал, что город Тулу можно затопить водой речки Упа, протекавшей через него. Для этого вытекающую реку следовало перегородить плотиной из рогатин и мешков с песком.
Царь Василий счел предложение Фомы дельным и поручил ему возведение плотины. Когда ее строительство было завершено, в Туле начался потоп. Все подвалы и погреба, в которых хранилось продовольствие и боеприпасы, оказались в воде. Жителям же пришлось спасаться на крышах домов. Это привело к тому, что туляки начали в массовом порядке покидать город, тайком, под покровом ночи.
Сторонники Болотникова и Петруши поняли, что и им не выжить. Поэтому они начали вести переговоры с царскими воеводами о сдаче города, обещая выдать главных «заводчиков» крамолы, руководителей восстания. В итоге 1 октября на праздник Покрова Богородицы ворота города были открыты, царские воеводы смогли беспрепятственно въехать в него и арестовать Петрушу, A. A. Телятевского, Болотникова и некоторых их наиболее ярых сторонников. Остальных «тульских сидельцев» привели к крестному целованию, и они поклялись преданно служить царю Василию Ивановичу.
С триумфом царское войско вернулось в Москву. Там с большим размахом была отмечена победа над всеми «крамольниками и супостатами». После этого Петрушу публично казнили (повесили) под Даниловым монастырем у Серпуховской дороги. Болотникова сослали в Каргополь, где его заточили в темницу. Князя Телятевского постригли в монахи в Троице-Сергиевом монастыре. Князя Г. Шаховского сослали на Кубенское озеро. Правда, пробыл он там недолго. Его освободили отряды нового самозванца Лжедмитрия II и привезли в Тушинский лагерь. Там он получил боярский чин и звание «слуги». Позднее он вошел в состав Первого ополчения и погиб в одном из боев.
Царь Василий не стал сурово наказывать болотниковцев, надеясь, что со смутами и крамолами покончено раз и навсегда. Он даже распустил по домам всех воинских людей для отдыха. При этом Шуйский упустил из виду, что далеко не все северские города «отстали от воровства» и били ему челом о своих винах. В Путивле, Стародубе и некоторых других городах по-прежнему оставались люди, которые желали служить «царю Дмитрию», хотя его уже давно не было в реальности.
Источники и литература
Акты времени правления царя Василия Шуйского // Смутное время Московского государства. М., 1914. Вып. 2. РИБ. Т. 13; СПб., 1909; О начале войн и Смут в Московии. М., 1997; Смирное И.И. Восстание Болотникова: 1606–1607. Л., 1951; Скрынников Р.Г. Смута в России в начале XVII в.: Иван Болотников. Л., 1988; Морозова Л.E. История России в лицах. Первая половина XVII в. М., 2000.
Глава 9 НОВЫЙ ВРАГ – ТУШИНСКИЙ ВОР
Попытки начать мирную жизнь
После разгрома движения Болотникова и «царевича Петруши» царь Василий Шуйский решил наконец-то заняться мирными делами. По его указанию был переведен «Устав для ратных», в котором повествовалось о стратегии и тактике, используемой в европейских странах. Его следовало изучать ведущим полководцам. Сам царь был достаточно искусен в воинском деле и не раз побеждал своих врагов, но по рамкам того времени он уже находился в преклонном возрасте.
Хотя официальным наследником В.И. Шуйского считался его средний брат Дмитрий, он решил жениться и обзавестись своим потомством. Выбор царя пал на молодую и красивую дочь его прежнего приятеля, боярина князя Петра Ивановича Буйносова, Екатерину. Она принадлежала к древнему роду ростовских Рюриковичей и имела неплохое приданое, поскольку ее отец занимал достаточно высокое место в Боярской думе при царе Борисе и имел родовые вотчины. В начале 1607 г. он погиб в боях с «царевичем Петрушей». В семье, кроме Екатерины, остались старший брат и две сестры.
Несмотря на значительную разницу в возрасте, княжна Буйносова сразу же приняла предложение престарелого жениха. Ведь, став царицей, она возвышалась над всеми женщинами страны. Правда, царь поставил перед ней одно условие – поменять не совсем привычное для царицы имя Екатерина на Марию. Невеста, естественно, согласилась.
Свадьбу назначили на 14 января 1608 г. Посаженным отцом стал младший брат царя Иван Иванович, носивший прозвище Пуговка. Посаженной матерью стала жена Д.И. Шуйского Екатерина Григорьевна. Тысяцким назначили самого знатного князя Ф.И. Мстиславского. Дружками жениха были М.В. Скопин-Шуйский и дворецкий И.Ф. Крюк-Колычев, входивший с близкое царское окружение. Дружками невесты – князь H.A. Хованский и окольничий И.М. Пушкин, состоявшие с ней в дальнем родстве. У коня жениха следовало ехать И.М. Воротынскому, который вскоре женился на сестре невесты и таким образом породнился с самим царем.
Перед свадебными торжествами В.И. Шуйский, желая понравиться будущей жене, сбрил седую бороду и приказал сшить себе красивый наряд. До этого он одевался скромно, поскольку отличался скупостью и склонностью к аскетизму. После свадьбы царь буквально изменился: полюбил развлечения, стал покупать предметы роскоши для молодой жены. В этом браке родились две дочери, но они умерли во младенчестве.
Счастливая и беззаботная жизнь для царя Василия продолжалась совсем недолго. Он не знал, что еще летом 1607 г., когда шла осада Тулы, в Стародубе «материализовался» «царь Дмитрий» – Лжедмитрий II.
Обстоятельства появления Лжедмитрия II
Для всех так и осталось загадкой, кто же назвался уже дважды скончавшимся Дмитрием: настоящим и в виде самозванца. Не известны ни подлинное имя этого человека, ни происхождение, ни возраст. Внешне он совершенно не походил ни на прежнего самозванца Лжедмитрия I, ни на отпрыска царского семейства. Лохматый, обросший, с черными круглыми глазами, угрюмо смотрящими исподлобья, и крючковатым носом. Больше всего он походил на заурядного бродягу, которых в то время много скиталось по дорогам западных областей Русского государства и Литвы.
По одной из версий, Лжедмитрий II сначала был учителем в Шклове в школе при храме, потом переехал в Могилев и там тоже преподавал в местной школе, затем переехал в какое-то село и там тоже занимался преподаванием грамоты. За свои труды он, видимо, получал мало, поэтому и зимой, и летом ходил в ветхом кожухе и бараньем шлыке. Но при этом он хорошо знал Священное Писание, умел говорить толково и писал витиеватым слогом. Эти его достоинства, видим, и стали главной причиной, почему создатели новой самозванческой авантюры выбрали его на роль «царя Дмитрия».
В некоторых источниках сохранились данные о том, что первоначально неизвестного бродягу поймали власти литовского города Пропойска. Они решили, что он шпион царя Василия Шуйского, и бросили его в тюрьму. Но на допросе незнакомец назвался Андреем Нагим и сказал, что скрывается от царя Василия, якобы преследующего всех родственников «царя Дмитрия» (на самом дела все Нагие сохранили за собой чины и высокое положение). Литовцы не стали дальше разбираться с бродягой и отправили его на территорию Русского государства в Стародуб. Там он вызвал еще больший интерес, поскольку местные воеводы не желали служить В.И. Шуйскому и поддерживали тесные связи с разработчиками новой самозванческой авантюры. Они знали, что выдававший себя за Дмитрия в Польше Михалка Молчанов не мог появиться среди русских людей. В царских грамотах, разосланных повсюду, указывалось на его полное несходство с Лжедмитрием I. В них писалось следующее: Михалка Молчанов «рожей смугл, волосом черен, усы небольшие, борода с проседью, подстрижена, брови черные и густые, нависшие, глаза маленькие, ростом довольно высок. Знает польский язык и латынь». Гришка Отрепьев «ростом мал, волосом рыж, брови светлые, усов и бороды не имеет. Латинский язык знает плохо».
