История евреев в Европе от начала их поселения до конца XVIII века. Том I. Средние века до конца крестовых походов - Семен Маркович Дубнов
Теософия Габироля-Авицеброна имела гораздо большее влияние на христианскую теологию Средних веков, чем на еврейскую. Альберт Магнус, Дунс Скот и другие схоластики черпали немало из «Источника жизни» Авицеброна, не подозревая, что автор — еврей. Еврейская же религиозная философия склонялась тогда больше к аристотелевскому рационализму, ярким представителем которого через сто лет после Габироля будет Маймонид. Только в позднейшее время, после ослабления влияния Маймонида, созерцательная система Габироля найдет отголосок в мистическом учении Каббалы, также основанном на теории эманации.
Связать этику иудаизма с религией в одну стройную систему выпало на долю другого еврейского мыслителя, современника и отчасти единомышленника Габироля. То был Бахия ибн-Пакуда, судья (даян) в Сарагосе, автор популярной книги «Обязанности сердец» («Chovot halevavot»), написанной по-арабски около 1040 г. и переведенной позже на еврейский язык. Бахия делит все религиозные обязанности еврея на два разряда: 1) обязанности членов тела, т.е. обряды и практические заповеди иудаизма и 2) обязанности сердца, состоящие во внутренней вере и усовершенствовании душевных свойств. Талмудический строй жизни, выдвинув на первый план внешние обрядовые обязанности, тем самым заслонил «обязанности сердца», и поэтому Бахия старается восстановить значение последних, осмыслить религиозную практику. Его обширный трактат состоит из десяти глав, в которых подробно анализируются следующие основные начала нравственной теологии: сознание единства Божия, отношение к горестям и благам жизни, богослужение, упование на Бога, сообразование своих поступков с Божией волей, смирение, покаяние, «отчет души», воздержание и любовь к Богу. В первых главах автор дает философское обоснование своей религиозной этике, во многом совпадающее с системой Габироля, но более ясное (например, предпосылки бытия Бога: нет творения без творца, все составное или органическое есть результат целесообразного акта составителя, и т.п.). Но главная сила Бахии в тонком анализе верующей души, в психическом самонаблюдении. Здесь у него много точек соприкосновения с мусульманским «суфизмом» — теорией аскетизма и созерцания как путей «слияния с Богом». В еврейской литературе мало книг, которые до такой степени способны углублять религиозное мышление и облагораживать нравы, как «Обязанности сердца» Бахии ибн-Пакуды. Благодаря этим качествам книга стала популярной, несмотря на ее сухое, абстрактное изложение; в продолжение многих столетий она составляла любимое чтение для людей, склонных к теологическому мышлению. Подобно другим мыслителям той эпохи, Бахия сочинял также религиозные гимны, в которые вплетал свои теософские идеи.
§ 28. Талмудическая наука
Занимая первенствующее положение в литературе франко-германских евреев, талмудическая наука была отодвинута на второе место в Испании, где с нею соперничали светские знания, философия и поэзия. Однако и в эту самобытную область законоведения проникли новые веяния. Исследователи стали больше обращать внимание на систематизацию запутанного материала Талмуда. После того как пришельцы с Востока Моисей и Ханох пересадили талмудическую науку на почву Испании, их ученик Самуил Ганагид поставил себе задачей ввести историческую ясность в эту область. Посреди своих государственных и литературных занятий он нашел время для составления «Введения в Талмуд» («Mevo hatalmud»), которое содержит историю и методологию так называемого «устного учения». Трезвый ум политика уловил несообразность фикции о многовековой устной передаче Мишны и Гемары, и Самуил прямо высказал свое убеждение, что отдельные галахи и целые части Мишны записывались учеными еще задолго до составления полной Мишны Иегудой Ганаси, а следовательно, и Гемара сохранялась таким же путем частичных записей. Историческая часть «Введения» Самуила не дошла до нас, но методологическая часть сохранилась и доныне перепечатывается в полных изданиях Вавилонского Талмуда.
Дальнейший шаг в области систематизации Талмуда сделал прямой преемник восточных гаонов Исаак Альфаси (10131102). Уроженец города Феца или Фас в Африке (отсюда прозвище Аль-Фаси, а также раввинское Риф — инициалы слов: Рабби Ицхак Фаси), он получил свое талмудическое образование под руководством кайруванских гаонов Ниссима и Хананеля. Все силы своего острого, проницательного ума вложил Альфаси в изучение талмудического законодательства, и плодом его занятий было знаменитое сочинение «Галахот», справедливо названное «Малым Талмудом». Альфаси поставил себе целью выбрать из огромной и пестрой энциклопедии, именуемой Талмудом, всю Галаху, т.е. юридическую и законодательную часть, а из нее — все основные положения в связи с существенной их аргументацией, устраняя излишние словопрения. То был до известной степени корректив для устарелой протокольной редакции Гемары по методу Рав-Аши. В изложении Альфаси получилась Мишна с сокращенной Гемарой и определенными выводами по многим вопросам права, причем составитель руководствовался авторитетными решениями гаонов. Этот огромный труд облегчил и школьное изучение талмудической галахи, и применение ее к практической жизни. «Малый Талмуд» Альфаси стали изучать и комментировать параллельно с полным Талмудом Вавилонским. Все промежуточные между этими двумя памятниками сочинения потеряли свое прежнее значение.
Политические смуты и притеснения со стороны мусульманского правительства в Африке заставили Исаака Альфаси в старости переселиться в Испанию (1088), где тогда утвердилось владычество Альморавидов. Ближайшим поводом его переселения был какой-то донос властям на деятельность Альфаси. 75-летний старец занял место раввина в Лусене. Здесь он стал во главе талмудической академии, куда стекались ученики со всех концов Испании. Лусена стала новым духовным центром после Кордовы и Гранады. Альфаси умер на 90-м году жизни. Еврейские общины горячо оплакивали своего духовного вождя, пересадившего талмудическую науку на Запад из ее последнего восточного убежища — Африки. Величайший поэт века Иегуда Галеви написал следующую эпитафию на могиле Альфаси:
Горы в день Синая в честь твою гремели,
Божьи ангелы тебя повстречали
И начертали Тору на скрижалях твоего сердца,
И лучший венец свой на твою главу возложили.
В Лусене еще до приезда Альфаси состоял раввином писатель-талмудист Исаак ибн-Гиат (умер в 1089 г.). Друг обоих «нагидов», Самуила и Иосифа, Ибн-Гиат обладал также значительным образованием, усвоил многое из «греческой мудрости» и писал религиозные гимны. Главная его работа сосредоточилась в области Талмуда, но его сочинения, кроме небольших фрагментов, не дошли до нас. Зато для потомства сохранилось лучшее, что было в литературном творчестве Ибн-Гиата: его многочисленные «пиутим», вошедшие в состав сефардской литургии. Некоторые из его национальных элегий
