100 великих речей - Виорэль Михайлович Ломов
Таким образом, первое условие для выполнения плана – «объективные» возможности – у нас есть налицо.
Есть ли у нас второе условие —… правильное хозяйственное руководство фабриками, заводами, шахтами?..
К сожалению, не все тут обстоит благополучно…
Надо… стать специалистами, хозяевами дела, надо повернуться лицом к техническим знаниям, – вот куда толкала нас жизнь…
Спрашивают часто, почему у нас нет единоначалия? Его нет и не будет, пока мы не овладеем техникой. Пока среди нас… не будет достаточного количества людей, хорошо знакомых с вопросами техники, экономики, финансов, у нас не будет действительного единоначалия… Задача… состоит в том, чтобы нам самим овладеть техникой, самим стать хозяевами дела.
Иногда спрашивают, нельзя ли несколько замедлить темпы, придержать движение. Нет, нельзя, товарищи! Нельзя снижать темпы! Наоборот, по мере сил и возможностей их надо увеличивать…
Задержать темпы – это значит отстать.
А отсталых бьют.
Но мы не хотим оказаться битыми.
Нет, не хотим!
История старой России состояла, между прочим, в том, что ее непрерывно били за отсталость.
Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били шведские феодалы. Били польско-литовские паны. Били англо-французские капиталисты. Били японские бароны. Били все – за отсталость.
За отсталость военную, за отсталость культурную, за отсталость государственную, за отсталость промышленную, за отсталость сельскохозяйственную. Били потому, что это было доходно и сходило безнаказанно…
Вот почему нельзя нам больше отставать.
В прошлом у нас не было и не могло быть отечества.
Но теперь, когда мы свергли капитализм, а власть у нас, у народа, – у нас есть отечество, и мы будем отстаивать его независимость.
Хотите ли, чтобы наше социалистическое отечество было побито и чтобы оно утеряло свою независимость?
Но если этого не хотите, вы должны в кратчайший срок ликвидировать его отсталость и развить настоящие большевистские темпы в деле строительства его социалистического хозяйства. Других путей нет…
Мы отстали от передовых стран на 50—100 лет.
Мы должны пробежать это расстояние в десять лет.
Либо мы сделаем это, либо нас сомнут…
Нет таких крепостей, которых большевики не могли бы взять. Мы решили ряд труднейших задач. Мы свергли капитализм. Мы взяли власть. Мы построили крупнейшую социалистическую индустрию. Мы повернули середняка на путь социализма. Самое важное с точки зрения строительства мы уже сделали. Нам осталось немного: изучить технику, овладеть наукой. И когда мы сделаем это, у нас пойдут такие темпы, о которых сейчас мы не смеем и мечтать.
И мы это сделаем, если захотим этого по-настоящему!»
Речь была напечатана 5 февраля в газете «Правда».
P.S. Первая пятилетка была выполнена за 4 года и 3 месяца. Итогом её стало создание фундамента для преобразования нашей страны из аграрной в могущественную индустриальную державу. Эту грандиозную работу завершила вторая пятилетка (1933–1937), благодаря чему СССР удалось выдержать первый натиск и в дальнейшем отразить обрушившийся на него ураган европейского фашизма в годы Великой Отечественной войны.
Речь Димитрова на Лейпцигском процессе (1933)
21 сентября – 23 декабря 1933 г. в Лейпциге состоялся судебный процесс по сфабрикованному гитлеровскими нацистами уголовному делу о поджоге 27 февраля того же года пятью коммунистами из трех стран – Германии, Голландии и Болгарии здания рейхстага. Главный обвиняемый – болгарский коммунист Георгий Димитров (1882–1949) 16 декабря произнес на суде заключительную речь, в которой доказал, что поджог рейхстага был выгоден лишь нацистам, желавшим убрать опасных конкурентов на пути к власти – Коммунистическую партию Германии (КПГ). Не оставив судьям ни одного аргумента для вынесения обвинительного вердикта, Димитров вынудил их вынести ему и другим обвиняемым коммунистам оправдательный приговор.
30 января 1933 г. рейхсканцлером коалиционного правительства Веймарской республики стал всенародно избранный Адольф Гитлер, не имевший подавляющего большинства в рейхстаге, но рассчитывавший получить его на выборах 5 марта. Решив убрать на пути Гитлера к фюрерству КПГ, фашисты за неделю до выборов организовали ночной поджог здания рейхстага, подбор лжесвидетелей и фабрикацию свидетельских показаний против коммунистов. Вблизи места преступления штурмовики Г. Геринга задержали каменщика М. ван дер Люббе, якобы члена Голландской коммунистической партии, который сразу же признал свою ответственность за поджог. Это дало основание руководству Национал-социалистической немецкой рабочей партии (НСДАП) без суда и следствия обвинить Коминтерн в поджоге рейхстага и подготовке коммунистического переворота. «Под предлогом превентивных мер» тут же было арестовано по всей стране ок. 4,5 тыс. коммунистов и лидеров антифашистских группировок. Дабы придать больший размах процессу, власти арестовали еще одного немецкого и трех болгарских коммунистов, в т. ч. руководителя Западноевропейского бюро Коминтерна Георгия Димитрова. Димитрова пять месяцев держали в наручниках, часто лишая пищи и угрожая физической расправой, но это лишь придало арестанту сил подготовиться к процессу.
До начала суда в Лондоне был создан Международный комитет защиты жертв германского фашизма, который провел собственное расследование и 20 сентября сообщил, что «рейхстаг подожгли или сами руководители фашистской партии, или это произошло по их поручению».
Открытый суд в присутствии представителей прессы и радио состоялся 21 сентября – 23 декабря в Лейпциге. Председательствовал независимый судья В. Бюнгер, обвинителем выступил министр-президент Г. Геринг.
Подсудимых обвинили в попытке «изменить путем насилия государственное устройство Германии» и в «преднамеренном поджоге здания рейхстага… с намерением использовать его в качестве сигнала для восстания».
Нацисты, уверенные в собственной безнаказанности, оставили против себя улики в фальсификации обвинений, что помогло Димитрову, лишенному адвокатской защиты и информации о ходе следствия, выиграть процесс. Расследованием было установлено, что одновременный поджог в 50 местах могли осуществить не менее 10 человек, что к рейхстагу поджигатели проникли из расположенного рядом охраняемого дома председателя рейхстага – Геринга, что когда здание еще горело, по Берлину разлетелась весть о поджоге рейхстага коммунистами, что в суде не оказалось ни одного материала, обличавшего обвиняемых в заговоре, и т. д.
Обвинение представило 60 свидетелей, но Димитров своими вопросами и ответами их всех уличил во лжи! За это его 36 раз лишали слова и пять раз выводили из зала суда. Тем не менее Герингу крыть было нечем – главный обвиняемый не дал себя ни оговорить, ни обвинить, ни унизить.
Георгий Димитров на Лейпцигском процессе обличает Геринга.
Плакат 1933 г.
В
