Норберт Мюллер - Вермахт и оккупация
Катастрофические поражения фашистского вермахта с огромными потерями в живой силе и жесткие принудительные мероприятия тотальной войны все настойчивее заставляли все слои населения по-иному оценивать положение Германии. Скепсис и усталость от войны становились беспредельными. Часть населения, особенно трудящаяся, начала понимать основные противоречия между национальными интересами и фашистской разбойничьей войной. Антифашистское движение Сопротивления, прежде всего благодаря неустанной работе КПГ как ведущей силы в этой борьбе и под влиянием пропагандируемых национальным комитетом «Свободная Германия» задач и целей, охватило значительное число людей, представлявших все слои населения Германии. Усталость от войны становилась все более заметной и в немецких войсках. Причины этого крылись не только в том факте, что, как писали авторы прославлявшей германский милитаризм «Книги славы» вермахта, «огромные потери… отрицательно сказались на моральном состоянии войск, что вызывало у командования глубокую озабоченность перед каждой новой трудностью», а и в том, что немало военнослужащих вермахта начали понимать бессмысленность войны и неизбежное поражение фашизма. Уже в феврале 1943 г. Гитлер в своем специальном приказе № 7 требовал в случаях нарушения дисциплины применять строжайшие меры, а лиц, отказывающихся повиноваться, расстреливать на месте. В августе того же года ОКХ издало приказ об усилении мер в борьбе с дезертирством и самовольными отлучками из части.
Явлениям разложения вермахта фашистское командование пыталось противопоставить не только еще большую жестокость террора военно-юридических органов, но и усиленное распространение среди солдатских масс фашистской идеологии, использовав для этого пропагандистский аппарат, который с рвением принялся проповедовать в войсках идею о неизбежности, несмотря на силу противника, «окончательной победы Германии». С этой целью в декабре 1943 г. при ОКВ был создан особый «Национал-социалистский штаб руководства» во главе с генералом Рейнеке. В части и соединения вермахта были направлены специальные офицеры — представители национал-социалистской партии.
Глубокий кризис Германии все в большей степени охватывал и ее правящие круги. Но в то время как часть трудящегося населения, а также патриотически настроенные представители буржуазии и офицерского корпуса искали соответствующий национальным интересам выход из катастрофы и при этом, хотя и в разной степени, приближались к политическим позициям руководимого КПГ антифашистского движения Сопротивления, влиятельные группировки немецкой крупной буржуазии и военных хотели устранением Гитлера и нацистского режима достичь соглашения с западными державами, направленного против Советского Союза, чтобы таким образом сохранить на будущее германский империализм и милитаризм. Этот главный мотив лежал в основе и неудавшегося заговора 20 июля 1944 г. Эту реакционную цель наиболее влиятельных сил, группировавшихся вокруг Герделера, поддерживали далеко не все участники заговора. Против нее выступали возглавляемые Штауффенбергом патриотические силы, на формирование концепции которых оказали прогрессивное влияние немецкое рабочее движение и идеи национального комитета «Свободная Германия». Но Штауффенберг и его группа не смогли оказать решающего влияния на общий характер заговора: им не хватило решимости полностью оторваться от сил, группировавшихся вокруг Герделера, и вступить на путь объединения с главными силами антифашистского Сопротивления[193].
Влиятельные силы финансового капитала и военного аппарата фашистской Германии и после заговора 20 июля всеми средствами продолжали преступную войну вместе с гитлеровской кликой. Недооценивать эти средства было нельзя. Несмотря на тяжелые поражения и огромные потери, Германия еще располагала значительными экономическими и политическими возможностями. Как и прежде, она контролировала огромную территорию Европы и держала в узде, хотя и с возрастающими трудностями, часть своих сателлитов. Используя эти обстоятельства, правящие группировки фашистской Германии не прекращали своих лихорадочных усилий, направленных на мобилизацию последних сил своего народа и порабощенных ими народов Европы для продолжения войны главным образом против Советского Союза. Программа тотальной войны, эта программа беспощадной эксплуатации и закабаления, претерпела новые изменения и стала еще более жестокой. В марте 1944 г. вступила в силу обширная программа вооружения, так называемая «программа победы», предусматривавшая увеличение производства военной продукции к концу года на 58 %, причем основной упор делался на выпуск стрелкового оружия, а также танков и самолетов. Ее осуществление еще больше ограничивало производство продукции для гражданского населения. Высвободившиеся рабочие были призваны в вермахт или направлены на принудительные работы на предприятия военной промышленности. Одновременно с этим вводом в действие уже упоминавшейся 4-й программы Заукеля началась новая волна принудительного рекрутирования иностранных рабочих для их использования в интересах военной экономики Германии. Кроме того, наряду с широким использованием женского труда в стране для обеспечения нужд войны было привлечено большое число школьников старших классов. Рабочее время увеличилось до 60 часов в неделю и более. Названные мероприятия сопровождались еще большей концентрацией военной промышленности и связанным с этим дальнейшим сращиванием органов власти фашистской Германии, что еще 2 сентября было законодательно закреплено директивой Гитлера «О концентрации военной экономики» и в максимальной степени усилено весной 1944 г. директивами Гитлера и Шпеера. И действительно, в первой половине 1944 г. производство оружия возросло настолько, что, несмотря на потери в военной технике, войска в достаточных количествах получали как оружие, так и снаряжение.
Центром приложения основных военных сил фашистской Германии по-прежнему оставался германо-советский фронт. В начале 1944 г. здесь численность немецких войск, без учета соединений, принадлежавших сателлитам Германии, составляла 63 % всех вооруженных сил фашистского рейха, или 5 млн человек, которым противостояли 6,7 млн человек, входивших в состав советской действующей армии.
Своими грандиозными наступательными операциями Красная армия свела на нет стратегическую концепцию, разработанную фашистским командованием осенью 1943 г., суть которой заключалась в том, чтобы, перейдя к сдерживающим оборонительным действиям на германо-советском фронте, даже не считаясь порой с потерей территории, сосредоточить значительные силы для разгрома ожидавшегося десанта западных союзников в Западной Европе, а затем решительными наступательными действиями добиваться перелома на Востоке. К этому следует добавить, что в ходе дальнейших военных действий фашистское командование вопреки планам и намерениям, записанным в директиве Гитлера № 51, было вынуждено большую часть новых формирований направить на германо-советский фронт, чтобы заменить потрепанные там дивизии отдохнувшими и боеспособными соединениями, перебрасываемыми из Германии и частично из стран, все еще находившихся в то время под фашистской оккупацией[194]. Это обстоятельство в значительной степени облегчило высадку англо-американских войск в Нормандии и их последующее продвижение.
Несмотря на использование таких сил, остановить Красную армию не удалось. Часть советской территории, оккупированная фашистскими войсками, а вместе с этим и сфера действия оккупационного режима, продолжали быстро сокращаться.
Такое развитие обстановки вынудило фашистское руководство с конца лета 1943 г. менять структуру оккупационного режима. Вследствие продолжающегося уменьшения оккупированной территории все большие части военно-оккупационного аппарата оттягивались назад, в рейхскомиссариаты. Но это был не возврат к процессу 1941 г., когда проводился постепенный, последовательный роспуск гражданской администрации. Сейчас оккупационные органы продолжали функционировать до окончательного освобождения от оккупантов отдельных областей. Они в директивном порядке подчинялись военным органам, действовавшим в данных районах, и были им подконтрольны во всех военных вопросах. Такой порядок соответствовал стремлению нацистского руководства к тому, чтобы объединением всех имеющихся сил под эгидой своей главной опоры укрепить фашистский режим на оккупированной территории. По мере продвижения фронта гражданская администрация, властвовавшая в тыловых районах, оказывалась ненужной и постепенно ликвидировалась — сначала в южных, а затем и в остальных оккупированных областях. Некоторые ее органы включались в состав войсковых штабов групп армий или некоторых полевых армий, другие же сливались с органами управления войсками, расположенными в рейхскомиссариатах. В последнем случае им сразу передавались функции, которые прежде выполняли управления тыловых военных округов. В тыловом оперативном районе «Центр» для этой цели была введена специальная должность — генерал-инспектор охранных частей и командующий войсками в Белоруссии, который подчинялся непосредственно командующему оккупационными войсками на Востоке. Многие военные комендатуры, оставшиеся не у дел, были либо распущены вовсе, либо лишились части своего личного состава[195].
