Давид Голинков - Правда о врагах народа
Дело это рассматривалось Верховным судом УССР с 14 по 21 июля 1924 г.
Свидетели-рабочие на суде рассказали о недобросовестном отрешении Гулякова и его сообщников к своим служебным обязанностям и бездействии. Месяцами вредители не посещали мест разработки угля. В рудоуправлении добывались, только худшие сорта угля, лучшие же оберегались. Заявления рабочих об этих ненормальных явлениях Гуляков оставлял без внимания.
Верховный суд УССР приговорил Гулякова к десяти годам лишения свободы, Балтайтиса – к семи, Манукьяна – к пяти, Годзевича и Овсяного – к трем и Вейцмана – к двум годам лишения свободы.
Дальнейшее наблюдение органов ГПУ дало возможность вскрыть вредительские группы и в других районах Донбасса. Стало известно, что и другие инженеры поддерживали конспиративные связи с бывшими шахтовладельцами, эмигрировавшими за границу, и получали от них деньги. Так, например, инженер Щяхтинского района Г. А. Шадлун поддерживал отношения с бывшим директором французского акционерного общества Берестово-Богодуховского района французским капиталистом Ремо; инженер Ю. Н. Матов – с бывшим директором-распорядителем Донецко-Грушевского акционерного общества Дворжанчиком, находившимся в Польше; А. В. Детер – с белоэмигрантом, бывшим владельцем Кондратьевских рудников Фениным, в 1918—1919 гг. состоявшим членом антисоветского «донского правительства»; инженер Д. М. Сущевский – с бывшим членом правления акционерного общества по разработке угля и соли на Юге России французским капиталистом Сансе; главный механик рудоуправления В. М. Кувалдин – с бывшим капиталистом белоэмигрантом Парамоновым и т. д.
В 1927 – начале 1928 г. чекисты арестовали группу специалистов угольной промышленности Донбасса, связанных с белоэмигрантами.
В сообщении прокурора Верховного суда СССР от 12 марта 1928 г. говорилось, что работа раскрытой «контрреволюционной организации, действовавшей в течение ряда лет, выразилась в злостном саботаже и скрытой дезорганизаторской деятельности, в подрыве каменноугольного хозяйства методами нерационального строительства, ненужных затрат капитала, понижения качества продукции, повышения себестоимости, а также в прямом разрушении шахт, рудников, заводов и т. д. При этом задача злоумышленников в случае интервенции, на которую они неизменно рассчитывали, состояла в том, чтобы организовать катастрофический срыв всей промышленности, резко понизить обороноспособность страны и тем помочь интервентам одолеть сопротивление Рабоче-Крестьянской Красной Армии».
Согласно данным предварительного следствия, произведенного органами ОГПУ, начало вредительской деятельности антисоветчиков в угольной промышленности Донбасса относилось к годам гражданской войны. Еще тогда капиталисты – владельцы горнопромышленных предприятий Донбасса были озабочены судьбой своих предприятий. На состоявшемся в 1920 г. в Ростове последнем съезде углепромышленников и инженеров Донбасса был разработан план действий для остающихся на занятых советскими войсками предприятиях старослужащих, верных прежним хозяевам.
Инженер Шахтинского района Н. Н. Березовский показал:
«Целая группа инженеров и техников с рудников приехала в Ростов, так как рудники были заняты красными… У техников, находящихся в Ростове, была уверенность, что Советская власть просуществует очень недолго». Все разговоры (велись в том направлении), что, в случае занятия рудников красными войсками, мы должны работать в пользу старых хозяев по сохранению рудников и оборудования в целости, чтобы их не обесценивать, чтобы при переходе рудников обратно к белым они не были взорваны или повреждены красными войсками».
Такие настроения господствовали тогда среди бывших владельцев угольных предприятий и верных им специалистов. Специальных вредительских организаций в тот период они не создавали. Шахтовладельцы «подкармливали» своих агентов – бывших служащих, надеясь, что они будут охранять их хозяйские интересы. Хозяйские подачки выдавались под благовидным предлогом «пособий» и т. п., хотя фактически они были вознаграждением за выполнение заданий бывших шахтовладельцев. Каждый владелец предприятия действовал единолично, на свой страх и риск.
Однако отдельные верные шахтовладельцам старослужащие и тогда учиняли прямые вредительские акты. Так, горный техник С. А. Бабенко по указанию инженера Н. Н. Березовского осенью 1921 г. затопил шахту бывшей Ново-Азовской компании, входящую в Донецко-Грушевское рудоуправление. Он показал: «Березовский мне тогда говорил, что это надо сделать в интересах бывших хозяев, которым нежелательно, чтобы ее эксплуатировали. Шахта эта была на ходу, эксплуатация была бы выгодной… Затопление это я произвел путем поднятия насосов». Бывший управляющий Берестово-Богодуховским рудником, работавший при Советской власти районным уполномоченным Шахтинского района, инженер Г. А. Шадлун по указанию уезжавшего за границу директора французского акционерного общества Ремо распорядился после занятия Донбасса советскими войсками затопить шахту № 14, чтобы из нее «не выбирались недра». Это указание было выполнено в декабре 1919 г. Г. А. Шадлун показал на следствии: «Перед отъездом из Харькова (в конце 1919 г.) Ремо выдал мне записку на получение из кассы денег – восьмидесяти тысяч рублей и распорядился раздать их старшим служащим Берестово-Богодуховского рудника за то, чтобы они заботились о руднике и сохраняли имущество согласно его указаний».
Впоследствии Шадлун получал деньги от Ремо через советника польского консульства в Харькове Ружицкого и других лиц. При аресте Шадлуна в 1927 г. у него был обнаружен остаток этих денег – 93 доллара и 10 фунтов стерлингов.
Новая экономическая политика открыла благоприятные возможности для бывших владельцев угольных предприятий. Они решили, что имеют теперь возможность получить «свои» шахты и рудники в порядке денационализации или концессии. Как и прежде, бывшие владельцы угольных предприятий были заинтересованы в том, чтобы их шахты и рудники были «на ходу», в исправности к моменту, когда они вновь перейдут в их распоряжение. Но для достижения этих целей бывшие углепромышленники должны были теперь действовать более организованно и целеустремленно, чем раньше.
В 1923 г. в Париже из остатков дореволюционного капиталистического объединения «Совета съездов горнопромышленников Юга России» образовалось «Объединение бывших горнопромышленников Юга России» во главе с Б. Н. Соколовым, Фениным и другими. Примерно в то же время в Польше возникло и «Польское объединение бывших директоров и владельцев горнопромышленных предприятий в Донбассе», руководимое Дворжанчиком. Эти объединения помимо охраны за границей интересов бывших шахтовладельцев ставили своей целью добиться возвращения принадлежавших им ранее русских предприятий. Объединения и стали организованно и планомерно направлять деятельность своей агентуры на советских шахтах и рудниках для содействия осуществлению поставленных ими целей.
Одновременно начался процесс создания вредительских групп на советских предприятиях. Если раньше связи некоторых старослужащих с бывшими хозяевами носили личный характер, то теперь эти связи становились целенаправленными отношениями между объединениями бывших владельцев шахт и вредительскими организациями. Вместо индивидуальных вознаграждений, которые иногда носили характер «хозяйских подачек», «пособий», теперь финансирование вредительской работы стало носить систематический характер.
Начиная с 1922 г. постепенно образовались вредительские группы в Донецко-Грушевском, Власовском, Несветаевском, Щербиновском, Брянцевском, Селезневском, Екатерининском, Гришинском и других рудоуправлениях. К моменту вскрытия шахтинского дела в 11 из 28 рудоуправлений Донбасса уже существовали антисоветские организации инженерно-технических работников, занимавшихся вредительской деятельностью.
Вот некоторые факты, характеризующие процесс создания вредительских ячеек на предприятиях и источники их финансирования.
Инженер Донецко-Грушевского рудоуправления Н. Н. Березовский показал: «Во второй половине 1922 г… инженер Шадлун однажды похвастался передо мной, говоря, что его бывшие хозяева пересылают ему деньги из-за границы. Я заинтересовался этим и выразил сожаление, что я не получаю денег от хозяев. Шадлун мне сказал, что это легко можно сделать через Горлецкого (последний работал тогда в «Донугле». – Д. Г.). Тогда же Шадлун мне сказал, что деньги эти являются вознаграждением со стороны хозяев за сохранение а порядке отобранных у них шахт, за сокрытие от советской власти наиболее ценных месторождений с тем, чтобы наиболее важные подземные богатства к моменту падения советской власти могли быть возвращены хозяевам нетронутыми и неистощенными. Я согласился принять на себя выполнение этих заданий… После этого я получил от Горлецкого письмо с изложением директив по вредительской работе».
