Геннадий Коваленко - Легенды и загадки земли Новгородской

Город окружён земляным валом, на кагором кое-где всё ещё стоят старые башни. Несмотря на то, что город сейчас невелик, в него входят большие, незастроенные, заросшие крапивой территории. Народное предание гласит, что, возможно, раньше территория города простиралась далеко за городские пастбища и за пределы современного города. В него, должно быть, входили и живописные монастыри, которые, подобно венку, окаймляют город.

Новгород лежит по обоим берегам реки Волхов, который, как и Тибр, из-за цвета воды в нём можно было бы назвать «жёлтым». Волхов глубок и богат рыбой. Он делит город на Софийскую и Торговую стороны, соединённые длинным мостом, с которого по приказу Ивана Четвёртого, во время уже упомянутой кровавой расправы, сбрасывали тысячи людей.

Старая крепость, некогда названная Кремлём, была построена Иваном Первым, чтобы сдерживать восставших жителей республики. На территории Кремля расположены собор или церковь Святой Софии, митрополичьи палаты и некоторые каменные судейские дома. Остальная территория в пределах Кремля пустынна и незастроена. Церковь Святой Софии удивительна тем, что она является, наверное, самым древним храмом на Руси, построенным одновременно с принятием христианства. Она была заложена в конце X века князем Владимиром Первым с благословения епископа Иоакима и представляет собой высокое мрачное четырёхугольное сооружение, украшенное позолоченным куполом и четырьмя небольшими башенками. Высокие ворота, через которые входят в храм, отлиты из бронзы и искусно украшены рельефными фигурами. Согласно преданию они, вероятнее всего, были доставлены из Херсона, надпись же на них рассказывает о мастере из Магдебурга, который их изготовил. Внутри храм украшен множеством старых, потемневших картин, написанных в манере апостола Луки.

Среди множества могильных плит, ограждённых железными решётками, можно увидеть и могилы основателя церкви князя Владимира Первого и князя Фёдора, брата Александра Невского. Богаче остальных убрана могила святого Никиты Чудотворца.

Винтовая лестница ведёт на верхнюю галерею церкви и в другие сводчатые покои, которые расположены за огромными запертыми железными дверьми. Здесь хранится огромное количество всевозможных реликвий — предметы из золота и серебра античных времён, а также облачения священнослужителей. Все эти сокровища когда-то, в неспокойное время внешних и междоусобных войн, были замурованы в стену церкви, в особом потайном месте, которое нам показали, — и таким образом уцелели. Со стоящей неподалёку от церкви звонницы, где находится огромный колокол, на которой действительно стоит посмотреть, открывается прекрасный вид, не столько на сам город, который не столь уж привлекателен, сколько на местность, окружающую его, на реку Волхов, на огромное водное зеркало Ильмень-озера, которое протянулось на 40 вёрст в длину и 30 в ширину, и, конечно, на живописно очерчивающие горизонт тут и там расположенные многочисленные монастыри.

Кроме того, в Новгороде, на Торговой стороне, расположен императорский дворец и прилегающий к нему сад на берегу Волхова. Но они выглядят такими обветшалыми и невзрачными, что мы не стали задерживаться около них и решили ещё раз пройтись по торговым рядам. Эти грязные, полуразвалившиеся мелкие лавчонки кажутся злой насмешкой над былым торговым величием Новгорода. Сейчас в Новгороде насчитывается около 60 церквей, а домов всего лишь 1500 — такое соотношение является, судя по всему, главной причиной однообразия городской жизни.

Как уверял нас наш сопровождающий, он совершенно не знал, что ещё нам показать в городе, кроме того, что мы в течение лишь одного часа уже посмотрели; мы, совершенно обессилев, вернулись к нашему бородатому хозяину и заказали обед из национальных блюд, самым превосходным из которых была рыба.

Чтобы не пропустить ни одной особенности Новгорода, мы заказали знаменитую сушёную форель под названием Surty. Однако она показалась нам слишком сухой и к тому же с привкусом рыбьего жира. Мы расплатились с любезным трактирщиком и поспешили дальше.

Окрестности Новгорода не показались нам такими уж прелестными, какими их описывает автор путеводителя (за исключением прекраснейших монастырей, о которых уже говорилось ранее). Это широкая болотистая равнинная местность, едва ли пригодная для пастбищ, простирается вплоть до берегов реки Волховец. Утомительность этого пути для путешественников, который раньше можно было преодолеть лишь в бычьей упряжке, сейчас несколько смягчила своеобразная, но очень удобная шоссейная дорога. Вся дорога от Новгорода и до следующей станции Бронница — а это расстояние в 35 вёрст — как пол, выстлана широкими тесаными балками, плотно уложенными и закрепленными перилами по бокам. По ней, почти всегда галопом, с грохотом проносятся превосходные местные почтовые лошади.

Этот отрезок пути значительно лучше типичных московских дорог, которые большей частью выложены гладко тёсаными брёвнами (а не пнями, которые, по рассказам Кокса, затрудняли движение) объёмом не толще руки. Они так неплотно прилегают друг к другу, что постоянные щели, возникающие из-за отсутствующих или поломанных и сгнивших брёвен, служат причиной постоянной тряски, что, пожалуй, могло бы послужить отличным лечением для ипохондриков. Для утешения будущих путешественников скажу, что по обеим сторонам дороги лежат большие запасы таких тёсаных брёвен, предназначенных для ремонта дорог, из которых, однако, лишь немногие послужат своей цели, потому что гниют уже сейчас — вот как старо это благое намерение!

К счастью, дорога достаточно широка и состоит из двух рядов брёвен, лежащих в длину рядом друг с другом, так что по меньшей мере хоть одна сторона в случае необходимости (если вторая затонет) будет пригодна для езды. Но тем хуже это для тех, кто в таком месте наткнётся на вереницу русских извозчиков, состоящую из более чем сотни лошадей и повозок, которые необходимо пропустить.

Расход древесины при строительстве такого рода дорог, должно быть чудовищно высок. Можно рассчитать, что на один фут ширины такой дороги, выложенной надлежащим образом, требуется как минимум три тёсаных бревна, а для двойного ряда, следовательно, шесть. Таким образом, на каждую версту, а это 500 русских саженей, или 7 футов, необходимо 21 000, а, включая подстил и боковые соединения, по меньшей мере 25 000 брёвен небольшой толщины, которые все могли бы «стать» балками. Для строительства одной станции такого пути, длиной лишь в 30 вёрст, необходимо 750 000 брёвен, каждое из которых через 2—3 года нужно будет заменить на новое! Существует ли более дорогостоящий и одновременно некачественный способ строительства мостов и дорог? В какое возмущение это событие должно бы было привести простого немецкого лесовода?!

Прямо перед крупным приходским центром и ямской станцией Бронница мы на большой, но недостаточно широкой для того, чтобы разместить запряжённую лошадьми повозку, лодке, перетягиваемой канатом от одного берега к другому, пересекли широкую и бурную реку Мета. Подобная поездка с непривыкшими и пугливыми лошадьми, даже ночью, может быть довольно опасна!

Здесь нас привёл в изумление добротный и чистый постоялый двор и гостеприимство хозяев. Поскольку колёса нашей повозки требовали серьёзного ремонта, мы расположились за ужином и чаем. Это время пролетело незаметно.

Наше любопытство вызвало современное высокое каменное здание, и нам рассказали, что его строителем и владельцем был зажиточный крестьянин этой деревни по фамилии Баранов, который недавно, во время плавания в Новгород на своей барже, был задавлен одной из деревянных балок.

Природной особенностью окрестностей деревни Бронница является единственный на всей равнине конусообразный холм, вершину которого украшает каменная церковь и глубокий, всегда наполненный водой, колодец. Оттуда открывается прекрасный вид, с одной стороны — на далёкую Валдайскую возвышенность, а с другой — на Новгород и озеро Ильмень. По бокам этого загадочного холма расположены пашни, на которых романтически разбросаны гранитные валуны.

Является ли этот необычный холм, как гласит народное предание, надгробным памятником великому колдуну, или же это храм, возведенный людьми еще в языческие времена, в который отовсюду и даже с дальнего севера съезжались люди для получения предсказаний, или же его образование — просто каприз природы и это всего лишь небольшая часть Валдайской возвышенности? Что из этого правда — я не берусь судить. До сих пор каждый год в Иванов день на этом холме проходит веселый народный праздник, посвященный Амуру, богу любви у всех народов, и северному Бахусу, — во время которого проводятся магические игры и люди могут получить по большей части желаемые, а не правдивые предсказания.