А. Фурсов - De Secreto / О Секрете
О политике Детердинга А. Костон писал: «Связав свою судьбу с судьбой Сити, успешно сопротивляется яростным атакам своего американского конкурента» [257]. Описывая политику «Royal Dutch Shell», исследователи Я. Кумминс и Дж. Бизант отмечают: «Маркетинговая стратегия заключалась в том, чтобы максимально приблизить производство к клиентам и создать бизнес в Европе, Южной Америке, Вест-Индии и Южной Африке». В Европе Маркус Сэмюэл вложил 90 тыс. фунтов в приобретение у «Deutsche Bank» немецкой компании «Gehlig-Wachenheim», поставщика российского керосина. В будущем она станет компанией «PPAG», которая совладела компанией «Steaua Romana» и приобретёнными Детердингом новыми нефтяными месторождениями в Румынии, что, вне сомнения, угрожало позициям «Standard Oil» [274], которых постепенно выталкивали еще и из Европы.
Несмотря на предложение, «Royal Dutch Shell» не просто отказалась от слияния со «Standard Oil», но и бросила вызов её монополии в самих США, приступив к бурению скважин в Калифорнии [116]. Компания «Shell of California» после пяти лет поисков, на которые ушло 3 млн. долл., наконец открыла месторождение в Аламитосе. На пике добычи «Shell» имела не менее 270 скважин ставшего самым производительным в мире месторождения на Сигнал-хилле, откуда ежедневно извлекали 6 тыс. баррелей сырья высочайшего качества [274]. Теперь 43 % своей продукции «Royal Dutch Shell» извлекает из почвы США, спонсируя в противовес «Standard Oil» Демократическую партию и настраивая Конгресс и общественное мнение в прессе против треста Рокфеллера [257].
В 1909 г., после череды восстаний и революций, во главе Венесуэлы на четверть века оказался Хуан Висенте Гомес, ставший благодаря «Shell» самым богатым человеком не только своей страны, но и всей Южной Америки. При этом «забота» о населении у приведённого к власти диктатора выразилась в отказе от обычной на тот момент системы образования, потому что «необразованные люди, несомненно, более счастливы». В 1913 г. компания «Shell» вышла на рынок Южной Америки, благодаря геологу Ральфу Арнольду получив богатейшие месторождения Венесуэлы [274]. Чтобы проникнуть на рынок, компании нужно было взломать систему. Важно признание, сделанное командующим корпусом морской пехоты США генерал-майором Смедли Батлером: «В 1914 году я помогал “обезопасить” Мексику, и особенно Тампико, для американских нефтяных компаний. Я помогал превратить Гаити и Кубу в “подходящее место ” для накопления прибылей банком “Нэйшнл сити бэнк ”. Я помогал грабить полдюжины республик Центральной Америки для Уолл-стрита… В Китае в 1927 году я помогал присматривать за тем, чтобы “Стандард ойл” могла беспрепятственно делать свое дело» [379]. В 1921 г. делегация Рокфеллера снова столкнулась с Джеймсом Ротшильдом прямо в приёмной диктатора [346].
В Мексике Детердинг выкупил общество «Мексиканский орёл» с огромными нефтяными концессиями и своим флотом, лишив Рокфеллеров рынка сбыта. Противостояние в Центральной Америке дало старт целой череде новых революций и переворотов, за которыми стоял передел нефтяных концессий. Вновь «Shell» появилась в Мексике уже позже, открыв компанию «La Corona» [257; 274], а революции продолжили сопровождать противостояние компаний уже на Востоке.
В 1903 г. Нобели провели переговоры с представителями конкурирующего «Standard Oil» в Берлине, а сразу вслед за этим — с Эдмоном Ротшильдом в Париже. По возвращении, готовясь к слиянию со «Standard Oil», они провели ревизию собственных нефтяных активов для расчёта курса акций, установив, что акции недооценены на 8-10 %. Хотя новую цену представитель «Standard Oil» в Лондоне Джеймс Макдональд назвал слишком высокой, слияние Нобелей и Рокфеллеров не состоялась и по другой причине.
По странному стечению обстоятельств в Баку началась стачка, в результате которой у Нобелей сожгли 36 буровых вышек и разорили контору. Масло в огонь подлило противостояние на национальной почве, при котором погрому подверглись армянские предприятия [116]. Вне сомнения, у забастовок были серьёзные предпосылки. По свидетельству английского инженера Артура Биби-Томпсона, работавшего в бакинской нефтяной промышленности, смертность среди нефтяников была сравнима лишь со смертностью на золотых приисках в Африке [264]. Однако восстание произошло именно на предприятиях Нобелей.
Управляющий Вильгельм Хагелин был удивлён требованиями рабочих, потому как по сравнению с другими компаниями рабочий день у них был короче и кроме того они получали ежегодный процент от прибыли. Тем не менее, в Балаханах, где горело 300 нефтяных вышек, и Баби-Эйбате по всему городу виднелись сожжённые дома и окровавленные трупы. Волнения начались и в Батуми, организованные местными социалистами, среди которых был Иосиф Сталин. С 1901 г. он состоял в Тифлисском комитете РСДРП, в 1907 г. принимал участие в съезде социал-демократической партии в Лондоне, а по возвращении был избран членом бакинского большевистского комитета. На менеджмент «Товарищества бр. Нобель» постоянно совершались покушения, а в 1906 г. в беспорядках погиб батумский управляющий Хагер [116]. В 1927 г. В. Маяковский напишет:
«Если держим наготове помпы на случай фабричных поджогов и пожаров и если целит револьверы и бомбы в нас половина земного шара — это в секреты, в дела и в бумаги носище суёт английский агент, контрразведчик ему титул, его деньгой англичанка мутит» [248].
Насколько справедливыми эти строки могли бы быть и для предреволюционного времени? Дело в том, что инициатором стачки был заместитель директора Биби-Эйбатской ТЭС в Баку Л. Красин, под руководством которого печаталась и распространялась через сбытовую сеть «Товарищества бр. Нобель» газета «Искра»; он же руководил подготовкой террористических актов, а впоследствии — боевой террористической группой при ЦК [116; 234; 235]. После революционных событий Красин станет представителем СССР в Лондоне, а во время этих событий, в 1919 г., управляющий делами Нобелей Артур Лесснер будет задаваться вопросом: «Отношения с рабочими портились — прежде всего благодаря странной тактике англичан, всегда выступавших против работодателей. Они что, хотели так привлечь рабочих на свою сторону?»[116].
Корни «странной тактики англичан» было бы правильнее исследовать с момента подавления луддитского движения. За прошедшие после него сто лет английский истеблишмент, вероятно, осмыслил не только как подавлять рабочие движения, но и как управлять ими, эксплуатируя протестные настроения общества [117], чем и занимался в Баку и Батуми в начале XX века:
«Существует банда “сестёр”, возглавляемая двумя гигантами, “Shell” и “Exxon” (бывшая “Standard Оil”)… История их конкурентной борьбы в масштабе всего мира долгое время была неразрывно связана с историей всего общества, финансируя целые нации, разжигая и поддерживая войны… Нередко они были похожи на частные правительства, в пользу которых некоторые западные страны преднамеренно отказались от своих дипломатических функций и международных интересов… они представляли намного больше, чем только самих себя; они были центральной частью целой экономической системы Запада» (цит. по: [274]).
A. Sampson «The Seven Sisters»Женевский Центр исследований предпринимательства и общества в 1995 г. писал: «После пика 1901 года добыча нефти в Баку начинает падать… Революционное движение начала века, одним из главных очагов которого был Бакинский район и Батуми, где начинал свою деятельность Сталин, было одной из причин сокращения добычи нефти» [117]. В сложившейся ситуации вопрос объединения в «Standard Oil» отложили до 1920 г. Конец братству Нобель предрекали и ранее, ещё после смерти в 1896 г. двоих представителей семьи — Роберта и Альфреда, но революционные волнения и падение конъюнктуры, приведшие к снижению доли России в мировой добыче в период с 1904 по 1913 г. с 31 до 9 %, нанесли «Товариществу бр. Нобель» такой ущерб, что потребовалось девять лет работы, чтобы снова достичь уровня 1904 г. [116]. Конкурентное противостояние вышло на уровень, недоступный Нобелям. За два месяца до начала Первой мировой войны Уинстон Черчилль писал: «Посмотрите, сколько в мире областей, богатых нефтью! И всего две гигантские корпорации — по одной в каждом полушарии — контролируют это пространство» [274]. Они-то и станут основными участниками передела.
В то же время благодаря сделке Ротшильдов «Shell» стала самым крупным иностранным игроком, владеющим пятой частью всей нефти на российском рынке [274]. В 1912 г. банкиры переуступили «Royal Dutch Shell» участие в трёх основных нефтяных компаниях, оценённое в 35 млн. рублей, в обмен на 20 % долю в компании, возглавляемой Г. Детердингом [108; 112]. Получив также банковские активы «Shell» в Париже, они сконцентрировались на привычном банковском бизнесе [ИЗ]. В источниках количественный показатель инвестиций Детердинга в бакинские промыслы приводится в размере 20 млн. долл., вложенных до 1917 г. [246]. Видимо, речь идёт о средствах, вложенных помимо покупки, стоимость которой В. Осбринк оценивает в сумму, равную 27,5 млн. руб., отмечая, что «так банкирский дом Ротшильдов избежал потерь, связанных с войной и русской революцией» [116]. Новая форма союза была более устойчива, чем картельное соглашение с Нобелями, которым, по выражению Виктора Ротшильда, теперь пришлось вести «распродажу погорелого после большевистской революции добра» [107]. Представитель Нобелей в 1919 г. безрезультатно провёл переговоры с Детердингом о слиянии, после чего переключил внимание на сделку со «Standard Oil of New Jersey» [116].
