Борис Акунин - Часть Европы. История Российского государства. От истоков до монгольского нашествия
Как мы помним, Долгорукий ратными доблестями не отличался. Полки в бой чаще всего водили его старшие сыновья. Андрей очень быстро прослыл умелым полководцем и отчаянно смелым витязем. Даже в те суровые времена, когда князьям часто приходилось биться впереди своей дружины, личная храбрость Андрея Юрьевича поражала современников. В летописи приведено несколько примеров его бесстрашия, один – довольно подробно.
Этот эпизод относится к кампании 1149 года, когда Долгорукий в ходе войны с Изяславом Мстиславичем не только захватил Киев, но и решил добить своего соперника, отобрав у него последний оплот – город Луцк.
«Прогоню Изяслава, возьму всю его волость», – сказал Юрий и повел войско в поход. Авангардом, в основном состоявшим из половцев, командовал Андрей. Ночью в лагере ни с того ни с сего началась паника. Половцы оседлали коней и кинулись наутек, оставив князя с малочисленной дружиной. Воины стали уговаривать Андрея тоже отступить: «Поезжай прочь, осрамимся мы», но Андрей спокойно велел оставаться на месте. Когда наступило утро, все увидели, что никакого врага впереди нет. После этого авангард дождался подхода основных сил, и войско встало у стен Луцка, где засел Владимир, брат Изяслава Мстиславича.
Осажденные устроили вылазку. Обычно в подобных случаях дело заканчивалось перестрелкой из луков, после чего пехота возвращалась в крепость. Внезапно Андрей один поскакал на врага. Он даже не поднял предварительно своего боевого стяга («не величав был на ратный чин», пишет летописец – то есть не любил красоваться). Личная дружина была вынуждена последовать за князем, который уже врезался во вражеские ряды. Его окружили со всех сторон. Копье Андрея переломилось. В седло ему воткнулся дротик, еще два ранили лошадь, какой-то немецкий наемник чуть было не пропорол и самого князя рогатиной. Андрей кое-как отбился мечом. Раненый конь вынес его из сечи и тут же пал. В благодарность за спасение князь велел похоронить скакуна с почестями.
Эта выходка может показаться бессмысленной, однако Андрей никогда ничего не делал зря, безрассудство было ему совсем не свойственно. Вероятно, риск был рассчитанным. Князь знал, что на него смотрят великий князь и всё войско. С этого дня бояре и дружина объявили его первейшим храбрецом, и впоследствии слава ему очень пригодилась. Он и в дальнейшем не упускал случая подтвердить эту свою репутацию.
В зависимости от того, восходила или закатывалась звезда отца, Андрей то получал в управление какой-то удел, то терял его, все время перемещаясь с места на место. Когда Долгорукий в 1155 году в последний раз стал великим князем, он велел старшему сыну быть в Вышгороде – крепости, охранявшей подходы к столице. Должно быть, Юрий желал, чтобы его наследник жил в непосредственной близости и, в случае смерти родителя, мог быстро занять столицу.
Но Андрей вынашивал другие планы. Он не хотел следовать по стопам отца и исполнять его волю.
Самовластец Суздальской земли
Когда Андрей созрел для самостоятельной деятельности, он стал действовать решительно и жёстко. Не спрашивая разрешения, оставил Вышгород, вернулся в родные края и повел себя там как самостоятельный правитель.
Юрию пришлось с этим смириться. Он непрочно сидел на киевском престоле, ему было не до раздоров со старшим сыном. Неизвестно, чем кончилась бы эта семейная ссора, но в 1157 Долгорукий умер (или был отравлен).
Теперь, поддержанный городской верхушкой Суздаля, Ростова и Владимира, Андрей уже и формально стал князем всей «отчины».
Известно, что Долгорукий намеревался завещать главные русские земли своим старшим сыновьям, а на северо-востоке посадить младших, однако Андрей решил по-своему.
Ему не нужен был киевский престол, не нужна была остальная Русь. Он хотел быть «самовластцем всей Суздальской земли» – и стал им. В несколько лет Андрей создал совершенно независимое, неподвластное Киеву государство с собственной столицей.
Он твердо знал, чего хочет, и умел этого добиваться. В более поздние годы, достигнув вершины, Боголюбский от чрезмерного самомнения начнет совершать ошибки, но на пути к цели он был упорен, последователен, безжалостно прагматичен и до цинизма расчетлив.
Начал он с того, что прогнал из «отчины» братьев и племянников. Вдову отца, византийскую царевну Ольгу, вместе с детьми отослал в Константинополь.
Отстранил он от государственного управления и всех отцовских бояр. Андрей вообще предпочитал опираться не на аристократию, а на торгово-ремесленное сословие. Такова была обычная тактика многих европейских монархов средневековья – в борьбе с феодалами они брали в союзники горожан.
Однако Андрей не доверял и главным городам своего княжества – Суздалю и Ростову, где существовало самоуправление и были сильны местные элиты. Важные вопросы там решались на вече, сборище всего населения. Вече могло прогнать князя, что нередко и происходило в разных частях Руси.
Поэтому Андрей поселился в маленьком, ничем не прославленном Владимире, где он мог чувствовать себя в безопасности.
В развитие своей новой столицы князь вложил огромные средства и быстро превратил Владимир в один из самых красивых городов всей Руси. Для строительства каменных храмов Андрей приглашал зодчих не из Византии, а из Западной Европы. Повсюду вырастали церкви и монастыри. Своего намерения – затмить Киев – князь нисколько не скрывал. Он даже выстроил собственные Золотые Ворота, тоже обив их золоченой медью.
Жестокость сочеталась в Андрее со старательно демонстрируемым благочестием. Он любил слезно помолиться на публике, лично раздавал милостыню, сам зажигал свечи перед образами. Однако прозвище «Боголюбского» получил не за любовь к Богу, а в честь села Боголюбова, где находилась его резиденция.
Религию Андрей Юрьевич считал важнейшим направлением государственной деятельности и активно пользовался этим инструментом для достижения политических задач. Суздальский «стол» он добыл способом, на Руси прежде не практиковавшимся.
В 1155 году Андрей явился в родные края непонятно в каком качестве. Отца он ослушался, прав на Суздальщину у него не имелось. Земными законами оправдать свои действия он не мог.
И тогда он придумал заручиться более высоким покровительством – небесным.
В Вышгородском замке, доверенном его попечению, хранилась высокочтимая икона Богоматери. По церковному преданию, ее написал евангелист Лука на крышке стола, за которым преломляли хлеб Иисус и дева Мария с Иосифом.
На самом деле это работа византийского мастера, созданная в начале XII века и присланная константинопольским патриархом в подарок Юрию Долгорукому. Про икону шли слухи, что она чудотворная. В частности, поговаривали, будто среди ночи она сама сходит со стены, тем самым давая понять, что ищет для себя какое-то иное место.
Этим слухом Андрей и воспользовался. Он похитил икону и нарушил волю великого князя, то есть совершил двойное преступление, однако обставил дело так, будто исполняет волю святого образа – ищет для него истинное обиталище.
По пути, естественно, стали происходить чудеса, весть о которых достигала Суздальщины еще до прибытия князя.
Близ Владимира кони вдруг остановились и не желали идти дальше. Возок с иконой никак не могли сдвинуть с места. Князь велел заночевать. Ночью ему явилась Богоматерь и повелела не везти икону в древний Ростов, резиденцию епископа, а остаться во Владимире. Таким образом, и сам приезд Андрея, и выбор Владимира в качестве новой столицы как бы получили благословение силы, которая была выше власти великого князя.
На месте явления богоматери Андрей поставил храм и устроил свою резиденцию – то самое Боголюбово, которое стало частью его имени.
Впоследствии эта икона называлась Владимирской. Ей приписывается множество чудес. Она несколько веков провисела в Успенском соборе Кремля, а с 1930 года находится в Третьяковской галерее.
У Боголюбского с иконой были связаны и совсем уж величественные планы. В 1160 году он попытался превратить место ее пребывания, Владимир, в центр митрополии. Это было прямым покушением на церковное первенство Киева, где находился единственный на Руси митрополит. Правда, из затеи ничего не вышло – патриарх не санкционировал разделения русской церкви на два отдельных округа.
Но во всех сферах кроме церковной усилия Андрея обеспечить своему княжеству главенствующее положение были успешны.
Поначалу князь почти не вмешивался в дела южной Руси, занимаясь укреплением своего положения на севере.
На западе его земли граничили с новгородскими, на востоке – с булгарскими.
От булгар Андрею было нужно лишь, чтобы они не препятствовали волжской торговле и не разоряли пограничные районы набегами. В 1164 году он предпринял большой и удачный поход: нанес булгарам поражение в бою, захватил город Бряхимов и сжег еще три города. Булгары на время присмирели.
