История татар Пензенского края. Том 3 - Ряшид Ханяфиевич Алюшев
По наблюдениям автора о жизни «инородцев» следовало, что чем ближе к татарам жили чуваши, черемисы и мордва, тем они становились менее склонными к принятию христианства и обрусению. Они «…делаются более склонными к исламу и похожими даже по внешнему виду и костюму, по привычкам и навыкам, на татар. Это явление можно наблюдать повсюду – без всяких исключений». И «виной» всему происходящему, по его мнению, была их религия, наложившая отпечаток на весь уклад семейной и общественной жизни. «Религия сплотила их в одну большую семью, заставляет во всем действовать единодушно и дружно. Весь мир по отношению к этой большой семье есть нечто чужое ей, внешнее и даже враждебное. Это своего рода подобие национальности евреев, признаки которой, по словам Ф. М. Достоевского, состоят в отчужденности на степени религиозного догмата, в неслиянности, и в вере в то, что существует в мире и лишь одна народная личность-еврей, а другая хоть есть, но все равно надо считать, что как бы их не существовало. Благодаря этой идее, еврейский народ, несмотря на все превратности судьбы, остался сплоченным, сохранил свой исторический облик и не затерялся среди других народов. Нечто подобное мы видим и в магометанской общине»[87].
Жившие южнее территорий Кузнецкого уезда кочевники всегда ревниво оберегали эти северные территории. Но после присоединения к России Казанского ханства все земли вошли в состав Русского государства и, таким образом, сложились благоприятные условия для внутренней колонизации этих окраин русским населением. Я. Д. Коблов известен, прежде всего, трудами, написанными в рамках миссионерско-просветительской деятельности Русской православной церкви и посвященными мусульманам и другим нерусским народам Волго-Камья. Его анализ и описания жизни инородцев на этих территориях как нельзя лучше помогают понять процессы, как колонизации края, так и отатаривания («татаризации») проживающих здесь народов. Далее автор пишет: «Религиозное настроение магометан, их убеждённость и устойчивость в своих взглядах, полученных в школе, не ослабевают, а, наоборот, под умелым руководством мулл – закрепляются в них на всю жизнь и усиливаются. Например, существенные отличительные черты в жизни и воззрениях татар-магометан, которыми можно объяснить их влияние на инородцев и успех их пропагандистской деятельности. К сказанному, для объяснения означенного влияния. Простота и несложность магометанских обрядов, близость духовных руководителей к народу, их снисходительность и предупредительность при обращении в ислам, – все это еще более располагает инородцев к татаризму. Не малую услугу оказывает татарам знакомство соседних инородцев с татарским языком. Для удобства сношений татары нарочито приучают инородцев к своему языку, преднамеренно никогда не позволяя себе говорить с ними ни на каком языке, кроме татарского. Неудивительно, что все инородцы, живущие вблизи татар, знают татарский язык – это одна из ступеней к их отатариванию… В силу вышеуказанных свойств магометанской общины, даже при отсутствии активных действий со стороны татар, инородцы неудержимо влекутся к ним, как к национальности более сильной, энергичной, имеющей определенную религию и культ. Но о татарах нужно сказать, что они, как миссионеры по убеждению, до фанатизма проникнутые идеями ислама, никогда не упускают случая побеседовать о своей вере и расположить к ней своего собеседника, что по большей части и удается им при указанной выше устойчивости их верований и сравнительном умственном превосходстве их пред другими инородцами». В настоящее время чувашские краеведы и историки версию «отатаринования» чувашей не отрицают, и описывают это явление примерно такими словами: «Помимо экономического, крестьяне-чуваши испытывали на себе и религиозный гнет. Государственная власть проводила также и насильственную христианизацию местного населения. Жители чувашских сел кроме сел Сосновый Овраг и Старая Андреевка (где была своя церковь) были приписаны к церкви Никольская с. Неверкино. Учитывая, что на первых порах все церковные службы проводились на русском языке, крестьяне мало чего понимали. Тяжелая жизнь толкала людей на поиски лучшей доли. Пропаганда мулл-фанатиков на понятном им языке достигала цели, и некоторые чуваши из многих сел «отатарились» (приняли ислам) и небольшая часть ушла в Турцию».
Несмотря на некоторую ироничность «превращения чувашей в татар», исследования национального состава Казанской, Самарской и Симбирской губерний показывают, что по данным первой ревизии (1718–1723 гг.) среди нерусских народов численность татар в Поволжье составляла 211, 2 тыс. чел. Чувашского населения было несколько больше татар, и их численность составляла 217,6 тыс. чел. Согласно исследованиям, в нач. XVIII в. в России проживали 171, 9 тыс. башкир, 107, 4 тыс. мордвы, 61, 9 тыс. марийцев и 48, 1 тыс. удмуртов. На основе анализа результатов ревизий можно сформулировать вывод о том, что в первой пол. XVIII в. наметилась тенденция к сокращению удельного веса чувашского населения в Поволжье, и которая еще более ускорилась во второй пол. XVIII—первой пол. XIX вв. Христианизация нерусских народов Среднего Поволжья в 30–50-х гг. XVIII в. почти не коснулась мусульманского татарского населения. Удельный вес татар в данный период вырос за счет лучшего ухода за новорожденными, высокого уровня культуры и исламизации соседних народов. Так, 5-я ревизия (переписи населения) конца XVIII в. показала увеличение татарского населения почти в два раза. По всей России насчитывалось 796 тыс. татар, в тоже время удельный вес чувашского населения начал стремительно падать. С 1795 г. по 1858 гг. численность татар выросла на 117, 07 %, мордвы – 105, 59 %, удмуртов – 85, 20 %), марийцев – 75 %. Самый низкий прирост за этот период был характерен для чувашей и составил 48,47 %). В 1856–1858 гг. численность татар в Среднем Поволжье составила 591,7 тыс.
Характер взаимоотношений татар с другими национальностями, населяющими край, неоднократно нами цитируемый Я. Д. Коблов описывает следующим образом: «… Относясь вообще враждебно к инородцам, татары магометане чрезвычайно добры и ласковы бывают к тем, на обращение которых в ислам они рассчитывают. С ними они стараются жить возможно ближе и дружественнее; приглашают их к себе в гости и не упускают случая бывать у них возможно чаще. Поэтому, когда чуваши, черемисы или вотяки устраивают пиршества во время своих праздников, – у них нередко можно встретить гостей татар. Для объяснения того, как умело в этих случаях действуют татары, мы укажем образец их взаимоотношений с инородцами. Входя в дом к инородцу, неокрепшему в Православной
