Мир истории : Россия в XVII столетии - Виктор Иванович Буганов
Сильно выросли государственные налоги. С 1619 по 1663 год размер стрелецких денег, одного из основных прямых целевых сборов, увеличился в десять раз. То же касалось и других налогов и сборов со всех слоев зависимого населения. Многие крестьяне скудели, разорялись, переходили на положение бобылей, наймитов, (гулящих людей, ярыжек). Десятки тысяч таких вольных людей собирались по речным путям, на промыслах, мануфактурах.
Нерусское население Поволжья и других районов испытывало двойной гнет: со стороны своих, местных феодалов и русских бояр и дворян, церковных иерархов и монахов, которые захватывали десятки тысяч десятин земли, превращали в крепостных не только русских людей, но и татар, чувашей, мордву, башкир и др. Основная масса нерусского населения оставалась на положении ясачных, то есть государственных, крестьян: платила ясак — натуральный налог, несла различные повинности, облагалась поборами в пользу феодалов, властей.
Ухудшилось положение приборных служилых людей (введение налогов на занятия торговлей и ремеслом, уменьшение жалованья, нерегулярная и неполная его выдача, эксплуатация и насилия со стороны казнь) и начальства). Посадские люди тоже страдали от налогов и чрезвычайных сборов. Но посадская реформа 1649–1952 годов (ликвидация в городах белых слобод, принадлежавших феодалам, перевод многих беломестцев в посадское тягло), уменьшение налоговых ставок с посадских людей по реформе 1678–1681 годов внесли некоторое успокоение в их среду. Противоречия же между посадской верхушкой и основной массой торгово-ремесленного люда продолжали существовать и весьма заметно сказывались на внутренней жизни посадских общин в русских городах.
Войны с Польшей (1654–1667 годы) и Швецией (1656–1658 годы) сопровождались разорением основной части трудовых слоев населения. 8 эти же годы не раз случались неурожаи, эпидемии. Обнищавшие люди все чаще прибегали к испытанному средству — бегству в соседние уезды или на далекие окраины, чтобы получить желанную свободу от крепостного ярма, посадского тягла или тяжелой службы. Сыск беглых, кровавые расправы карателей, возвращение к прежним владельцам не могли остановить поток беглых, и простые люди снова и снова рвались к свободе, к вольной земле; не находя ее, шли все дальше, на южные и восточные окраины, заселяли пустующие земли, осваивали их, пополняли ряды казаков — донских и терских, волжских и яицких.
В казачьих областях с давних пор вошло в обычай не выдавать явившихся туда беглецов. «С Дону выдачи нет», — с гордостью отвечали местные казаки царским воеводам и агентам при малейшей попытке организовать перепись беглых, вернуть их помещикам. Это привлекало сюда массы людей, которых устраивали казачьи порядки: отсутствие помещиков и воевод, равенство казаков (хотя уже давно выделились из их среды домовитые, зажиточные собратья, эксплуатировавшие бедных станичников, голытьбу), решение всех важных вопросов на кругах — общих сходках, выборность должностных лиц — атаманов и есаулов, их помощников.
Основная масса казаков, особенно новоприхожих беглецов, жила бедно, скудно. Земледелием казаки не занимались. Жалованья, которое получали из Москвы (хлеб, деньги, сукна, оружие, припасы к нему), не хватало. Чтобы прожить, устраивали походы «за зипунами» — за добычей — на Волгу или «за море».
Царские власти, русские феодалы с опаской и недовольством следили за Доном и другими казачьими областями. Терпели до поры до времени казацкие «своевольства»: нападения на купеческие караваны на Волге, на царские города или соседние государства. Порой наказывали казаков: прекращали или уменьшали жалованье, арестовывали донские станицы (посольства) в Москве, посылали на Дон агентов, запрещали торговлю с Доном. Их опорой становились домовитые, вступавшие в сговор с московскими боярами.
Область Войска Донского к середине столетия с трех сторон — севера, запада и востока — окружали царские владения. Походы на Волгу становились трудней, по реке ставилось все больше сильных крепостей, городов, выход на Каспий преграждала Астрахань с мощным кремлем и сильным гарнизоном, В 1660 году турки перегородили цепями Дон у Азова, и возможность вырваться на азовские и черноморские просторы почти исчезла.
К середине 60-х годов положение на Дону ухудшилось до крайности. Здесь скопилось большое количество беглых.
Московское правительство проводит политику экономических санкций — ограничивает торговлю, подвоз продовольствия. В 1666 году требует провести перепись и вернуть с Дона крестьян, бежавших из дворцовых сел царя Алексея Михайловича. Весной здесь начался голод.
В этом же году в «верховских» городках (в верховьях Дона и его притоков) местная голытьба в поисках выхода из тяжелого положения предприняла несколько походов. Атаманы И. Аверкиев и Ф. Горлушков во главе отрядов из 30–40 человек направились на Украину к гетману Брюховецкому. Они надеялись поступить к нему на службу, чтобы прокормиться. Но из этого ничего не вышло, они оказались «ненадобны». Казаки вернулись домой.
Поход В. Уса к Москве
В июне 1666 года с Дона вышел новый отряд с намерением поступить на службу. На этот раз гультяи двигались к самой Москве. Вышло их не несколько десятков, а 700 человек: 500 конников и 200 человек на судах прибыли в Воронеж. Возглавил их Василий Родионович Ус, в будущем ближайший сподвижник и помощник Степана Разина. Отсюда, из Воронежа, предводитель отправил в Москву станицу из шести человек во главе с Е. Якимовым: они должны были добиваться, чтобы государь принял весь усовский отряд на царскую службу.
Пока станица добиралась до Москвы, вела там переговоры, усовцы перебрались к Туле и остановились лагерем на реке Упе. Именно в этих местах полстолетия с лишним назад повстанцы Болотникова и «царевича Петра» сражались с карателями царя Шуйского. Правительство Алексея Михайловича было явно обеспокоено появлением здесь новых «возмутителей спокойствия». Оно распорядилось, чтобы казаки возвратились на Дон.
На Упе созвали круг, и он приговорил послать к царю новую станицу, на этот раз из 13 человек, во главе с самим Усом. 9 июля она подала челобитную о зачислении на службу.
Между тем в районе Тульского, Воронежского и других соседних уездов назревали важные события. Многие усовцы из недавних «новоприхожих» на Дон беглецов, появившись в тех местах, откуда они недавно перебрались на юг, «подговаривали» земляков присоединиться к ним, «Подговорщики» действовали
