История русской бюрократии - Дмитрий Витальевич Калюжный

накануне пленума ЦК (третьего за год) Молотов подписал окончательный отказ от идеи состязательных выборов. Взамен пленум утвердил безальтернативный принцип: «один кандидат — на одно вакантное место», правда, с тем, что кандидат должен быть выдвинут на общих с беспартийными собраниях. Зарождался «блок коммунистов и беспартийных», автоматически гарантирующий партократии большинство в советах.

Таким образом, за два месяца до выборов элита уже победила. Конституция лишилась самого важного — смысла, и теперь могла называться сталинской только в качестве издёвки. Разумеется, Роберт Эйхе прошёл в этот Верховный Совет, и все уцелевшие на тот момент первые лица «элиты» тоже прошли.

Но репрессии продолжались! «Машина» никак не могла остановиться. В декабре 1937 года, в месяц выборов, Г. М. Маленков направил Сталину записку, в которой указал, что репрессии безосновательны, они угрожают стране и нужно их немедленно остановить. Он предложил сделать это с помощью закрытого письма ЦК. «Всесильный» (?) Сталин накладывает резолюцию: «Закрытое письмо не поможет. Нужно собирать Пленум».

В январе 1938 года собрался пленум, на котором с основным докладом выступил Маленков. Называя поимённо первых секретарей, он говорил, что в областях и республиках исключены из партии тысячи человек, которых тут же арестовали: «Мы проверили и выяснили, что практически все невиновны». Он обвинил партократов в том, что они подписывают даже не списки людей, а цифры, — в ответ на это первый секретарь ЦК КП(б) Азербайджана Д. А. Багиров рассмеялся.

Маленков бросил обвинение первому секретарю Куйбышевского обкома партии П. П. Постышеву: вы пересажали весь партийный и советский аппарат области! На что Постышев отвечал в том духе, что арестовывал, арестовываю, и буду арестовывать, пока не уничтожу всех врагов и шпионов! Через два часа его вывели из состава кандидатов в члены Политбюро, позже арестовали и приговорили к расстрелу. Разумеется, теперь он реабилитирован, ведь официально Постышева казнили не за то, что в своей Куйбышевской области он уничтожил десятки тысяч невиновных, а «за участие в контрреволюционных антисоветских организациях».

Весной 1938-го был арестован и расстрелян Роберт Эйхе и прошёл судебный процесс по делу об антисоветском правотроцкистском блоке (Бухарин, Рыков, Икрамов, Ходжаев, Крестинский и другие). Большинство пошли под расстрел. Репрессии Сталина крепко ударили именно по инициаторам террора — почти все они погибли, и сегодня все реабилитированы.

23 ноября 1938 года нарком внутренних дел Н. И. Ежов был вызван к Сталину, где ему предложили уйти с должности. Он, разумеется, просил гарантий для себя лично, и получил: за ним сохранили должности секретаря ЦК ВКП(б), председателя Комиссии партийного контроля и наркома водного транспорта.

Сразу после этого Политбюро послало на места телеграммы с требованием немедленно прекратить репрессии и распустить тройки. Перехватив инициативу, сталинская группа в конце 1938 года добилась проведения судебных процессов над некоторыми работниками НКВД за фальсификацию дел. Было велено строго соблюдать процессуальные нормы, суды стали возвращать в НКВД дела на доследование, резко увеличилось число оправдательных приговоров.

В 1939 году провели массовую реабилитацию, освободив 837 тысяч человек.

Так И. В. Сталину удалось остановить большой террор.

Ограничить власть партии, уравнять её с Советами — несбыточная мечта Сталина. В январе 1944 года перед единственной за всю войну сессией Верховного Совета собрался пленум, а накануне — заседание Политбюро. Был вынесен проект решения: «Об улучшении государственных органов на местах», где говорилось, что партийные органы всем руководят, но ни за что не отвечают, и что такого положения больше терпеть нельзя. В ведении партии следует оставить две функции: идеологическую работу и участие в подборе кадров. Во все остальные сферы партия не должна вмешиваться. И этот проект не прошёл даже через Политбюро!

Стиль работы

Аппарат власти в СССР, стране, избавившейся от капиталистической эксплуатации человека человеком, функционировал тем не менее в виде классической бюрократической пирамиды, в точном соответствии со знаменитым «законом» Сирила Норткота Паркинсона, суть которого сводится к двум факторам: 1) чиновник множит подчинённых, но не соперников; 2) чиновники создают друг другу работу. Ни императоры, ни Временное правительство, ни ВЦИК Советов, ни лидеры КПСС, ни нынешние демократические правители ничего с этим поделать не могли и не смогут.

Однако для страны суть не в количестве чиновников, а в эффективности аппарата власти. А эффективности добивается высший управляющий «штаб», в том случае, если у него есть цель и воля. При И. В. Сталине — как бы кто к нему лично не относился, работа аппарата была более эффективной, чем при всех последующих правителях России. В аппараты исполнителей (кстати, как и при Иване Грозном, и при Петре I) попадали лучшие из народа, худшие изгонялись, а главное, была глубоко продуманная, выросшая из практики эффективная система государственного управления. Система, которая в минимальной степени испытывала на себе тормозящее воздействие бюрократизма и ведомственности, разного рода чиновничьих амбиций, не говоря уже о коррупции. Она и стала важнейшей частью «советского чуда».

Нет, не всё так идеально. Бюрократизм был, и коррупция тоже. В годы нэпа образовалась прослойка очень богатых людей, и они, разумеется, развращали чиновников даже из честных партийцев, что уж говорить о приспособленцах и просто нестойких кадрах. Чиновники и взятки брали, и бюджет «пилили», и кумовством грешили. Не случайно же именно в те годы появилась поговорка «блат выше Совнаркома». Но после нэпа коррупция снижалась. По сравнению с нынешними временами её размеры представляли ничтожно малую величину. Почему?

Говорят, взяток не брали от страха: могли расстрелять. Да, из-за этого тоже. А ещё потому, что была целая система слежки за чиновниками. Все знали, что сотрудники НКВД имеют право контролировать руководство партийных и советских органов регионов и обязаны сообщать о злоупотреблениях «наверх». Вдобавок коррупцию и другие служебные грехи выявлял строгий Госконтроль, и не приходилось завидовать судьбе тех, кого он уличил… Не щадили ни прославленных маршалов (примером — Г. К. Жуков), ни знаменитых артистов (Н. Русланова), ни героев науки и труда (Д. Папанин). Да что там говорить: чуть ли не все родственники Сталина, жёны многих членов Политбюро сидели в лагерях за прегрешения, на которые сегодня и внимания бы никто не обратил. В такой обстановке решиться на взятку мог разве что самоубийца.

А вот после того, как Н. С. Хрущёв разоблачил «культ Сталина», всё переменилось. В 1959 году «органам» было настрого запрещено следить за поведением высших бонз! И маховик коррупции начал набирать обороты…

Ещё в качестве меры, применявшейся Сталиным против коррупции, можно назвать заботу о материальном благосостоянии высших номенклатурных чинов, которые были уравновешены ответственностью за дело. В соответствии с решением СНК СССР от июня 1938 года, главы союзных наркоматов и приравненные к ним должностные лица получали зарплату, почти в