Сергей Лавров - Лев Гумилев: Судьба и идеи
Сюда приехали Л.Н. и Геля, пройдя перед этим жесткую школу тренировок с аквалангами в Ленинграде; Л.Н. в ту пору было уже 49 лет. Крепость интересовала Л. Гумилева по двум причинам: во-первых, было известно, что это VI в., т. е. определенно и точно время хазаров; во-вторых, крепостная стена уходила в воду и Л.Н. хотел проверить по дербентской стене уровень стояния Каспия в VI в.638. Этого до Л.Н. не сделал никто. Все рассуждения Л. С. Берга об уровне Каспия в далекие времена ограничивались началом XVIII в., а догадка про X в., как мы уже видели, была неудачной. Если бы исследование удалось, то это позволило бы выйти на определение границ Хазарии на Нижней Волге!
Арабские географы IX-Х вв. утверждали, что крепостные стены – на севере и юге – продолжаются и в море, огораживая с двух сторон защищенный порт, в «устье» которого была протянута цепь, закрывающая вход «наглухо». Но для чего надо было «тянуть» стену в море? Географ Б. А. Аполлов объяснил, почему это было сделано. В 1587 г., когда уровень моря понизился, караван, шедший с севера, остановился у стены на ночлег, чтобы утром, когда откроют ворота, идти дальше через город. Однако утром привратники убедились, что караван верблюдов обошел стену в воде. После этого Аббас I приказал соорудить в море большую башню и соединить ее с берегом стеной, чтобы их не могли обойти верблюды639.
Никакого продолжения южной стены наши исследователи не нашли, а значит, замыкание порта цепью было мифом. Началось детальное исследование северной стены. Там, под водой, на глубине 3,5 м были обнаружены огромные сасанидские плиты, лежащие на боку, а от берега было больше 200 м. На глубине 4 м был найден черепок амфоры, облепленный ракушками. Что это значило? Гумилев пишет: «Это был фрагмент точно такого же сосуда, которые мы находили вкопанными в землю вдоль стены, где они служили водохранилищами. Значит, в VI в. в воде нуждались на том месте, где теперь плещется море, а если так, мы нашли то, что искали – уровень моря VI в.»640. Абсолютная отметка Каспия в конце VI в. была минус 32 м, а в середине X в. вода стояла гораздо выше (–29,5, –28,5 м), т.к. другая крепость, построенная в Баку в 1234 г. («караван-сарай»), находилась на том же уровне641. Это давало ключ к загадкам Хазарии, к ее распространению и ее гибели.
А как же с нераскрытым местом Итиля? Решением этой проблемы Л.Н. занялся в 1963 г. во время работ на Тереке. М. И. Артамонов считал, что первая столица Хазарии – Семендер – находилась в центре равнины, на которой стоит современный Кизляр. Там и начал искать Л.Н., правда, вначале неудачно. Прежде всего в одной из стариц была обнаружена «крепость Шамиля», затем – крепость Терки у самого Кизляра, относившаяся к петровскому времени. Наконец удалось найти что-то похожее на Саркел, который молодой Л.Н. видел в далеком 1935 г.: крепость, ров (куда когда-то поступала вода из Терека), керамику VIII в. Стена крепости была сложена саманным кирпичом, похожим на саркельский.
Только в Ленинграде после консультации со специалистами по крепостной архитектуре Л.Н. убедился, что это крепость у станицы Шелковской – хазарская, и относится она к VIII в. Следовательно, – это Семендер (Саман-дар – саманные ворота), построенный в VI в. персидскими инженерами и являвшийся самым большим городом Хазарии. Его сады и виноградники знал весь Ближний Восток. Здесь подъем уровня Каспия не имел никакого значения. Хазарский этнос (в Дагестане) распался на христианскую (терские казаки) и мусульманскую (астраханские татары) части. «Потомки хазар остались, но этническая система исчезла», – писал Л.Н.642.
Следует заметить, что позже, в конце 60-х – начале 70-х гг., появились статьи востоковедов В. Б. Виноградова И В. Г. Котовича, поставившие под сомнение, что Л. Гумилевым был открыт именно Семендер. Заведующий кафедрой этнологии СПб ГУ профессор А. В. Гадло полагает, что эта крепость играла роль лишь сезонной ставки хазарского военачальника. Но думается, что будут высказаны еще и иные точки зрения, как бывает в археологии, и вряд ЛИ это что-нибудь изменит в общей оценке «хазарских подвигов» Л.Н.643.
Но тогда Л.Н. торжествовал. Он пишет статьи всюду, и теперь их печатают, еще бы – открытие доказано! «Моя статья «Хазария и Каспий» переведена на английский язык и опубликована в американском журнале «Совьет Джеографи»... Я горд как павлин!»644 В библиотеке Русского географического общества с той поры находится его статья «Изменение уровня Каспия» (1965), напечатанная во французском журнале Cahiers du Monde Russe et Sovietique (1966), снабженная дарственной надписью автора.
Караим-востоковед Семен Шишман645 пишет ему из Парижа: «Если раскопки подтвердят Ваши безупречные, как мне кажется, гипотезы, Вы будете хазарским Шлиманом и перед наукой откроется новый мир, так основательно забытый»646. П. Савицкий настаивал на дальнейшей разработке открытия Л.Н.: «По части Семендера надо сделать больше, чем до сих пор сделано. Ведь это же исключительное открытие! Нельзя ограничиваться «сбором с земли», да и то весьма частичным...»647
Эйфория, однако, не мешала Л.Н. работать дальше.
8.2. И снова гетерохронность (От Каспия к глобальности...)
Итак, открыта древняя столица загадочной Хазарии, установлен уровень Каспия в VI в., написана хорошая, популярная книга. Но работа, начатая широким выходом в географию, дает и другие плоды: проблему взаимовлияния «ландшафта и этноса» в самые разные исторические эпохи.
Одним из методов Л. Гумилева становится составление хронологических таблиц, точнее – геохронологических. Идут века, меняются дороги циклонов над Европой по приведенной выше схеме: северный, средний, южный пути. По-разному сказывается это в гумидной (влажной) и аридной (засушливой) зонах; по-разному все идет и внутри аридной зоны – в западной и восточной Евразии. В таблице сопоставляются цивилизации Китая и Европы: первый, второй века – Империя Хань и Рим; шестой век – Империя Суй и франки в Европе, одиннадцатый – Суй и феодализм в Европе, XV в. – империя Мин в «Срединном царстве» и Возрождение в Европе, наконец, XVIII в. – Россия, подчинившая себе Сибирь; маньчжуры и Цинь в Китае, колонизация мира на Западе.
Кажется, что тут нет ничего особенного, все в разных вариантах было в предыдущих книгах – «Хунну» и «Древние тюрки». Но там сопоставляется история одного региона с историей другого, пусть даже с поразительной детальностью, но там это сделано «без природы». Тот подход позволял собрать обширный материал этнической истории, сопоставить вроде бы ранее несопоставимое, обычно рассматриваемое изолированно: «Запад есть Запад, Восток есть Восток».
Привлечение природных факторов – периоды увлажнения и усыхания – даже в варианте каспиоцентризма (это определение самого Л.Н.) дает куда больше (см. таблицы)648. Л.Н. считал очевидным, что 2000 лет назад площадь пастбищных угодий, а следовательно, и ландшафты были иными, чем сейчас. Кроме того: усыхание степи имело место и в древности. В результате этих изменений хуннская держава погибла. Что это – традиционный, хорошо известный на Западе и на Востоке (Ш. Монтескье, Л.Мечников) географический детерминизм, т.е. объяснение всех исторических событий географическими факторами? Никоим образом. Сам Л.Н. сразу же отметал это (и не в угоду идеологии). «Конечно, – писал он, – для крушения кочевой империи имелось сколько угодно Внешнеполитических причин, но их было не больше, чем Всегда, а до 90-х гг. хунны удерживали гегемонию в степи, говоря: «Мы не оскудели в отважных воинах» и «сражаться на коне есть наше господство». Но когда стали сохнуть степи, дохнуть овцы, тощать кони, господство Хуннов кончилось»649.
Все это – обратный ход мысли (по Л.Н.), т. е. один Из методических приемов, открытый и внедренный им. Ход рассуждений прост: если мы знаем историю последних 3000 лет по письменным источникам, то передвижения степных народов (они более всего зависимы от климатических «перепадов») дают нам ключ к открытию и установлению того или иного периода увлажненности или, наоборот, усыхания. Этот вывод позволили сделать полевые работы 1959–1963 гг. Именно они дали основание для перенесения проблемы усыхания Средней Азии в иную плоскость, а также – наметить опорные точки колебаний уровня Каспия, заполнив интервалы между этими точками и получить довольно стройную картину изменений климата на исследуемой территории650. Конечно, все было совсем не так просто: привлекались географические исследования на мезоуровне, т. е. не только «трансгрессия» (наступление) и «регрессия» (отступление) Каспия. В период до VI в. они не были точно определены. Тут на помощь пришло изучение донных отложений залива Кара-Богаз-гол, характер которых определяется уровнем Каспия относительно высотной отметки Бэра, отделяющего залив от моря. По мнению В. Г. Рихтера, очередная трансгрессия падает на конец II в. и сменяется незначительной регрессией около IV в.651. Таких поисков деталей и «мелких» открытий у Л.Н. было много, даже очень много.
