Лев Белоусов - Любовь диктаторов. Муссолини. Гитлер. Франко
В октябре 1943 года, когда перспективы победы Германии становились все призрачнее, Франко, всегда державший нос по ветру, отдал приказ о возвращении остатков Голубой дивизии на родину. Гитлер не стал возражать, поскольку военная промышленность Германии крайне нуждалась в вольфраме, поставляемом из испанских рудников.
Но вернемся к юности Франко. В 1907 году он поступил в военную академию (так пышно назывались в Испании обычные военные училища) в Толедо, где перенес множество тягот и унижений из-за своего маленького (164 см) роста и совершенно неатлетического сложения. Даже винтовку для него пришлось укорачивать на 15 сантиметров. Но выход был найден. Во-первых, кадет Франко стремился безукоризненно и с полной ответственностью выполнять все задания и упражнения. Во-вторых, он стал формировать в себе новые качества — в робком подростке появились черточки будущего героя африканской войны и диктатора. Так, на все попытки однокашников привлечь его к тайным ночным вылазкам в самые низкопробные толедские притоны он отвечал необычайно резким и жестким отпором.
После далеко не блестящего (251-й из 312 человек выпуска), несмотря на все старания, окончания академии Франко, отслужив два года в гарнизоне родного Эль-Ферроля, получает долгожданное назначение в Марокко, где испанская армия вела тяжелые бои против восставших в 1904 году рифских племен. В Африке молодой лейтенант Франко показал себя с самой лучшей стороны, обнаружив не только смелость, но и хладнокровие, выдержку и расчетливость. Маленький и хрупкий офицер именно тогда проявил умение навязать свою волю физически более внушительным и сильным людям, как бы компенсируя тем самым свою тщедушность.
Но внешне он держался очень скромно. Автор первого лестного для Франко биографического очерка, опубликованного в одном из журналов в 1923 году, известный каталонский журналист и писатель Хуан Феррагут писал, что «его загорелое лицо, черные блестящие глаза, курчавые волосы, определенная робость в речи и жестах и открытая улыбка делают его похожим на ребенка. Когда его хвалят, он заливается румянцем, словно девушка, которой сделали комплимент».
Вообще, до конца 20-х годов Франко мало напоминал типичного галисийца, в которого превратился на склоне лет, — хитрого, скрытного и медлительного. Но совершенно очевидно, что все эти качества были у него прирожденными, хотя его манера держаться многих вводила в заблуждение. Перед ними представал не суровый и жесткий солдат, а мягкий, сдержанный и вежливый человек.
Любопытно в этом отношении описание, данное Франко известным американским журналистом-международником Джоном Уайтекером в 1942 году: «Низкого роста, руки как женские и всегда влажные. Очень робкий, всегда настораживается, вступая в разговор. Голос резковатый и высокий, что немного странно при его манере говорить тихо, почти шепотом». Нечто женственное в облике Франко отмечали все, кто с ним встречался. Особенно характерными в этом отношении были его типично испанские глаза — большие, сияющие, с длинными ресницами. Британский дипломат Роберт Ходжсон имел основание в 1938 году писать, что обаяние Франко — «в глазах, желто-коричневых (расхождение с Феррагутом. — А. П.), умных, живых, излучающих доброту». Но когда Франко приходил в ярость, его красивые глаза становились холодными и жесткими, как сталь.
В 1951 году Ходжсона почти повторил и председатель британской корпорации «Рио Тинто» граф Бессборо, который вовсе не увидел в каудильо типичного диктатора. Граф отмечал, что «говорит он так просто, вежливо и естественно, мерным и тихим голосом. Диктатор проявляется лишь в его абсолютном убеждении, что всякое выраженное им мнение неоспоримо и является последним словом по данному вопросу. Но справедливости ради следует добавить, что слушает он весьма терпеливо и с добрым юмором воспринимает сказанное».
Несколько наивная характеристика. Получается, что типичный диктатор рычит с утра до вечера, за обедом пьет кровь младенцев, а на визитеров кидается с ножом или пистолетом. Ведь и Гитлер, и Муссолини, и Сталин умели очаровать собеседника и произвести самое превосходное впечатление. Думается, каждый великий диктатор — это и великий актер. И вершин власти обычно достигает тот, кто играет лучше своих конкурентов. Особенно типичен в этом смысле Сталин.
Несмотря на приятные манеры, Франко всегда держал на расстоянии даже своих друзей, если кого-нибудь можно назвать его другом. К концу гражданской войны, когда уже занималась заря победы, Франко становился все более чванливым и надменным. Даже министр труда Хосе Антонио Хирон жаловался, что Франко порой холоден настолько, что «душу замораживает».
Показателен в этом отношении такой эпизод. В 1963 году Хосе Санчис, дядя зятя диктатора, управляющий его поместьем и многолетний товарищ по охоте, рискнул предложить Франко перейти на «ты», но в ответ услышал, что к собеседнику следует обращаться «Ваше превосходительство».
Высокомерие Франко проявлялось даже в его манере подавать руку на уровне пояса, так что посетителю при маленьком росте каудильо непременно приходилось склоняться, чтобы пожать ее. Франко был любезен с подхалимами, но холоден со всеми, кто не раболепствовал, вел себя независимо и говорил правду, невзирая на то, нравилась она каудильо или нет.
Характеристика Франко будет неполной, если не упомянуть, что его отличала удивительная работоспособность. Он мог без труда по 12–14 часов просиживать за письменным столом. Даже в конце жизни, уже одряхлевший, 75-летний диктатор был в состоянии проводить заседания кабинета, длившиеся иногда по десять часов. Члены правительства постоянно выходили из зала то покурить, то в туалет, но Франко оставался на месте. Один из министров с ядовитым юмором заметил, что такая способность каудильо — это триумф воздержания над недержанием.
Карменсита Поло
Первая попытка Франко погрузиться в океан любви оказалась неудачной. В 1912 году, едва прибыв в Африку, юный лейтенант начал усиленно ухаживать за очаровательной Софией Субиран, племянницей верховного комиссара Испании в Марокко генерала Луиса Аиспуру. Выспренность поведения влюбленного Франко настолько не понравилась сеньорите, что она стоически выдержала его мощную почтовую атаку, длившуюся почти год. К тому же — о ужас! — этот лейтенант совершенно не умел танцевать.
Весной 1917 года получивший чин майора и уже известный Франко возвратился в Испанию, так как в Марокко не нашлось подходящего вакантного места. Он был назначен командиром батальона в Овьедо. В конце осени на сельском празднике урожая Франко познакомился с пятнадцатилетней Марией дель Кармен Поло-и-Мартинес Вальдес, ученицей школы при монастыре Лас-Салесас, девушкой из богатой и довольно знатной астурийской семьи. Темноглазая изящная Кармен сразу произвела на Франко сильное впечатление, и он предложил ей встречаться.
Рассудительная, несмотря на юный возраст, сеньорита отказалась, заявив о ветрености офицеров и их склонности везде заводить скоропалительные и краткосрочные романы, а затем исчезать. Однако
Франко в изысканной манере тех традиций, о которых мы уже знаем, написал ей в школу страстное послание. Правда, расторопные монахини письмо перехватили и передали отцу Кармен. Но военные не сдаются. Со свойственными ему упорством и терпением Франко начал методичную осаду прекрасной Кармен. Сама сеньорита, ее подруги, даже монахини, словом, все были крайне удивлены, видя на каждой утренней мессе уже прославленного офицера. Он бросал через чугунную ограду пылкие взоры на Кармен, отвечавшую на них аристократической надменностью, которая весьма импонировала отнюдь не знатному офицеру.
Уже овдовевший к тому времени отец Кармен, Фелипе Поло, совсем не обрадовался случившемуся. Ему претил роман дочери с молодым армейским офицером простого происхождения и с весьма туманными перспективами. Разве мог дон Фелипе предположить, что скромный майор через двадцать с небольшим лет станет диктатором Испании, а его дочь — чуть ли не королевой? Между тем в Марокко продолжалась кровопролитная война, и дон Фелипе заявил, что брак с военным равнозначен браку с тореадором. Тетушка Изабель, опекавшая после смерти невестки ее четырех детей, еще категоричнее возражала против этого союза, определенно рассчитывая на более пристойную для племянницы партию.
Казалось, дело безнадежно, но бравый майор не сдавался и продолжал настойчиво ухаживать за Кармен, осыпая ее записками, которые передавались самыми различными способами. Наконец сердце очаровательной сеньориты дрогнуло, девушка сдалась, и они стали тайно встречаться. В итоге упорная, как и ее избранник, Кармен сломила сопротивление отца и тетушки. Состоялась помолвка, затянувшаяся на целых шесть лет.
