Гельмут Симон - Войны Рима в Испании. 154—133 гг. до н. э.
285
Ibid. S. 51: на втором заседании сената.
286
По X. Ниссену (Nissen H. Die Caudinische Friede. S. 55) Тиберий Гракх позаимствовал этот тезис из речей народных трибунов 321 г.
287
Плутарх обходит молчанием вопрос о том, как далеко зашел в своих оправданиях Гракх и какие аргументы он использовал в свою защиту. Вопрос этот был весьма щекотливым, если иметь в виду как Манцина, так и нумантинцев.
288
Oros., V, 5, 3. Ср.: Liv., IX, 8, 14, где участвовавшие в заключении Кавдинского мира народные трибуны приводили тот же самый аргумент, который, однако, затем был дискредитирован тем, что трибуны сами хотели выпутаться из затруднения. То, что Ливии, несмотря на общее апологетическое содержание рассказа, разделял эту мысль, вытекает, как мне кажется, из цитированного выше на с. 200 заключительного пассажа (IX, 11, 13).
289
Во всяком случае, это не мог быть один законопроект, поскольку народ мог его либо принять, не подвергая изменениям, либо отклонить (об ограниченной компетенции народного собрания см.: Meyer Ernst. Römischer Staat uns Staatsgedanke. Zürich, 1948. 5. 187—189). Цицерон (De rep., III, 28) упоминает в связи с внесением законопроекта только Фурия Фила — из соображений композиции, ибо это исходит из уст самого Фурия.
290
Манцин недвусмысленно назван у Цицерона (De off., III, 109), Флора (I, 34, 7 = II, 18, 7), Евтропия (IV, 17, 1), Плутарха (Plut. Tib Gr., 7, 3 sqq.; о поддержке Тиберия Гракха Сципионом Эмилиа- ном также см.: Bilz К. Die Politik des P. Cornelius Scipio Aemilianus. Diss. Wurzburg, 1935. S. 54), менее ясно — у Диона Кассия (XXIII, 79, 3), Аппиана (Iber., 83, 360) и Марциана Капеллы (V, 456).
291
Auct. de vir. ill., 64, 2: благодаря красноречию Гракха; Plut. Tib. Gr., 7, 3—4: благосклонность и рвение народа по отношению к Тиберию.
292
Liv., fr. 16 из 56-й книги, в периохе которой сообщается о выдаче Манцина. А. Шультен необоснованно относит это к заключению договора Помпеем (Schulten A. Numantia. Bd. I. S. 359. Anm. 6). Вопрос у Ливия не вполне ясен, в связи с чем вводится слово ferunt — как, например, в рассказе о смерти Сципиона Африканского (Liv., XXXVIII, 53).
293
Этот юридический казус еще не раз упоминался Цицероном: De orat., I, 188; II, 137; Pro Caec, 98; Top., 137. Кроме того: Dig., XLIX, 15, 4; L, 7, 17.
294
Позднее Манцин вновь вошел в состав сената, после того как еще раз занимал должность претора (Auct. de vir. ill., 59, 4; Dig., L, 7, 17). Для сравнения с более поздним периодом см.: Plut. Cic, 17, 1; Dio Cass., XXXVII, 30, 4; Veil. Pat., II, 34, 4.
295
Анализ пассажа из цицеронова «Государства» (III, 28) для оценки как римлян в связи с расторжением Манцинова договора, так и самого Манцина затрудняется тем обстоятельством, что держащий речь Луций Фурий Фил взял на себя «защиту бесчестности (patrocinium improbitatis)» (III, 8), и его мнение («невозможно, не совершая несправедливости, руководить государством (sine iniustitia geri non posse rem publicam)»: Augustin. De civ. Dei, II, 21) позднее опровергается Лелием и Сципионом, хотя опровержение — как, например, в нашем случае — до нас не дошло. Кроме того, практический вывод, который делает Фурий на основании данного примера, не сохранился, и, чтобы сделать путаницу полной, эпитеты, которые он прилагает к Манцину, примерно те же, что и у самого Цицерона при характеристике последнего (De rep., III, 28: pudor, probitas, fides; vir optimus; De orat., I, 181: optimus vir). Непосредственно перед упоминанием Манцина (III, 27) Фурий сопоставил непризнанного и подвергающегося издевательствам справедливого человека и всеми уважаемого негодяя, утверждая при этом, что было бы безрассудством (dementia) желать, чтобы кто-то предпочел справедливость несправедливости. Затем он переходит от отдельных людей к народам и заявляет: «Не найдется государства столь неразумного, чтобы оно не предпочло несправедливо повелевать, а не быть в рабстве по справедливости (nulla est tarn stulta civitas, quae non iniuste imperare malit quam servire iuste)» (III, 28). Очевидно, чтобы проиллюстрировать этот тезис, Фурий заводит речь о договоре с нумантинцами (foedus Numantinum), но затем уклоняется в сторону, начав в дошедшем до нас фрагменте сравнивать поведение Квинта Помпея и Манцина. Манцин ведет себя в соответствии с данными ему выше оценками, Помпеи же являет собою контраст по отношению к vir bonus, но при этом обнаруживает разумность (ratio), обдуманность (consilium), дальновидность (prudentia).
Однако мы знаем из Лактанция (Cic. De rep., III, 31), что Фурий (опираясь на Карнеада) в дальнейшем изложении разделяет справедливость на гражданскую (iustitia civilis), которая хотя и есть благоразумие (sapientia), но в действительности не является справедливостью (iustitia), и естественную (iustitia naturalis), которая, будучи справедливостью, не является благоразумием. Это разделение должно представить нам соответствующие категории в приведенном примере. Совершенно очевидно, что Фурий обнаруживает в Помпее «гражданскую справедливость (iustitia civilis) (ratio, consilium, prudentia)», sapientia без iustitia, тогда как Манцин являет собою пример естественной справедливости (iustitia naturalis), iustitia без sapientia. Что касается поведения римлян в связи foedus Numantinum, то оно должно было явить собою пример iustitia civilis народа, поскольку желания быть в рабстве (servire) — совершенно все равно, справедливо или нет — мы здесь никоим образом не обнаруживаем. Тем самым мы находим в речи Фурия образец одной из дававшихся в древности оценок событиям вокруг foedus Numantinum, Манцину приходилось сносить снисходительное сочувствие, тогда как за Помпеем и римлянами признавали мудрость, но при этом отказывали в iustitia.
Благодаря Лактанцию (III, 31) мы также знаем, что рассуждения Фурия были настолько хороши, что Цицерон, мысли которого выражает Лелий, считает их неопровержимыми и рассуждает только о iustitia naturalis, в отношении которой он доказывает, что в ней все-таки присутствует iustitia. Для нас остается неясным, специально ли Лактанций остановился на нашем exemplum. Если он хотел оправдать Помпея, ему пришлось бы весьма трудно, однако в другом месте Цицерон называет его «хитрым негодяем (callidus improbus)» (De fin., II, 54; такие же эпитеты для оценки Помпея выбирает и Фурий). Упреки же Фурия в адрес populus Romanus Лелий наверняка не оставляет без ответа, но, к сожалению для нас, его опровержение не сохранилось. Оно, несомненно, было весьма непростым делом.
296
Plut. Tib. Gr., 7, 5: «He обошлось, по-видимому, и без помощи Сципиона» (пер. С. П. Маркиша), т. е. Плутарх ничего не знает об этой помощи. Его предположение, вероятно, вызвано стремлением увидеть и представить обоих героев в наилучшем виде. Ср.: Neu-mann К. Geschichte Roms wahrend des Verfalles der Republik. Bd. I. Breslau, 1881. S. 148—149 о развитии отношений Сципиона Эмилиана и Тиберия Гракха (там же и о соответствующем пассаже Плутарха). К. Бильц также не очень верит в ходатайство Сципиона за Гракха (Bilz К. Die Politik des P. Cornelius Scipio Aemilianus. S. 56).
297
Выборы обоих и разделение полномочий таким образом, что Муций сохранял за собою ведение дел в Риме — успех партии, сочувствовавшей реформам (ср.: Münzer F. Mucius. Sp. 425—428).
298
«Республика истекла кровью из-за жертв, которых постоянно требовали испанские войны, из-за необходимости содержать войско, стоявшее в Испании»; «Войны 154—133 гг. увеличили бедствия римского государства и, в отличие от событий 200—168 гг., стали для него роковыми» (Meyer Ed. Kleine Schriften. Bd. I. 2 Aufl. Halle, 1924. S. 401).
299
«Сторонники реформ в связи с отсутствием Сципиона явно рассчитывали на успех своих мероприятий» (Bilz К. Die Politik des P. Cornelius Scipio Aemilianus. S. 66).
300
Столь энергично проведенные воинские наборы (Liv., per. 55; Ер. Oxyrh. 55, Z. 202—205) оказались на руку исключительно Дециму Бруту, поскольку в 140 г. подкрепления прибыли в Ближнюю Испанию (Арр. Iber., 78, 334), а в 139/138 г. там не было смены командования.
301
Покорение Лузитании кратко упоминается у Ливия (per. 59) и Страбона (III, 3, 1, р. 152). События 138 г. описываются в Оксиринхской эпитоме Ливия (55, Z. 212).
302
Установление хронологии expeditio Bruti затрудняется, прежде всего, двумя обстоятельствами: мы не знаем точно, сколько лет командовал Брут в Hispania Ulterior. Его триумф состоялся лишь в 132 г. (Eutrop., IV, 19), но отсюда не вытекает, что все это время он воевал. Надежные в хронологическом отношении источники, как Оксиринхская эпитома, заставляют отказаться от 137 г. В своем из-ложении в этом вопросе мы следуем, за небольшими исключениями, выводам Ф. Мюнцера (Münzer F. Iunius. Sp. 1021 ff.).
303
Э. Хюбнер идентифицирует Контобрис с Контребией (Hübner Е. Contrebia (1) // RE. Bd. IV. 1901. Sp. 1163) — см. выше, с. 150. Эпизод относится к числу ватиканских эксцерптов, описывающих события между 139 (Diod., XXXIII, 19: Попилий — Вириат) и 137 гг. (XXXIII, 26, 1 — по-видимому, сражение с галлаиками); консул, вероятно, тот же, что и в XXXIII, 26,1 (Юний). Однако на основании предшествующей традиции вряд ли можно сказать, когда и в какой ситуации Брут оказался у Контребии. Поэтому следует, видимо, считать Контобрис городом в Лузитании с неизвестным местоположением.
