Елена Прудникова - Берия, последний рыцарь Сталина
Какое все-таки счастье, что, когда Хрущев диктовал свои воспоминания, он уже пребывал в отставке, рядом не крутились многочисленные референты и консультанты, и никто не мешал ему говорить своими, простыми и, главное, понятными словами! Потом уже все эти тексты были отредактированы, облагорожены многочисленными писателями, которые извлекли из них рациональное зерно, подогнали под обычные шаблоны мемуаров. Весь цимес-то и есть в натуральном, непричесанном изложении!
Итак, что было дальше?
«Мы видели, что Берия форсирует события. Берия уже чувствовал себя над членами Президиума, он важничал и даже демонстрировал свое превосходство. Мы переживали очень опасный момент. Я считал, что нужно действовать. Я сказал Маленкову, что надо поговорить с членами Президиума. Видимо, на заседании этого не получится, а надо с глазу на глаз с каждым переговорить и узнать их мнение по коренному вопросу отношений в Президиуме и их отношение к Берии…»
Дальше он на многих страницах описывает, как «разговаривал» с членами Президиума и кто как себя вел.
Булганин, оказывается, к тому времени уже «стоял на партийных позициях и правильно понимал опасность» – только по-прежнему неясно, какую. Маленков тоже быстро согласился. Ворошилов праздновал труса, громко восхвалял Берию, но в конце концов обнял уговаривавшего его Маленкова, поцеловал и заплакал.
Молотов тоже ничуть не возражал:
«– …Очень правильно, что вы поднимаете этот вопрос. Я полностью согласен и поддерживаю вас. Ну а дальше что вы хотите делать, к чему это должно привести?
– Прежде всего нужно освободить его от обязанностей члена Президиума – заместителя председателя Совета Министров и от поста министра внутренних дел.
Молотов сказал, что этого недостаточно.
– Берия очень опасен, поэтому я считаю, что надо, так сказать, идти на более крайние меры.
Я говорю:
– Может быть, задержать его для следствия?
Я говорил «задержать», потому что у нас прямых криминальных обвинений к нему не было. Я мог думать, что он был агентом мусаватистов, но это говорил Каминский, а факты эти никем не проверялись, и я не слышал, чтобы было какое-то разбирательство этого дела. Правда это или неправда, но я верил Каминскому, потому что это был порядочный партийный человек. Все-таки это было только заявление на пленуме, а не проверенный факт (да и заявление-то было всего лишь о том, что «ходят слухи»! – Е. П.). В отношении его провокационного поведения все основывалось на интуиции, а по таким интуитивным мотивам человека арестовывать невозможно. Поэтому я и говорил, что его надо задержать для проверки…»
Ага, вот и Гриша Каминский появился! Только зачем задерживать Берию для проверки? Ведь среди них был человек, который мог пролить свет на всю эту историю! Уж кто-кто, а Микоян-то знал все. Ежели действительно есть желание разобраться с Гришей, тогда надо спрашивать у Микояна, а если Гриша здесь играет роль фигового листочка, прикрывающего подлинные мотивы, то спрашивать как раз и не нужно. Кстати, по Хрущеву, с Микояном о Грише и не говорили.
«Позиция Микояна была такая: товарищ Берия действительно имеет отрицательные качества, но он не безнадежный, он в коллективе может работать. Это была совершенно особая позиция, которую никто не занимал…»
А как же Гриша-то?..
Да ладно, бог с ним, с Гришей. Лучше скажите: вы что-нибудь поняли? Собирались партийцы арестовать Берию или всего лишь снять его со всех постов – нехай валит к себе на дачу, огурцы сажает? А если собирались, то за что? За то, что он не может работать в их коллективе? Или за то, что вступил в партию ради карьеры? Даже при Ежове, в самый разгул репрессий, требовалось, как минимум, участие в правотроцкистском блоке и шпионаж. А то ведь как же получается: десяток человек договорились, что кто-то им не нравится, вызвали ребят покрепче, и – нет человека…
«…Мы условились, как я говорил, что соберется заседание Президиума Совета Министров, но пригласили туда всех членов Президиума ЦК. Маленков должен был открыть не заседание Президиума Совета Министров, а заседание Президиума ЦК партии…
…Когда Маленков открыл заседание, он сразу поставил вопрос:
– Давайте обсудим партийные вопросы. Есть такие вопросы, которые необходимо обсудить немедленно.
Все согласились.
Я, как мы заранее условились, попросил слова у председательствующего Маленкова и предложил обсудить вопрос о товарище Берия. Берия сидел от меня справа.
Он сразу же встрепенулся, взял меня за руку, посмотрел на меня и говорит:
– Что ты, Никита? Что ты мелешь?
Я говорю:
– Вот ты и послушай. Я об этом как раз и хочу рассказать.
Вот о чем я рассказал. Начал я с судьбы Гриши Каминского… У меня все время в голове бродила мысль о том, что вот такое заявление сделал Каминский и никто не дал объяснения – правильно или неправильно он говорил, было это или не было. Потом я указал на последние шаги Берии уже после смерти Сталина…
Дальше Хрущев перечисляет все, в чем был не согласен с Берией, – про национальные республики, про Германию и т. д.
«…Я закончил словами:
– В результате действий Берии у меня сложилось впечатление, что он не коммунист, что он карьерист, что он пролез в партию из карьеристских побуждений. Он ведет себя вызывающе, недопустимо. Невероятно, чтобы честный коммунист мог так вести себя в партии…
…Потом остальные выступали…
…Когда все высказались, Маленков, как председатель, должен был подвести итог и сформулировать постановление. Он, видимо, растерялся, заседание оборвалось на последнем ораторе. Получилась пауза.
Я вижу, что такое дело, и попросил Маленкова, чтобы он мне предоставил слово для предложения. Как мы и условились с товарищами, я предложил поставить на пленуме ЦК вопрос об освобождении Берии от обязанностей заместителя председателя Совета Министров, от поста министра внутренних дел и, в общем, от всех государственных постов, которые он занимал.
Маленков все еще пребывал в растерянности. Он даже, по-моему, не поставил мое предложение на голосование, а нажал секретную кнопку и вызвал военных, как мы условились. Первым зашел Жуков. За ним – Москаленко и другие генералы. С ними были один или два полковника…»
Ага, значит, в соседней комнате уже сидели вышеозначенные крепкие ребята. Не сами же собой они после маленковского звонка материализовались. То есть, по Хрущеву, дело было так: президиум ЦК, основываясь на смутных слухах и хрущевской интуиции, сговорился взять и вот так по-простому арестовать второе лицо в государстве, подготовился к акции, отобрал команду из верных военных, обсудил с ними нюансы, даже условный сигнал. Берии высказали все претензии и, даже не выслушав (а вдруг он сумеет объясниться!), отправили в тюрьму. Лихо!
«…Почему мы привлекли к этому делу военных? Высказывались соображения, что если мы решили задержать Берию и провести следствие, то не вызовет ли Берия чекистов, нашу охрану, которая была подчинена ему, и не прикажет ли нас самих арестовать? Мы совершенно были бы бессильны, потому что в Кремле находилось довольно большое количество вооруженных и подготовленных людей. Поэтому и решено было привлечь военных.
Вначале мы поручили арест Берии товарищу Москаленко с пятью генералами. Он и его товарищи должны были быть вооружены, и их должен был провезти с оружием в Кремль Булганин. Накануне заседания к группе Москаленко присоединился маршал Жуков и еще несколько человек.
Одним словом, в кабинет вошло не пять, а человек десять или больше.
Маленков мягко так говорит, обращаясь к Жукову:
– Предлагаю вам, как Председатель Совета Министров СССР, задержать Берию.
Жуков скомандовал Берии:
– Руки вверх!
Москаленко и другие даже обнажили оружие, считая, что Берия может пойти на какую-то провокацию. Берия рванулся к своему портфелю, который лежал у него за спиной на подоконнике. Я Берию схватил за руку, чтобы он не мог воспользоваться оружием, если оно лежало в портфеле.
Потом проверили – никакого оружия у него с собой не было ни в портфеле, ни в карманах. Он просто сделал рефлекторное такое движение.
Берию сейчас же взяли под стражу и поместили в здании Совета Министров рядом с кабинетом Маленкова…»[58]
Самое слабое место – мотивация. За что, собственно, арестовывать Берию? О заговоре Хрущев не говорит ни слова, у него есть лишь какое-то интуитивное ощущение, будто Берия может сам их заарестовать, будто он что-то такое вроде бы готовит…
