Олег Грейгъ - Колчак-Полярный. Жизнь за Родину и науку
– Страна, в которой мы… живем, она едина, но она не «наша», как вы говорите. Это к тому, что вы повторяете: «будущее нашей страны…»
– Ладно, не упрямьтесь. Вы тут расписывали, какие славные у вас офицеры. Операцию по вашему спасению разработали не менее толковые специалисты, чем ваши офицеры. Вы тут делали упор на родословную, так я вам скажу, что и у меня тоже есть таковые, даже с более блестящей биографией. Их знаменитые предки останутся в истории иной России. А вот потомки этих людей работают у меня! Служат!! Исполняют мою волю!!! Преданные, как собаки. И не передергивайте плечами, адмирал. Свалите все на историю, на эту бессловесную лживую даму, на чудовищные закономерности, которые проистекают по глупости других…
– Вы интересный человек. Иногда я даже пытаюсь найти другое слово вместо «человек»…
– …по отношению ко мне. И не находите, не так ли? Но кто бы еще позаботился об этих людях с их замечательной родословной? Я спас их так, как… Вы понимаете, адмирал. Возможно, спас не всех, и не всех спас именно от смерти… Что такое человеческая психология и психика, когда человек хочет жить, – жить и выжить?! Я еще не нашел ответа.
– Лукавите.
– Пусть так. Некоторые из этих молодых людей с предсказанным блестящим будущим, полетевшим в тартарары, к черту на кулички, стали служить чекистам еще в первый год советской власти. В силу, так сказать, человеческой слабости. И, не окажись меня на их пути, трудно сказать, как бы сложилась дальнейшая жизнь многих из них. Скорее всего, их уже бы не было в живых. И мне бы, откровенно говоря, было жаль осознавать, что пресеклись такие роды… ушли в небытие такие значимые русские фамилии.
Колчаку показалось, что зловещий ужас наполняет его сознание и что лучше бы эти люди и в самом деле оказались мертвы. Но… как он может судить? Как, ведь он сам хочет и жить, и выжить. Нет, не цепляться за существование, но все же…
– И что происходит с этими людьми?
– Конечно, о многих я вам не расскажу, не стану травмировать вашего ранимого патриотического сердца. Воспринимайте все отвлеченно, не подвергайте всех «страшному суду»… и себя тоже… Вы наверняка слышали, а то и были знакомы с кем-нибудь из представителей княжеского рода Ливенов. Этот род тянется то ли с XIII, то ли с XIV века. У меня чудесные, замечательные архивы, доставшиеся в наследство от нашей… ну хорошо, – вашей страны… Я – самый удачливый, потому что я заполучил почти все сколь-нибудь значимые архивы империи. Этим идиотам, пришедшим к власти, еще предстоит потягаться со мной, но куда им до меня… это так, между нами… хм, ха-ха… Так вот, один из отпрысков этого большого рода служит в настоящее время у меня. Его я тоже вытащил из застенков ЧК. Интереснейшая биография этого молодого человека начинается с отдельной ветви от барона Христофора Рейнгольда фон Ливена, родившегося в 1706-м и умершего в 1761-м. Его отец Герхард Эрнест фон Ливен происходил из рода курфюрстов и был приглашен из Германии на русскую службу Петром I. Барон был женат дважды, любопытно, что вторая его жена Матильда была из княжеского немецкого рода. От первого брака у него было три дочери и сын, от второго – один сын, названный матерью также Рейнгольдом. По достижению 25-летнего возраста Рейнгольд, благодаря связям не столько своего сановного отца, сколько своей матери, был вхож в дом курфюрстов Гессенских. Там на него вскоре обратили внимание сам курфюрст и его супруга, а, может, их дочь. Христофор Рейнгольд фон Ливен и его супруга Матильда были рады вниманию курфюрста и его семьи к их сыну, и вскоре Рейнгольд-младший обручился с дочерью курфюрста Гессенского. И уже через короткое время Рейнгольд по согласию курфюрста уехал с молодой женой на русскую службу при дворе Екатерины II. Где достаточно быстро вошел в число людей, близких к Императрице, как и его родственники из рода Ливенов. Екатерина II благоволила к этой фамилии, удостаивая титулов русских светлейших князей и титулов графов. Но родившиеся сыновья и дочери, а затем внуки и правнуки светлейших князей Ливенов, – а я говорю сейчас только об одной из ветвей, прародительница которой происходит из принцесс гессенского дома курфюрстов, – ничем особенным не отличились. Большей частью светлейшие князья этого рода занимались своими поместьями и крестьянами. Один из прямых потомков Рейнгольда-младшего в начале этого века закончил университет и так же, как предки, занимался своими поместьями и лесами в Карпатах да под Черниговом и Винницей, где у него были кирпичные и черепичные заводы, занимался скупкой сахара и торговал им по всей России, поставляя этот продукт на Демидовские заводы Урала и в Сибирь. Ну вот мы и нашли общие точки в повествовании… Может, его сахарок вы с офицерами клали в чай, а, Александр Васильевич?
– Я хорошо знал одного Ливена, – задумчиво произнес Колчак, не отреагировав на веселое «а» и «сахарок»…
– Ну тогда вам будет интересно узнать и больше. Выстроив родословную в хронологической последовательности, мы узрим, что у Рейнгольда фон Ливена и его жены принцессы Гессенского дома в 1789 году родился сын, светлейший князь Иван Рейнгольдович фон Ливен, который умрет в 1860-м. Женат он был на графине Юлии Потоцкой, жившей с 1798-го по 1860-й. У них в 1815 году родился светлейший князь Алексей Иванович фон Ливен, умрет в 1899 г. Этот предок женат был на графине Марии Муравьевой, годы жизни 1839—1900-й; она, между прочим, приходилась дальней родственницей, – то ли внучатой племянницей, то ли еще кем-то жене министра финансов графа Егора Францевича Канкрина. У них появились дети: сын, светлейший князь Евгений, 1861—1915-й, и дочь, светлейшая княжна София, 1863—1908-й. Я же говорил вам, – хорошая родословная, подтверждающаяся множеством архивных документов. И пока одни уничтожают свидетельства, другие, вроде меня, их собирают.
– Мой богатый опыт говорит, что людей вроде вас не бывает. Есть другие, более или менее…
– …гнусные? мерзкие? гадкие? …ну, говорите же, адмирал.
– Русский язык богат, но и там нет определения, чтобы сказать, КТО вы и КТО те, что захватили власть.
– Коль вы не можете дать мне определения, значит, я в каком-то смысле… велик. Ладно, оставим шутки. Светлейший князь Евгений Алексеевич был женат на княжне Ольге Сергеевне Вяземской-Жуковской, скончавшейся, как я выяснил, совсем недавно, в 1920-м. Думаете, ей повезло? Правнучка действительного тайного советника, его высокопревосходительства Жуковского, и князя Вяземского прожила 57 лет. В браке у нее в 1882 году родились близнецы, светлейшие князья Сергей и Иван; Иван погиб в Первую мировую войну, в 1914-м, в чине полковника. А Сергей, будучи занятым статской службой, участия в войне не принимал и, значит, остался жив… Вы следите за моей мыслью? После окончания университета он женился на баронессе Анне-Леопольдине фон Вирен, троюродной сестре адмирала фон Вирена, убитого, растерзанного большевиками в Кронштадте. Печальный факт, но понятный, не правда ли? Нет, я не насмехаюсь над ами, Александр Васильевич… не насмехаюсь… Анна-Леопольдина была ровесницей светлейшего князя Сергея, в злополучном и для вас 1920-м они были арестованы чекистами и расстреляны. Родились в один год и погибли в один год… как говорят: неисповедимы пути Твои, Господи…
– Не кощунствуйте, Глеб Иванович, вам ли гово…
– Вместе с родителями был арестован и их единственный сынок, названный в честь погибшего в Первую мировую близнеца Иваном, – Иван Сергеевич фон Ливен, 18 лет от роду. Чекисты применили к нему специальную обработку, после чего юноша стал агентом ЧК. Тогда-то бывшему светлейшему князю Ивану Сергеевичу фон Ливену предложили сменить имя, поставив условием, что если возникнет какая-либо проблема, он должен объяснить происхождение своей новой фамилии. Не знаю, сам ли он додумался, припомнил кого со странной фамилией из родительских имений, или «товарищи» помогли, но в деле, чтобы оставить сведения и о его немецких корнях (мало ли, пригодится на будущее, для иных разработок…) фигурировало так: коль его корни происходили по одной линии из гессенских немцев, по другой – из курляндских немцев, то его предки пришли на русскую службу, взяв фамилию Штайнеры, а первым был тот, кого звали Курт. Так вот, объединив имя и фамилию, она стала звучать как Kurtschtainer по-немецки (Куртштайнер), на обрусевший лад – Курттайнер, преобразовавшись по логике этимологии в Kurttainer, затем в Kurtanich, а по-русски – в Куртанич. Как опознавательный знак. Новый род он хотел собой открыть, этот светлейший князь Иван Сергеевич фон Ливен, выжить, быть тем, от кого пойдет новая советская ветвь? Так наш Ливен стал Иваном Сергеевичем Куртанич. И, поверьте мне, Александр Васильевич, мир не перевернулся, хотя в моем ведомстве работают и светлейший князь, и наследники княжеских, графских и баронских родов. Скажу вам более: ни мои подчиненные, ни мои заместители многих из них даже не знают. У меня целое подразделение таких профессионалов, работающих напрямую со мной. Схему связи я разработал сам, поэтому какой-либо провал исключен и с моей, и с их стороны.
