У Хань - Жизнеописание Чжу Юаньчжана
Так как в первый период правления династии Юань не назначались наследники престола и это вызывало многочисленные дворцовые перевороты, то Юаньчжан, будучи еще князем государства У, назначил наследником своего старшего сына Бяо, который стал затем наследником императорского престола. В связи с тем что в прежние эпохи чиновники дворца наследника престола образовывали свою «партию», придерживались своего мнения и даже противостояли двору императора, Чжу Юаньчжан приказал, чтобы важные придворные сановники по совместительству состояли чиновниками дворца наследника. Чжу Юаньчжан хотел во что бы то ни стало воспитать идеального наследника, способного императора второго поколения, который сохранил и укрепил бы власть династии Мин.
Когда в 4-ю луну 25-го года Хунъу (1392 г.) заболел и умер наследник престола Бяо, Чжу Юаньчжан назначил его сына от первой жены Юаньвэня наследником-внуком. Он воспитывал наследника-внука теми же методами. Этот наследник просматривал доклады чиновников и выносил по ним решения, решал политические вопросы и учился, как вести себя, когда он станет императором.
Не считая старшего сына Чжу Юаньчжана, назначенного наследником престола, а также рано умерших девятого и двадцать шестого, все остальные его 23 сына были пожалованы титулами князей и имели свои уделы. Так как отец всегда обращал большое внимание на их домашнее воспитание, то все они выросли образованными и работоспособными людьми. После 26-го года Хунъу (1393 г.), когда все старые заслуженные генералы, участвовавшие в создании династии, погибли от рук палачей, Чжу Юаньчжан передал в ведение второго сына Циньского князя, третьего сына — Цзиньского князя и четвертого сына — Яньского князя вопросы, относящиеся к военным действиям против монголов на северных границах. Остальные молодые князья также получили уделы на окраинах. Что касается успехов сыновей Чжу Юаньчжана в области литературы, то, например, его пятый сын, Чжоуский князь, сочинял стансы и оды. Им были написаны «Стансы из дворца Юаньгун» в ста главах. Кроме того, он изучал систематику растений, произвел отбор четырехсот с лишним видов их, изобразил их в альбоме с пояснениями и составил книгу «Корни и травы, помогающие при голоде», представляющую собой вклад в ботанику. Семнадцатый сын Чжу Юаньчжана, Нинский князь, написал несколько десятков исторических и литературных произведений, в том числе «Развернутые суждения о всеобщем зерцале», «Неофициальная история династий Хань и Тан», «Решения по вопросам истории», «Каталог сочинений», «Каталог стихотворений» и другие. Он также очень любил музыку и драму. Восьмой сын императора — Таньский князь, десятый — Луский князь, одиннадцатый — Шуский князь и шестнадцатый Цинский князь были культурными людьми, любили науки и интересовались литературой. Двенадцатый сын императора, Сянский князь, был и образован и хороший воин. Он часто просиживал ночи над книгами; отличаясь большой физической силой, хорошо стрелял из лука, отлично владел саблей и боевой секирой и мчался на коне как стрела. У себя во владении он открыл дворец «Цзиньюаньгэ» («Главный светлый дворец»), где принимал приглашенных литераторов. Даже в военные походы он брал с собой много книг и читал их. Из сыновей Чжу Юаньчжана были и двое, не отличавшиеся добродетелями. Один из них, его тринадцатый сын, Дайский князь, наделал много глупостей в молодости; дожив до седых волос, он все еще бродил по городу со своими молодчиками, пряча гирю в рукаве, и убивал и калечил горожан. Последний сын императора — Иский князь, пожалованный уделом в Лояне, — любил пускать в ход дубинки и мечи. Вооружившись арбалетом и обоюдоострым мечом, он, сидя на коне, гнал людей за город. Кроме того, ему нравилось ради забавы сдирать одежду с мужчин и женщин из простонародья и смотреть, как они мечутся нагишом.
Двор постоянно выплачивал содержание всем императорским родственникам. В 9-м году Хунъу (1376 г.) были установлены размеры годового содержания князей и принцесс. Принцу крови (цинь-ван) выдавалось 50 тыс. даней риса, 25 тыс. гуаней ассигнациями, 40 кусков парчи, 300 кусков шелковых тканей, тонкой ткани по 100 кусков, 500 кусков тафты, полотна по 1 тыс. кусков, 2 тыс. лянов ваты, 200 инь соли, 1 тыс. цзиней чая в год и фуража на 50 лошадей в месяц. Принцессе, получившей удел, жаловалась одна усадьба и ежегодно выдавалось 1500 даней зерна и 2 тыс. гуаней ассигнациями; князю области (цзюнь-ван) — 6 тыс. даней риса, а принцессе области (цзюнь-чжу) 100 даней зерна в год. Далее нормы ежегодного содержания уменьшались в зависимости от титулов. Старшему сыну принца крови от первой жены по достижении десятилетнего возраста присваивался наследственный титул наследственного княжича (ваншицзы) и старшему внуку — титул наследника-внука (шисунь). Остальным сыновьям принца крови жаловался титул князя области (цзюнь-ван), который переходил по наследству к его старшему сыну от первой жены.
В 28-м году Хунъу (1395 г.) в связи с тем, что первоначальные нормы содержания оказались слишком большими, число родственников императора все увеличивалось, а финансы императорского двора не выдерживали расходов на содержание императорских родственников по этим нормам, было установлено, что отныне годовое содержание принца крови составляет 10 тыс. даней риса, князя области — 2 тыс. даней, генерала-усмирителя государства — 1 тыс. даней, принцессы вместе с императорским зятем — 2 тыс. даней, принцессы области — 800 даней. Хотя расходы на содержание императорских родственников и были уменьшены во много раз, но последних расплодилось много. Через сто лет число их достигало пятидесяти с лишним тысяч человек, а в 29-м году эры правления Цзяцзин минского императора Шицзуна (1550 г.) приблизилось к 100 тыс. По данным 11-го года Цзяцзин (1532 г.), на снабжение столицы в год расходовалось 4 млн. даней зерна, а на содержание княжеских резиденций 8,53 млн. даней, что превышало расходы на снабжение столицы более чем в два раза. В последний период эры правления Хунъу, когда годовые поступления зерна были наибольшими, расход риса на содержание княжеских резиденций составлял более четверти налоговых поступлений зерна по всей стране.
По закону многочисленные императорские родственники не имели права сдавать государственные экзамены и становиться чиновниками, им также не разрешалось заниматься сельским хозяйством, торговлей и ремеслами; они ничего не делали, сидели на народных хлебах и были паразитами, которые не работают, но едят. Принцы крови и областные князья, занимавшие высокое положение, совершали много злодеяний и преступлений на местах; они не только терзали народ, но также притесняли и чиновников. Некоторые дальние императорские родственники, занимавшие низкое положение, оставаясь без средств к существованию, обманывали и шантажировали простой народ и совершали преступления. К тому же их стало слишком много, и императорский двор не мог позаботиться обо всех. Только к концу эпохи Мин был снят запрет для императорских родственников на экзамены с целью стать чиновниками. Они теперь могли сдавать государственные экзамены и становиться чиновниками, но вскоре после снятия этого запрета власть минской династии была свергнута.
2. Принципы и жизнь
Находясь в окружении ученых-конфуцианцев, Чжу Юаньчжан усиленно учился у них и часто обсуждал с ними древние и современные события, принимая себе на вооружение опыт и уроки прошлого, как компас в управлении армией и решении политических вопросов.
В результате этой учебы, продолжавшейся в течение многих лет, Юаньчжан не только изучил некоторые конфуцианские каноны, но и сам стал писать стихи, рифмованные прозаические сочинения и мог оценить достоинства и недостатки литературных произведений. До провозглашения императором, как только выпадало свободное время, он садился рядом с учеными-конфуцианцами и слагал стихи вместе с ними. Сделавшись императором, он стал еще больше заниматься сочинительством. Он писал на общедоступном разговорном языке, придерживаясь того мнения, что сочинения должны быть написаны просто и ясно.
Чжу Юаньчжан особенно любил исторические сочинения. Он постоянно читал «Историю династии Ранняя Хань» (206 г. до н. э. — 7 г. н. э.) и «Историю династии Сун» (960-1279 гг.). В 11-ю луну 1-го года У (1367 г.), обсуждая события истории с чиновниками свиты, он сказал: «Ханьский император Гаоцзу (206–194 гг. до н. э.) сравнивает деятельность военных с преследованием хитрого зайца, обнаружением следа зайца. Хотя аллегория здесь эффектна, но смысл ее неглубок. По-моему, закладывать фундамент и начинать дело создания государства — это все равно что строить большой дом. Для того чтобы срубить лес, срезать листья и ветви с деревьев, обтесать и остругать бревна, надо использовать военных чиновников, а чтобы построить, расписать и украсить дом, тут не обойтись без гражданских. Если использовать гражданских и не использовать военных, то, не говоря уже о возведении стен, нельзя заложить даже фундамент. Если использовать военных и не использовать гражданских, то будет как бы только пустой сруб — грубо отесанный, непобеленный и нераскрашенный; будет ни то ни се. Неправильно, когда допускается односторонность. Не испортите дело лишь в том случае, если гражданские и военные будут помогать друг другу». Прочитав в «Истории династии Сун» о том, что сунский император Тайцзун (976–997 гг.) переименовал Фэнчжуанское хранилище в дворцовое хранилище, он стал осуждать сунского Тайцзуна: «Тайцзун считается мудрым государем династии Сун, а видно, что он все же был таким мелочным». Еще в 6-ю луну 11-го года Лунфэн (1365 г.) Чжу Юаньчжан назначил ученых-конфуцианцев Тэн Ни и Ян Сюньвэня императорскими хронистами (ци цзюйчжу) и приказал им собрать сведения о преступлениях таких безнравственных древних государей, как Цзе из династии Ся[20], Чжоу из династии Шан (1766–1122 гг. до н. э.), Шихуан из династии Цинь (246–207 гг. до н. э.) и Янди из династии Суй (589–519 гг. до н. э.). Он сказал: «Я интересуюсь ими, потому что хочу узнать причины помутнения и потери рассудка у них и тем самым предостеречь себя». Он изучал историю с целью вобрать в себя опыт успехов и неудач древних и положить его в основу своей деятельности.
